Темный охотник 7 (СИ) - Розальев Андрей - Страница 29

А она пока что сырая.

Реальная сырая.

Если в двух словах, то сейчас я хотел сказаться артефактором-душеломом. Это которые души насильно к вещам привязывает. Вот только не припомню, как там у душеломов с обратным призывом тварей и их контролем. Как-то не было повода поинтересоваться.

Однако этому разговору не суждено было случиться. По крайней мере, не сейчас.

— Ваше Величество! — в кабинет буквально с ноги распахнув двери, влетел запыханный мужик, в котором я с трудом признал министра обороны Российской Империи. — Ваше Величество, война! Японцы оккупировали Дальний Восток!

Глава 12

Своих не бросаем

Обычный день Дмитрия Голицына проходил в политических боданиях с лидерами разных стран. Даже два взрослых человека на одной лестничной клетке порой ужиться не могут, что уж говорить о нескольких сотнях держав, запертых на таком маленьком шарике.

Голицын к этому привык. Голицын этому научился — Император всё-таки, да ещё и со стажем.

Не в новинку Его Величеству были и боевые действия. Локальные вспышки происходят всегда и везде, потому как всегда и везде кто-то непременно хочет денег. Прикрыться идеей и устроить кипишь — старинная забава человечества. Этим уже давно никого не удивишь.

Однако…

Всё правление Его Императорского Величества прошло без серьёзных военных конфликтов с другими державами. Чтобы вот так, в открытую — это оказалось для Дмитрия Михайловича вновинку.

Так что сперва он даже немного потерялся.

— То есть? — уточнил Император у министра обороны. — То есть как так японцы напали на Дальний Восток? Что это вообще за дикость такая?

— М-м-м-м, — промычал министр.

Голицын очень серьёзно относился к подбору кадров, и не стал бы терпеть на таком высоком посту каноничного чинушу из анекдотов. Однако на несколько секунд Императору показалось, что где-то он всё же промахнулся. Глазки министра забегали, пытаясь скрыться от пристального монаршего взгляда, он потел, пыхтел и никак не мог подобрать слова.

Но, к его чести, минобороны смог наконец-то совладать с собой и расшифровал своё мычание:

— Прошу прощения, Ваше Величество, — промямлил он. — Вы не совсем правильно расслышали. Японцы не напали на Дальний Восток. Они его захватили…

В наступившей тишине слышно было, как колотится сердце министра.

— … уже… — чуть тише добавил он.

И сжался, ожидая гнева императора.

— … совсем, — едва слышно закончил министр, прикрыв глаза и мысленно прощаясь с жизнью.

— Чего⁉ — Его Величество аж поперхнулся.

— Точнее сказать, объявили захваченным, — поняв, что немедленная казнь откладывается, министр приободрился и чуть не прыжком отскочил к висящей на стене карте Империи. — Позвольте, я покажу! От границы с монголами, вверх по реке Селенга до Байкала, затем по Байкалу, далее по Лене до Нижней Тунгуски и во-о-о-от так по 108-му меридиану на север до моря Лаптевых. Этот кусочек японцы объявили своим.

Тут до монарха дошёл весь абсурд ситуации. И судя по выражению лица, он пока ещё сам не понимал, чему именно он возмущается больше всего.

— Кусочек⁉ — заорал Император. — Это, по-твоему, кусочек⁉ Да этот кусочек по площади, как двадцать Японий! И что вообще… что вообще значит «объявили своим»⁉ Где губернаторы⁉ Где местная аристократия⁉ Армия⁉ Флот⁉ Авиация⁉

— Боюсь, Ваше Величество, что значительная часть наших наместников немедленно объявили о переходе под протекторат императора Мусасимару. Штаб округа на связь не выходит, правительственная связь не работает.

Пару минут Император тупо перечислял известные ему бранные слова. Ничего нового для присутствующих он, правда, так и не выдал. Жемчужины русского мата и всякие неожиданные афоризмы, они ведь во глубине народа сокрыты: на рынках, кухнях, и шиномонтажках, за театральными кулисами, в душных подвалах и на заплёванных лестничных пролётах. А Императору ожидаемо недосуг шляться где попало и собирать фольклор, вот и не научен как следует. Впрочем, по сексуальной ориентации отдельных лиц он всё же прошёлся.

А вот завершил он свою тираду вообще не обидно.

— Собаки! — с этими словами он устало опустился в рабочее кресло. — Изменники…

Слово «изменники», впрочем, Его Величество произнёс с некоторой жалостью. Просто факт, отражающий, что эти люди не оправдали доверия и сами подписали себе смертный приговор, который просто обязательно будет приведён в исполнение.

ㅤ

ㅤ

Пока Император бушевал, мы с Аней старались не отсвечивать. Я пока просто слушал, стараясь ничего не упустить, а Аня… Не знаю я, что Аня думала. Что-то думала наверняка, мыслительный процесс ведь неостановим, а вот что именно — так кто ж её разберёт. Но серьёзность момента явно отражала.

— Мусасимару, — с отвращением выплюнул Голицын. — Мерзкий жирный ублюдок…

Кстати, действительно мерзкий, и действительно жирный. Император страны Восходящего Солнца частенько появлялся в новостях, причём связанные с ним новости не всегда имели геополитический характер.

Мусасимару чаще мелькал в спортивной колонке. Эксцентричный самодур с неограниченной властью, он заживо похоронил чуть ли не главную японскую развлекуху. В какой-то момент он увлёкся сумо, а потом и вовсе головой тронулся — начал профессиональную спортивную карьеру. А кто ему, собственно говоря, запретит?

Бороться в полную силу с действующим самодержцем ни у кого из бойцов не хватало духу, и потому Мусасимару вот уже двадцать лет кряду был бессменным Ёкодзуной — чемпионом типа — страны по сумо.

Однако всё это не значит, что он глупец. Всё-таки провернуть одномоментный захват части соседней Империи, будучи островным государством — это прям хорошо. Это я прям даже поаплодировал бы ему, не будь несколько предвзят.

— Алло⁉ — на столе у Голицына зазвонил телефон. — Вася⁉ Ты на месте⁉

Тут Его Величество встретился со мной взглядом, кивнул и нажал на кнопку громкой связи.

— … происходит какой-то беспредел! — закончил граф Фирсов вводную мысль.

— Да я уже в курсе.

— Прошу простить за дерзость, Ваше Величество, но вряд ли вы в курсе всего, — продолжил Василий Фёдорович. — По местному телевидению только что вышел занимательный выпуск новостей. Граф Люберецкий выступил с официальным обращением к населению, мол, старый губернатор Приморского края не смог достойно принять благую новость о смене власти и пустил себе пулю в висок…

— С-с-с-ука, — прошипел Голицын, обращаясь сразу же ко всем и ни к кому в частности.

— … ну а его, графа Люберецкого, назначили новым губернатором. Назначал лично Император Японии, плюс ко всему с присвоением княжеского титула. И теперь эта падаль у нас никто иной, как князь Люберецкий, ко́шаку Урассу, губернатор Приморского края.

— Какую кошаку?

— Наместник значит. Урассу — это на их картах так Приморский край называется.

Тут на заднем фоне послышались крики. Сразу же за ними взрыв, выстрелы и взвизгивания магических техник.

— Ваше Величество, кажется, это по мою душу пришли. Свяжусь с вами, как только… кх-х-х-х, — и связь оборвалась.

— Чёрт! — выругался Император.

— Ваше Величество, нужно срочно что-то делать! — министр обороны поменялся в лице. — Граф посвящён в такое количество государственных секретов, что его просто нельзя сдавать в плен!

Император удивлённо поднял брови, нервно хохотнул и упал обратно в рабочее кресло. Затем взял со стола карандаш и продемонстрировал министру.

— Это что такое?

— Карандаш, Ваше Величество, — неуверенно, но всё же ответил минобороны.

— А какого он цвета?

— Красного, Ваше Величество.

— А если я его сейчас подброшу, как думаешь, он на пол упадёт или на потолок?

— На пол, Ваше Величество.

— Верно, — кивнул Голицын, медленно поднимаясь из-за стола. — Ну так что? Ещё поиграем в перечисление очевидных фактов или начнём уже что-то делать? И вообще⁉ — по ходу монолога Величество начал распаляться, больше не сдерживая ауру. — Ты какого хера до сих пор жив⁉ У тебя, мать твою, без единого выстрела треть территории страны оттяпали! Японские министры за меньшее сепуку свою сраную совершают, причём всем родом!