Обет (СИ) - Гросов Виктор - Страница 16

Путь Семи Металлов — гласило заглавие в верхней части схемы.

Под ним, друг за другом, располагались семь блоков, каждый из которых соответствовал определенному металлу: Медь, Олово, Железо, Сталь, Серебро, Золото, Адамантий.

От Медного блока, обозначавшего первый этап Пути, отходили три ветви, окрашенные в теплые, землистые тона.

1. Медь (Dō): Стадия Пробуждения (Kakusei)

1.1 Искра (Hibana): я увидел себя сидящим в позе лотоса. Фигурка была полупрозрачной, а ее контуры — размытыми, словно колеблющимися от легкого ветерка. Уровень Ци на шкале еле достигал 10%.

1.2 Пламя (Honoo): Фигурка стала плотнее, обросла мускулами, приняла более уверенную позу. Уровень Ци поднялся до 50%. Вокруг тела теперь пульсировала еле заметная аура, окрашенная в бледно-золотой цвет.

1.3 Горн (Rō): Фигурка меня превратилась в могучего воина, чьи мышцы переливались под кожей, словно расплавленный металл. Уровень Ци достиг 100%, а медно-бронзовая аура вокруг тела стала яркой и насыщенной.

— Значит, я почти закончил первый этап, — пробормотал я, с удовлетворением разглядывая свою «прокачанную» версию. — Но что дальше?

Мой взгляд переместился на следующий блок — Оловянный. От него отходили уже не три, а пять ветвей, окрашенных в холодные, серебристые тона.

2. Олово (Suzu): Стадия Слияния (Yūgō)

2.1 Ручей (Ogawa): моя фигурка стала более пластичной, движения — плавными и гибкими, словно течение воды. Вокруг меня теперь струились тонкие нити энергии, напоминающие горный ручей.

2.2 Река (Kawa): Потоки энергии вокруг фигуры стали мощнее, превратились в бурлящие реки, опоясывающие тело и устремляющиеся вверх. Я заметил, что мои руки теперь окутаны полупрозрачным, мерцающим пламенем.

2.3 Сплав (Gōkin): Тело воина сияло, словно отлитое из серебра. Движения были быстрыми, точными, смертоносными. Я почувствовал, что теперь буду способен не только управлять Ци, но и сливаться с ней, становиться ее частью.

2.4???

2.5???

Дальнейшие ступени были скрыты туманом.

— Похоже, это мой предел на данный момент, — я почувствовал, как мое сознание возвращается в реальный мир. — Но даже этого должно хватить, чтобы дать бой!

Я открыл глаза, словно пробуждаясь от глубокого сна, и почувствовал непривычную, волнующую легкость и невероятную силу, которая разливалась по всему моему телу, словно раскалённая лава, не обжигая, а наполняя его новой, неизведанной энергией. Я чувствовал её в каждой клеточке своего тела, в каждом ударе сердца, в каждом вдохе. Она была со мной, она стала частью меня.

Шкала Ци, хоть и ненамного пополнившаяся за время медитации, теперь горела яркой, насыщенной бронзой, словно обещая, что я на верном пути, что я на пороге невероятных открытий.

Но внешний мир, холодный, жестокий и неприветливый, уже вторгался в моё убежище, напоминая о том, что сказке приходит конец. За окном, словно в зеркале, отражая те перемены, что происходили во мне, начало светать. Ночь, скрывавшая в своей тьме и надежды, и страхи, отступала, уступая место новому дню. На востоке, словно рана на теле неба, алела тонкая полоска зари, окрашивая небо в зловещие цвета крови. Рассвет. Время битвы, от которой зависела судьба Арантеи.

Я встал, и в этом простом движении не было ни капли прежней неуверенности, только решимость и готовность принять вызов. Я чувствовал, как напряглись мышцы, наливаясь силой, готовые к бою. К битве, которая должна была решить всё.

Город просыпался под звон набатного колокола. С городских стен уже были видны движущиеся колонны войск Танзина. Тинг была права — узурпатор решился на штурм. Солнце, поднимаясь все выше, высвечивало черные доспехи, наконечники копий и знамена с изображением черного дракона — символа династии правящего рода.

На стенах Хайгана тоже кипела лихорадочная деятельность. Воины занимали позиции, лучники проверяли тетивы, маги создавали защитные барьеры, сияющие разноцветными куполами.

Я, одетый в простую, но прочную кожаную броню и вооруженный тренировочным мечом, стоял рядом с Ян, Тинг и Шаном на главной башне замка. Отсюда открывался хороший обзор на поле боя и на городские ворота — главную цель атакующих.

— Их слишком много, — Ян с тревогой вглядывалась в приближающегося противника. — Даже с помощью магии…

— Не все так просто, — Тинг нахмурилась, ее усы дрожали. — Чувствуешь?

Я прислушался. Кроме привычного гула приближающейся армии, я чувствовал давление. Мощное, тяжелое, наполняющее воздух металлическим привкусом.

— Что это? — спросил я, ощущая, как волоски на руках встают дыбом.

— Это невозможно! — прошипела Тинг, игнорируя мой вопрос. — Кольцо… он пробудил Кольцо!

В этот момент земля под ногами содрогнулась. Из центра вражеского строя, словно вырастая из самой земли, поднялась гигантская фигура — черная, чешуйчатая, с раскинутыми крыльями, закрывающими небо.

Дракон.

Он издал протяжный, леденящий душу рев, и я понял, что все мои предыдущие опасения были лишь бледной тенью того ужаса, который я испытываю сейчас.

— Но как…? — лицо Ян было бледным, как полотно. — Кольцо же у меня…

— Хитрый змей! — прорычал Шан. — Он пробудил духа в кольце, а потом отдал тебе пустую оболочку!

Тинг, все еще не веря своим глазам, прошипела:

— Он сыграл на твоем желании примирения! Теперь у нас серьезные проблемы…

Битва за Хайган скоро начнется.

Дракон, громадный, словно гора, с трудом оторвал своё тело от земли, и в этот момент показалось, что сама земля прогнулась под его невероятным весом. А потом он взмыл в небо, словно гигантская летучая мышь, и от могучего взлета задрожали стены Хайгана, зазвенели стёкла в окнах, а люди на улицах в страхе падали на землю, закрывая головы руками. Рев, который издал дракон, был похож на рёв самой смерти, он прокатился по округе, отражаясь от стен, многократно усиливаясь, и казалось, что от него содрогнулись сами основания Хайгана, что город вот-вот рухнет, не выдержав этого звукового удара.

Черные, как сама бездна, крылья, рассекали воздух, словно лезвия гигантских ножей, поднимая вокруг вихри пыли и ураганный ветер, который грозил смести всё на своём пути, превратить город в руины. В ярком свете восходящего солнца, которое в этот миг казалось таким хрупким и бессильным, чешуя чудовища отливала зловещим, багровым огнём, словно предупреждая о том, что сейчас произойдёт нечто ужасное. А глаза дракона, похожие на два раскалённых угля, метались по небу, пронизывая всё насквозь, в поисках добычи.

— К стенам! — рявкнул Шан, с трудом превозмогая охвативший его ужас. — Все к стенам! Защищайте город!

Шан кинулся вниз к своим военачальникам. Мы последовали за ним. Кто мог ожидать, что не придется наблюдать унылые попытки штурма — Танзин сразу выложил козырь. И где только прятался этот дракон?

Его приказ потонул в оглушительном грохоте барабанов и воплях вражеской армии, которая, словно черная волна, нахлынула на равнине, окружая Хайган плотным кольцом. Воины Танзина, вдохновленные появлением дракона, с яростным криком бросились на штурм, не жалея ни себя, ни врагов.

Я, сжимая в руках меч, ощущал, как ледяные пальцы нервозности сжимают сердце. Я видел, как на стенах города разгорается бой, как воины Хайгана, хоть и храбро сражаясь, отступают под натиском многократно превосходящих их сил противника.

— Мы должны что-то делать! — крикнул Шан, обращаясь скорее к себе, чем к Тинг и Ян, которые, побледнев, наблюдали за битвой.

— Что мы можем сделать против этого… этого… — Ян не находила слов, указывая дрожащей рукой на дракона, который тем временем снижался, готовясь обрушить свою ярость на город.

— Она права, — голос Тинг, обычно насмешливый и самоуверенный, теперь звучал глухо и безнадежно. — Против такой силы… мы безоружны.

Но я не мог с этим смириться. Я видел, как дракон, раскрывая свою огненную пасть, готовится нанести сокрушительный удар, и понимал, что этот огонь уничтожит не только Хайган, но и всех, кого я видел вокруг себя. В этот миг что-то щелкнуло в груди. Не боль, не страх, а что-то иное — глубокое, древнее чувство.