Обет (СИ) - Гросов Виктор - Страница 13

— Порталы, — тихо прозвучал рядом голос Тинг, и в нём, в отличие от её обычной манере, не было ни капли шутки, ни тени веселья. Лицо чародейки было сосредоточенным и серьезным. — Они использовали портальную магию, чтобы так быстро перебросить свои войска. Это очень дорого, но эффективно. Похоже, братишка Ян решил не церемониться, он хочет решить всё быстро и жестоко.

— Действительно. Впрочем, я не удивлен.

Внутри все сжалось от нехорошего предчувствия. Однако уныние — плохой советчик. Сейчас главное — спокойствие и холодный расчет.

— Ян нужна наша помощь, — резко сказала Тинг, и в её глазах блеснула искра боевого азарта. — Не будем терять время!

Она рванула в сторону дворца, я — следом. Вокруг уже кипела лихорадочная деятельность. Стражники занимали позиции на стенах, кузнецы раздавали оружие горожанам, женщины и дети прятались в подвалах и молитвенных домах, умоляя богов о заступничестве.

Воздух наполнился страхом и напряжением. Надвигалась буря, и мне предстояло встретить ее лицом к лицу. Со стороны осаждающих выделилась группа воинов.

Парламентеры. Белый флаг переговорщиков развевался на ветру.

Тяжело заскрипели, поднимаясь, городские ворота, словно нехотя открывая путь в неизвестность. По приказу Шана на переговоры отправились лучшие воины Хайгана, закованные в сталь. Вслед за ними, через толпу настороженных горожан и хмурых стражников, проследовала наша небольшая группа: герцог Шан, идущий с высоко поднятой головой, Ян, сжимавшая в руке посох, но не терявшая царственной выправки, Тинг, нетерпеливо подергивающая усами, и я, внимательно осматривающий все вокруг. Воздух трещал от напряжения, словно перед грозой.

У противоположного края поляны, где выстроилась армия узурпатора, развивался черный шатер с изображением золотого дракона — знак императорской власти. Рядом с ним в ожидании стояла горстка воинов в богатых доспехах, а немного впереди, опираясь на длинный, украшенный рубинами меч, стоял он — Танзин, брат Ян, узурпатор трона Арантеи.

Рядом с ним, полускрытая тенью щита, стояла девушка в простом, темно-синем платье, резко контрастирующем с ее бледной, почти прозрачной кожей. Ее длинные, черные как смоль волосы были сплетены в сложную косу, а лицо казалось почти бесцветным, если бы не глаза. Яркие, пронзительно-синие, они буквально притягивали взгляд, заставляя забыть обо всем на свете. На мгновение мне показалось, что она взглянула прямо на меня, и необъяснимое, щемящее чувство пронзило меня насквозь. Что это? Дежавю? Игра воображения? Я не успел понять, потому что Тинг нетерпеливо толкнула меня в бок, возвращая к реальности.

— Не засыпай на ходу, воин! — прошипела она мне на ухо. — Враг перед тобой, а ты глазеешь по сторонам!

— Все в порядке, Тинг, я на чеку, — тихо ответил я, не отрывая глаз от Танзина.

Герцог Шан остановился в нескольких шагах от узурпатора и с достоинством поклонился.

— Танзин, — его голос, несмотря на возраст, звучал твердо и уверенно, — мы прибыли по вашему приказу. Что заставило вас поднять оружие против собственного народа?

— Не притворяйся, дядюшка, — Танзин усмехнулся, и в его голосе прозвучала злая насмешка, — ты всегда был хитёр и двуличен. Думаешь, я не знаю, что ты укрываешь у себя мою сестричку и её приспешников?

Он махнул рукой в нашу сторону, и лица воинов вокруг него приобрели хищное выражение. Ян сделала шаг вперед, вставая рядом с дядей.

— Я здесь, Танзин, — сказала она, глядя брату прямо в глаза. — Если ты хочешь поговорить, говори со мной.

— Как мило с твоей стороны, сестричка, — Танзин усмехнулся. — Но я бы предпочел поговорить с тобой… наедине.

Лицо Ян омрачилось, но она, не колеблясь, ответила:

— Хорошо. Я согласна.

Она повернулась к Шан и тихо сказала:

— Не волнуйтесь, дядя. Я смогу с ним договориться.

Не уверен, что хоть кто-то в этот момент разделял её оптимизм, но перечить никто не стал. Ян гордо прошла мимо хмурых воинов брата и скрылась в черном зеве шатра, который сноровисто растянули на наших глазах. Танзин последовал за ней, бросив на нас пронзительный, полный холодной ярости взгляд.

— И что это было? — Тинг нетерпеливо подпрыгнула на месте, словно готовая броситься в шатер вслед за Ян. — Зачем он её одну позвал? Вдруг это ловушка?

— Подождем, — Шан, казалось, ничуть не сомневался в своей племяннице. — Ян умнее, чем кажется. Она не даст себя обидеть. Да и не будет Танзин на глазах всей армии делать что-то с сестрой. Ему нужна безоговорочная победа.

Тинг залезла мне на руки и свернулась клубочком. Одним коготком она вцепилась мне в палец, заставив меня ойкнуть. После этого я замер. Я невольно почувствовал легкость. Самое интересно то, что я увидел себя со стороны. Я почувствовал Тинг. Причем не ту черную кошку, что держал в руках, а ту, что привела меня в этот мир. Будто это было объединенное сознание.

Чары Тинг все же — убойная пушка.

Мы, невидимыми тенями, поплыли к шатру.

Внутри шатра было прохладно и тихо. Тяжелые ковры глушили звуки снаружи, а аромат благовоний успокаивал нервы. Ян сидела на низкой подушке напротив брата, и на её лице отражалась вся гамма чувств — недоверие, тревога, но в то же время — робкая надежда. Может, еще не все потеряно? Может, брат одумается и откажется от своего безумного предприятия?

Танзин долго молчал, разглядывая сестру с какой-то странной грустью в глазах. Наконец, он достал из-за пазухи небольшой бархатный мешочек и протянул его Ян.

— Это тебе, — хрипло проговорил он. — Это было у нашего отца.

Ян с сомнением приняла мешочек и осторожно развязала его. На её ладони легло кольцо — изящное, тонкой работы, с большим лазурным камнем в виде капли.

— Это… перстень отца, — прошептала Ян, её глаза наполнились слезами. — Откуда он у тебя?

— Он передал его мне перед смертью, — ответил Танзин, и в его голосе прозвучала боль. — Сказал, что это для тебя. В знак примирения.

— Примирения? — Ян горько усмехнулась. — После того, что ты наделал?

— Я знаю, я многое натворил, сестра, — Танзин встал и начал нервно ходить по шатру. — Но я хочу все исправить. Вернись в столицу, займи свое законное место. Рядом с троном. Народ тебя любит, они пойдут за тобой.

Он остановился перед Ян и взглянул на нее с надеждой.

— Вместе мы сможем вернуть Арантее былую славу, — продолжал он. — Мы станем сильнее, чем когда-либо!

Ян медленно надела кольцо на палец. Оно точно село по размеру, словно было сделано специально для нее. Холодный камень приятно охладил кожу, и в тот же миг волна необъяснимой грусти нахлынула на неё, смешанная с каким-то странным, щемящим чувством потери.

— Хорошо, брат, — сказала она, поднимаясь на ноги. — Я согласна.

После этого он расхохотался. Появилась девушка в темно-синем платье с синими глазами и хлопнула в ладоши. Я с Тинг вновь очутились в своих телах. В ушах стоял звон.

Когда Ян вышла из шатра, лица ожидавших ее Шана и Тинг выражали смесь надежды и тревоги. Однако их надежды рухнули, как карточный домик, стоит Ян открыть рот.

— Он обвинил меня в отравлении! — Ян была бледна от гнева. — Сказал, что это я отравила отца и всю семью, чтобы заполучить трон!

— Что?! — Шан выглядел так, словно ему на голову только что обрушилась башня. — Но это же безумие! Зачем тебе…

— Он сказал, что у него есть доказательства! — Ян сорвала с пальца кольцо и протянула его Шан. — Этот перстень! Он утверждает, что отец хранил в нем противоядие…, а яд был у меня! Якобы я отобрала кольцо, чтобы отец не принял противоядие.

Я смотрел на кольцо, потом на Ян, потом снова на кольцо, и с ужасом понимал, что попадаю в какую-то абсурдную, невозможную историю. Все это было слишком похоже на ловушку, причем ловушку очень искусную и жестокую. Но кто её автор? И какую роль во всем этом играет та самая девушка с пронзительными синими глазами?

Переговорщики со стороны осаждающих направились к своему лагерю.

— Постой, — я замер, — он обвинил тебя в том, что ты отобрала кольцо с противоядием и отдал само кольцо?