Девять хвостов бессмертного мастера. Том 4 - Соул Джин - Страница 24

– Лисье, но не крысье, – фыркнул Ху Вэй, – вот же морока! Но старая ящерка права, с пустыми лапами являться негоже…

Мысленно он перебрал с дюжину вариантов, но ни один ему не понравился. Вот если бы Ху Фэйцинь не унёс с собой плащ, на который пошёл хвост Десятихвостого, можно было бы преподнести его… Глаза Ху Вэя вспыхнули озарением.

– Ага, – протянул он с хищной улыбкой, – я знаю, что подарить Фэйциню! Где-то в мире смертных бродит Яоху[3], что убила семью Недопёска.

Ху Вэй подумал, что неплохо было бы поквитаться со злой лисицей и избавить мир смертных от Яоху. Всё это время она убивала лис и, вероятно, людей, чтобы повысить культивацию.

«Это было бы хорошо», – подумал Ху Вэй.

Правда, он не был уверен, что Владыка демонов должен выступать в роли поборника справедливости, но подумал, что Ху Фэйциню бы его поступок понравился. В конце концов, как владыка он должен защищать своих подданных, а лисьи демоны и лисы мира смертных тоже к ним относятся. Он отправится в мир смертных охотиться на Яоху, чтобы отомстить за Недопёска и всех павших хвостатых собратьев.

– Девять хвостов немногим хуже десяти, – пожал плечами Ху Вэй. – А уже из мира смертных и отправлюсь в Небесный дворец.

[344] Возвращение к горам-близнецам

Казалось, в мире смертных он не был целую вечность. Запахи казались чужими, места – незнакомыми, и неудивительно: о разнице во времени забывать не стоило, в мире смертных прошло уже несколько столетий.

Ху Вэй воспользовался порталом, чтобы перейти из мира в мир, и оказался в районе гор-близнецов.

«Раз уж я здесь, почему бы и нет?» – подумал Ху Вэй и решил наведаться на обе горы, чтобы разузнать, что с ними стало за это время.

Лисья гора была ближе, и Ху Вэй начал с неё.

В человеческий посёлок Ху Вэй заходить не стал, но приметил, что тот разросся и расползся окраинами едва ли не до самого подножия горы Хулишань, а сама тропа к горе была заросшей и нехоженой.

Ступени лестницы, ведущей на гору, обрушились местами, не выдержав напора ветров и землетрясений, частых в этих краях. Прежде Лис-с-горы следил, чтобы лестницу чинили. Полуразрушенные ступени лишь подтверждали его догадки, что гора покинута. Но Ху Вэй всё же решил подняться на вершину и взглянуть.

Руины дворца успели порасти мхом и травой, кое-где пробивались деревца. Ху Вэй краем глаза заметил, как метнулись в разные стороны рыжие и серые тени, и расслышал шорох лап. Он принюхался. Пахло лисами. А приглядевшись, Ху Вэй рассмотрел, что вокруг полно лисьих нор.

– А ну выходите, – велел он по-лисьи.

Лисы неохотно и с опаской повылазили из нор и, пригнув головы и поджав хвосты, подбрели к нему. Ху Вэй воспользовался Лисьей волей, так что они не посмели ослушаться. Он оглядел их: обычные лисы, ни одного лиса-оборотня. Хулишань стала воистину Лисьей горой.

Ху Вэй какое-то время бродил по развалинам, вспоминая, что было на том или ином месте. Несколько любопытных лис бродили следом за ним. Несмотря на прошедшие годы, на камнях ещё различались ожоги от небесных молний.

Прежде чем покинуть гору, Ху Вэй всё-таки установил защитный барьер над вершиной: людям доверять нельзя, они могут прийти на гору и перебить всех лис, чтобы устроить здесь какое-нибудь святилище. Ху Вэю хотелось, чтобы эти лисы жили счастливо. Быть может, какая-нибудь однажды даже культивирует в лиса-оборотня и станет новым Лисом-с-горы…

После Ху Вэй отправился к Персиковой горе. Он полагал, что уж на ней-то ничего не изменилось, и не устоял перед искушением пойти и посмеяться над даосами.

К его удивлению, вокруг подножия горы Таошань был установлен верёвочный барьер, какими запечатывают злых духов, а в землю воткнуты шесты с предупреждающими знаками. Кто-то постарался, чтобы на гору было не пройти. Разумеется, Ху Вэя это не остановило: любые барьеры были ему и прежде до лисьей лампады, а теперь, когда он стал Владыкой демонов, он их вообще не почувствовал.

Ху Вэй взобрался на вершину и остановился как вкопанный. От горы даосов камня на камне не осталось. Всё было разрушено! И тем невероятнее было увидеть чудом уцелевшее персиковое дерево, цепляющееся корнями за край пруда. Оно цвело.

«А ведь сейчас зима, – машинально подумал Ху Вэй, а потом невольно дёрнулся. – И я здесь не один».

В руинах кто-то прятался, Ху Вэй сразу его почуял. Кто-то из смертных.

– Я знаю, что ты здесь, – сказал Ху Вэй, окидывая взглядом развалины. – Выходи, кто бы ты ни был. Вреда я тебе не причиню.

Это был какой-то бродяга, грязный и оборванный. Он высунул голову из устроенного в обломках каменных плит логова и опасливо глядел на Ху Вэя. Покинуть своё убежище он не решился, так что Ху Вэй сам подошёл.

– Что здесь произошло? – спросил Ху Вэй. – Где даосы?

– Небеса покарали нечестивую гору, – сказал бродяга. – Так говорят люди.

– Небеса? – протянул Ху Вэй, оглядываясь по сторонам.

Он заметил характерные следы на камнях: небесные молнии! Расспрашивать дальше смысла не было, Ху Вэй и сам всё понял: Небесный император замёл следы, уничтожив гору даосов вместе с самими даосами, чтобы никто и никогда не узнал, что его сын жил и умер здесь.

– Следовало догадаться… – пробормотал Ху Вэй.

Взгляд его остановился на персиковом дереве. Как оно могло уцелеть? Это было старое дерево, значит, оно росло здесь и во времена Господина-с-горы.

– Пруд… – едва слышно сказал Ху Вэй.

Он припомнил, что Ху Фэйцинь утонул в пруду, поэтому переродился лисом. Глаза его округлились: корни дерева питаются водой из пруда. А у Господина-с-горы, насколько Ху Вэй помнил, не было могилы. Неужели персиковое дерево цветёт, потому что кости Господина-с-горы всё ещё в пруду?! Он издал невнятное восклицание и бросился в воду, беспорядочно шаря руками по илистому дну. Бродяга решил, что этот хорошо одетый господин спятил, и от греха подальше заполз обратно в своё логово.

Разумеется, останков Господина-с-горы в пруду не было: тени Шу Э забрали его тело по приказу Вечного судии и унесли к Реке Душ, где оно напрямую переродилось в лисье. Прямое физическое перерождение было исключением из правил, но когда Юн Гуаня заботили такие мелочи?

Пальцы Ху Вэя наткнулись на что-то твёрдое, буквально вросшее в дно пруда. Он выдрал находку из ила, обтёр рукавом. Это было старое зеркальце, за которым и полез в пруд Господин-с-горы – подарок его матери. Почерневшее от долгого пребывания в воде и грязи, с отколотым верхним краем. Ху Вэй подумал, что привести его в божеский вид не получится даже лисьими чарами. Тем не менее он сунул зеркальце в рукав, чтобы однажды вернуть владельцу.

За его спиной послышался шорох. Ху Вэй резко обернулся и изумлённо вытаращился на персиковое дерево: листва на нём пожухла и осыпалась, дерево превратилось в обыкновенную высохшую корягу. Значит, силы его подпитывало именно зеркало.

Ху Вэй рад был узнать, что в пруду нет костей Господина-с-горы. Он выбрался из воды, высушил одежду лисьим огнём.

– Пожалуй, – пробормотал он, – пора отправляться на поиски Яоху. Что там мне рассказывал Недопёсок?

Когда Недопёсок пришёл на Лисью гору, он принёс на себе запах леса, в котором жил прежде. У каждого места на свете был собственный запах, и эта аура оставалась неизменной, сколько бы лет ни прошло. Даже обычные лисы могли безошибочно вынюхать нужное направление.

Ху Вэй, как чистопородный лисий демон, обладал совершенным нюхом, позволявшим ему составить карту запахов мира смертных от края до края. Именно так Ху Вэй разыскал Ху Фэйциня после второго низвержения с Небес.

Карта запахов устареть не могла: время могло стереть с лица земли горы, леса и города, но не ауру места, где они располагались, – так что Ху Вэй был уверен, что разыщет лес Недопёска, даже если он стал к этому времени пустыней. А уж вынюхать Яоху – так вообще пара пустяков!

Ху Вэй спустился с горы даосов, принюхался и помчался в выбранном направлении, обгоняя ветер.