Правила одиночества - Агаев Самид Сахибович - Страница 79

Даже в то время Ислам всегда знал, где она находится. Он входил в комнату дома брата или сестры, и она вставала ему навстречу, словно королева в изгнании. Ее одиночество усугублялось тем, что она была вынуждена уйти на пенсию. Кто-то из коллег, женщин, метивших на ее должность, написал на нее донос в санэпидемстанцию. Когда-то в молодости она переболела туберкулезом, кашель остался на всю жизнь. В доносе говорилось о том, что она продолжает болеть, поэтому представляет опасность для окружающих. Об этом мать предупредила знакомая, работавшая в СЭС. Скорее всего, ничего и не было бы, но мать, испугавшись пересудов, уволилась сама, несмотря на уговоры директора.

Тогда, узнав о смерти матери, Ислам долго сидел на скамейке, будучи не в силах тронуться с места, и слезы текли по его лицу. Даже сейчас, спустя несколько лет, боль не проходит — вспоминая об этом, он чувствует волнение и резь в глазах.

Водку он пить больше не стал, расплатился и ушел к себе.

Девушка была эффектна, что и говорить: высокая, с красивой фигурой. С лицом, где каждая деталь была выписана четкими линиями. Разумеется, она была брюнеткой, поскольку дело происходило в Азербайджане. Иосиф Бродский как-то заметил, что брюнеты более конкретны в природе, нежели блондины. То есть девушка была абсолютно конкретна.

Рена оказалась женщиной с сильным характером — не бросалась словами. На следующий день она повезла Ислама на чаепитие к своей коллеге по работе, у которой как раз гостила родственница из деревни.

— Деревенская девушка — это как раз то, что тебе надо, — убеждала его по дороге Рена. — Будет тебе готовить, стирать, растить детей и никогда тебе не возразит. Что ты хочешь — воспитание!

Б этих доводах было что-то рациональное, но как только девушка вошла в комнату, Исламу сразу же захотелось оказаться на улице.

— Ты слишком привередлив, — сказала ему Рена на обратном пути, — ты ведь уже немолод, не забывай об этом. Знаешь, что мне сказали перед тем, как согласиться на встречу с тобой? Что ты немолод…

— Так и сказали?

— Не совсем. Сказали, что ты в возрасте. Так что еще не поздно, подумай как следует.

— Я, может быть, и немолод, но в Москве на меня молодые девочки вешаются.

— Здесь не Москва, — отрезала Рена, — наши девочки цену себе знают — вешаться никто не будет. К тому же, московские девочки повисят, поедят плодов, да спрыгнут.

Вечером она позвонила Исламу и объявила, что завтра будет еще одно знакомство. Все же у нее был твердый характер. ИЛИ она вошла в раж?

— Правда, она совсем молодая, — продолжала Рена, — ей двадцать три года. Ей сказали про твой возраст, но ее это не смутило — она согласилась с тобой встретиться, причем отказалась от посредничества. Жди ее завтра на углу кинотеатра возле китайского ресторана — кстати, ресторан этот дорогой, не приглашай ее туда.

Девушка пришла в точно назначенное время. Точность была обусловлена тем, что она воспользовалась своим обеденным перерывом. Учреждение, в котором она работала, находилось рядом. Ислам готовил фразу о чае, кофе, за которыми можно обменяться словами и познакомиться. Но Медина — так звали девушку — была лишена ложной скромности.

— Недалеко отсюда, на соседней улице, есть турецкий ресторан, пойдемте туда.

Несколько озадаченный, Ислам повел девушку в ресторан, мысленно сетуя на то, как безнадежно он отстал от жизни. Почему-то ему казалось, что придется уговаривать девушку пойти с ним в кафе, а не торчать на улице. Вообще, глупее предумышленного знакомства — причем именно с серьезными намереньями — человечество еще ничего не придумало. На этом фоне даже сватовство по расчету кажется более осмысленным и естественным.

Что можно узнать о человеке за время обеденного перерыва? Сидели, жевали турецкий раскрытый чебурек, обмениваясь вежливыми резиновыми фразами. Ислам счел необходимым сообщить о себе, что живет в Москве — впрочем, это ей уже было известно — занимается бизнесом. Последним фактом девушка живо заинтересовалась, но Ислам на вопросы отвечал уклончиво. «Сейчас не те времена, и ты не в том возрасте, — помнил он наставления Рены, — скромность тебе может выйти боком. Ни о каких проблемах ей не рассказывай — наоборот, ты преуспевающий бизнесмен, случайно не женатый».

Впечатление на девушку, видимо, он сумел произвести, поскольку она дала ему свой телефон и предложила звонить.

— Может, встретимся после работы? — предложил Ислам. — Погуляем по бульвару, в кино сходим? У меня не очень много времени — нужно возвращаться в Москву.

Медина сделала большие глаза: что ты, меня после работы встречает отец или один из братьев! Шаг в сторону — и расстрел.

Она обладала чувством юмора — это было хорошо, но на пути в гостиницу он пытался вспомнить ее лицо и не мог. Не мог также понять, понравилась она ему или нет, — это было плохо. Перед тем как вернуться в гостиницу, он побродил по бульвару: в самом его конце сидело около десятка любителей рыбной ловли. Ислам с удивлением заметил, что в садках плещется пойманная рыба. Увидев выражение его лица, один из рыбаков, сказал по-русски, с потрясающим бакинским акцентом:

— Что толку, э, все равно жрать нельзя — нефтью воняет!

Море изрядно обмелело и отступило от берега, маслянистые волны уже не бились о бетонные борта. Ислам спустился на один из валунов, к самой воде, где тяжело шлепала морская вода, достал телефон и набрал номер Маши. Ее голос, как всегда, был полон недоумения:

— Здравствуйте, как приятно, что вы мне позвонили, вы так редко это делаете! Что это у вас там шумит?

— Ты знаешь, что на небесах только и разговоров, что о море?

— Так вы уже на небесах?

— Типун тебе на язык! Я сказал, что на небесах только разговоры, я еще на земле.

— Вы специально позвонили, чтобы похвалиться тем, что вы на море находитесь?

— Нет, я позвонил, чтобы поделиться с тобой звуком этого прибоя. Но ты, как всегда предполагаешь в людях только плохое.

Ислам дал отбой, но Маша тут же перезвонила.

— А вы где, на каком море?

— В Баку, на Каспийском.

— А что вас туда понесло? А, так вы в Азербайджане!

— Меня не понесло, — пытаясь справиться с раздражением, сказал Караев. — Я сел на самолет и прилетел. Дым отечества, знаешь ли.

— У вас что, плохое настроение?

— БЫЛО хорошее, пока я тебе не позвонил.

— А че я вам такого сказала?

— А ниче, — в тон ей ответил Ислам.

В Баку он пробыл еще два дня и каждый день виделся с Мединой. Встречи происходили в обеденный перерыв, в том же ресторане. Ислам ждал ее на углу, подставив лицо осеннему солнцу. Когда Медина появлялась в переулке, Ислам замечал, что она идет, бросая настороженные взгляды по сторонам. Подобная конспирация немало забавляла Ислама, и, надо признаться, была ему по сердцу. И это после произошедшей сексуальной революции!.. Вместе с тем, бакинские девушки не остались в стороне от современных течений: всюду были короткие юбки, обтягивающие джинсы, голые животы и даже — страшно сказать — краешки трусиков, выглядывающие из-за пояса, — вернее, из джинсов без пояса. Ну а о косметике на лицах говорить излишне.

Исламу так и не удалось вытащить куда-нибудь Медину, поэтому общение происходило в рамках обеденного перерыва, то есть жевать и флиртовать приходилось одновременно. Поэтому Ислам почти не дотрагивался до еды. Но и флирта особенно не получалось. Вопросы и ответы.

— Кто вы по знаку Зодиака?

— Лев, конечно.

— Почему, конечно?

— Разве это по мне не заметно?

— Заметно, — на лице девушки появлялась понимающая улыбка.

— А вы? — в свою очередь спрашивал Ислам.

— О, я не скажу.

— Скорпион?

Пораженная девушка широко раскрыла глаза.

— Как вы догадались?

— У меня дар проникать в мысли людей.

Скорпион был тем знаком, который по гороскопу категорически противопоказан Льву.

— Но я даже в мыслях не произнесла слово «скорпион». А вы опасный человек! А каким бизнесом вы занимаетесь?