Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Правила одиночества - Агаев Самид Сахибович - Страница 39
— Не слушай ты людей, — сказала мать, — болтают они всякие глупости.
От счастья Ислам засмеялся — радость стеснила его грудь, и Ислам открыл глаза. Воронина сидела в том положении, в каком он ее оставил.
— Тебе снилось что-то хорошее? — спросила она.
— Почему ты так решила? — вопросом на вопрос ответил Ислам.
— Ты смеялся во сне.
— Мне снилась мама — она сказала, что не умерла.
— Это здорово, — обрадовалась Воронина, — значит, у тебя будет все хорошо.
— Да, в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо. «Скорая» еще не приехала?
— Я же только что ее вызвала!
— Разве я так мало спал?
— Спал? Да ты вообще не спал — закрыл глаза и открыл сразу.
— Он умер, закрыл глаза и тут же открыл, но был уже мертвец и смотрел как мертвец.
— Прекрати глупости говорить.
— Это не глупости, это Николай Васильевич.
— Какой еще Николай Васильевич?
— Гоголь.
— Нельзя что-нибудь более жизнерадостное цитировать?
«Скорая» приехала через два часа. Когда Ислам поинтересовался причиной опоздания, врач даже обиделся:
— Мы вообще могли бы не приехать — у нас вызовов много. Мы разорваться не можем, и бензина у нас нет. На что жалуетесь?
— Доктор, вы не видите, что у человека жар, высокая температура? Сделайте ему укол жаропонижающего, — вмешалась Воронина.
— Увы, женщина, у нас нет жаропонижающего.
— Как это нет, а зачем вы тогда приехали?
— Ну вы же нас вызвали — вот мы и приехали.
— Вы что, издеваетесь? — рассвирепела Воронина.
— Нет.
— Лекарств у вас нет, а что вы сделать-то можете?
— Давление можем померить. Забрать больного в больницу, если хотите.
— В больницу я не поеду, — наотрез отказался Караев.
— Хорошо, — обрадовался врач, — подпишите вот бумагу, что вы отказываетесь от госпитализации.
— Распишись за меня, — попросил Ислам. Воронина со словами: «Какой бардак в стране» — оставила гневный росчерк на протянутой бумаге.
— Обильное питье, — сказал на прощанье врач, — желательно пропотеть как следует, завтра вызовите участкового врача, — и, взглянув на Воронину, добавил: — И полный покой.
После этого бригада удалилась.
Через некоторое время, взглянув на часы, Ислам сказал:
— Тебе пора домой. Елена усмехнулась.
— Что ты смеешься?
— На смертном одре тоже гнать меня будешь?
— Не каркай, — сказал Ислам.
Елена поднялась и вышла из комнаты. Ислам выключил настольную лампу, сразу почувствовав облегчение от темноты. Он закрыл глаза, и мысли его унеслись к родительскому дому, к скамейке во дворе под железным деревом, к матери, вечно живой, сидящей на скамейке, — правда, теперь это была картинка, созданная им самим. Однако вскоре он устал поддерживать эту иллюзию и заснул тяжелым, горячечным сном. Когда он проснулся, то долго не мог понять, что с ним и где он находится. Пересохшее горло и потрескавшиеся губы. Тем не менее, чувствовал он себя довольно сносно. Пижама, в которой он вчера лег, неприятно льнула к телу. Ислам приподнялся, чтобы взглянуть на часы, долго смотрел на фосфоресцирующий циферблат, пока не сообразил, что сейчас половина седьмого, хотя ему казалось, будто на дворе глубокая ночь. Он включил ночник и дотянулся до градусника. Через несколько минут в комнату заглянула Воронина.
— Привет, как ты себя чувствуешь? Молча кивнул.
— Какая у нас температура?
Ни слова не говоря, он смотрел на женщину в дверях, словно не узнавая ее.
— Не смотри так на меня, я боюсь. Это я, Лена.
— Вижу, — сказал наконец Ислам, — ты что же, здесь ночевала? Пользуешься моей слабостью?
— Не волнуйся, целомудрие — это единственное, от чего я бы отказалась в наших отношениях. Однако оно присутствует. Я спала на диване.
Ислам вытянул градусник из подмышки.
— Ну и что там у нас?
— Тридцать пять.
— Не ври, дай мне.
Она взяла из рук Ислама градусник, долго недоуменно разглядывала.
— Странно, действительно тридцать пять, ты сколько держал его?
— Достаточно.
Воронина приложила ладонь ко лбу Ислама.
— Холодный.
— Ты еще нос потрогай, — Ислам отвел ее руку.
— Как это может быть? У тебя ночью было сорок.
— Это все из-за ангины, у меня так бывает. А ты что, домой не собираешься?
— А знаешь, о чем я думала ночью, лежа на твоем диване? — задумчиво произнесла Лена. — Вот ты всегда говоришь мне колкости. И вчера, и сегодня. А я вспоминала наши институтские годы! Как я увидела тебя в первый раз. Ты был такой смешной в своей солдатской форме, это выглядело так нелепо! Люди уже носили американские шмотки, джинсы там, батники. А ты приехал в Москву в военной форме, как фронтовик прямо. Я подумала: вот оригинал.
Как княжна Мэри про Грушницкого, — сказал Ислам. — Сейчас могу тебе признаться, что я ужасно стеснялся своей формы и при первой же возможности сменил ее на штатский костюм. Я купил его в магазине «Одежда» на улице Чернышевского — кажется, его сейчас переименовали. Десять рублей переплатил, из-под полы взял. Помнишь этот костюм, синий в полоску? У меня просто не было другой одежды, когда я демобилизовался, — мать сказала, что у нее есть для меня только сто рублей. То есть поставила меня перед выбором: либо она покупает мне костюм, либо оплачивает мне дорогу до Москвы. Я выбрал дорогу. До сих пор не уверен, что поступил правильно.
— Нет, не помню. Форму помню, а костюм нет. Я никак не могла понять, что означают крестики на твоих петлицах.
— Это были скрещенные пушки, символ артиллерии. В армии мы пели песню: «И девчонке снится черная петлица, пушек перекрестие на ней». Я служил в зенитных войсках — не сразу, сначала была саперная учебка.
— А я могу рассчитывать на кружку кофе? Все-таки всю ночь у постели больного провела.
— Еще скажи — у смертного одра, как ты любишь каркать. И кофе не пьют кружками.
— Растворимый пьют.
— У меня нет растворимого, только в зернах.
— А кофеварка у тебя есть?
— Не знаю, извини, мне надо в ванную, выйди.
— Зачем.
— Принять душ — я, извини за интимные подробности, взопрел за ночь.
— Тебе нельзя, лучше переодеть белье.
— От меня пахнет потом.
— Для одинокой женщины это лучший запах.
— Ну и черт с тобой, — Ислам сбросил с себя одеяло, поднялся и нетвердой походкой направился в ванную.
— Какой мужчина! — вслед произнесла Елена.
Ислам ВКЛЮЧИЛ душ, отрегулировал подачу воды и встал под горячие хлесткие струи. Когда он вышел из ванной, Елена сидела в кухне за столом.
— Иди сюда, — сказала она, — я сварила кофе.
Ислам подошел и сел напротив. Взял в руки чашку, но руки дрожали, и он поставил чашку.
— Я все думаю, — сказала Елена, — почему ты не хочешь изменить свою жизнь, завести семью.
— Ты очень много думаешь сегодня, это вредно.
— Не ерничай, я серьезно говорю. На что ты надеешься? Тебе сорок лет, что тебя ждет впереди, какие у тебя перспективы? Одинокая старость? Имей в виду: в нашем возрасте время бежит очень быстро. Не успеешь оглянуться, как окажешься никому не нужным стариком.
Ислам взялся за чашку и сделал глоток.
— Чтобы ты знала, Елена: видимые или ожидаемые перспективы — это самая ненадежная вещь на свете. Несколько лет назад я был главным технологом огромного пищевого комбината, меня прочили в директора, в депутаты, то есть у меня были блестящие перспективы. Где теперь тот комбинат и где я? В философии используют такой термин — дискретность, то есть прерывистость. Жизнь — самая дискретная вещь на свете. Мы знаем, что умрем, но не знаем, когда. Это к вопросу о перспективах в глобальном смысле. Кроме того, я не хочу нарушать правила одиночества, это чревато большим злом, чем само одиночество.
— Что это за правила, интересно?
— Их много, но главные назвал Омар Хайям, он сказал: «Два правила запомни для начала. Ты лучше голодай, чем что попало есть и лучше будь один, чем вместе с кем попало».
— Очень умно, — сказала Елена, — а главное — тактично.
- Предыдущая
- 39/94
- Следующая