Ничья земля - Валетов Ян - Страница 49

Титаренко внимательно посмотрел на Сергеева. Взгляд у него был тяжелый, немигающий, как у ужа, но без враждебности – так рассматривают экспонаты в музее естественных наук – вершину творчества местного таксидермиста, побитую раскормленной молью.

Сергеев взгляд выдержал спокойно, улыбнулся в ответ, подумав про себя за те несколько секунд, что Титаренко сверлил его глазами, что иметь Александра Леонидовича во врагах – роскошь, доступная далеко не всем. Нехороший взгляд был у Александра Леонидовича, тяжелый. Раньше такой взгляд называли «дурным глазом». Может быть, поэтому и не любил партийный лидер появляться на фотокарточках и в телевизионном кадре. В сравнении с ним даже российский коммунистический вождь Зюганов, до того как имиджмейкеры научили его улыбаться, а не показывать коренные зубы в свирепом оскале, выглядел нежным и пушистым воспитателем младшей группы детского сада.

Для публики у национал-демократов был припасен Петр Сидорчук – воспитанный, вполне европейский, склонный к дискуссиям и, что самое главное, одним своим видом вызывающий желание немедля вступить в ряды движения. Особенно его внешность действовала на женщин в возрасте до пятидесяти лет.

Начальник партийной контрразведки, партийный идеолог, блестящий предприниматель и, как и Титаренко, достаточно известный юрист, Петр Виленович внешне был привлекателен, несмотря на ширившиеся надо лбом залысины и непропорционально маленький нос. А когда Петр Виленович улыбался, то его верные поклонницы разных возрастных категорий падали штабелями – настолько привлекательным, одухотворенным, да, что говорить, просто красивым становилось его лицо.

Как политик Сидорчук казался Михаилу гораздо интересней Титаренко. Хотя из рассказов Виктории Сергеев в целом представлял себе истинную расстановку сил.

Вообще, партия господ Титаренко – Сидорчука – Блинова, скорее, была удачным коммерческим предприятием, чем политическим образованием. Политика, естественно, играла в их жизни главную роль, но только потому, что от нее зависели успехи бизнес-деятельности. Эта позиция была выстрадана, вымучена, выношена, но не уникальна. Из всех партий только социалисты старались показать себя бессребрениками, существующими на взносы членов партии и спонсорские деньги. Но социалисты и их бессменный лидер господин Жаркий были людьми кое в чем уникальными, но далеко не все настолько бедными, какими хотели казаться. Остальные, что провластные, что оппозиционные, что условно нейтральные, понимали, что век депутата короток, вопросов, которые надо решать, много, а денег всегда не хватает.

Время энтузиастов закончилось давно, ровно в тот момент, когда первый энтузиаст-депутат понял, что сами стены Верховной Рады своими флуктуациями порождают движение денежных потоков. И, осознав это, возрадовался. И вместе с ним возрадовались все остальные, ибо поняли, что в этом их счастье!

Но, если без шуток, абсолютное большинство тех, кто шел в Верховную Раду еще в первом созыве, прекрасно понимали, зачем туда идут. Были, конечно, отдельные светлые личности, не лишенные идеализма, но среда меняет человека и через несколько лет эти светлые личности легко сливались с общим фоном. Или исчезали из кулуаров по тем или другим причинам. Причин доставало в избытке.

Вместо тех, кто проиграл в предвыборной гонке, в стены Рады приходили новые депутаты. Люди непростые, с большими состояниями и невнятным прошлым, выигравшие на выборах с помощью каких-то странных приемчиков с английскими, малопонятными названиями. А чаще с помощью крепких ребят, огромных бабок, качественных ксероксов и дорогих ризографов. В конце гонки каждого из прорвавшихся к кормилу ждали депутатская неприкосновенность, привилегии и власть. Пусть и ограниченная, в сравнении с властью президента или премьера, но настолько большая, что простым украинским гражданам должна была казаться практически безграничной. И деньги. Конечно же – деньги.

За лоббирование интересов, за противостояние лоббированию, за переход из фракции во фракцию, за поддержку чужого бизнеса, если так корректно можно назвать банальное «крышевание». На глазах у азартно голосующего народа его избранники, приходившие в Раду в старых чешских костюмах, купленных в советское время за сто сорок полновесных рублей, превращались в приверженцев «хай кутюр» и представительских автомобилей ценой в сто с лишним тысяч долларов.

Те же, кто изначально приезжал на работу в Верховную Раду на «мерседесах», тюнингованных фирмой «Брабус», и в костюмах от Бриони, сразу переходили на качественно другой уровень потребления. Для них, имевших все и до того, как войти в здание на Грушевского, интерес представляла сама власть. Не как абстракция, конечно, а как средство создания монополий и бизнес-конгломератов, не имевших аналогов по степени влияния на Украине.

Цель и у тех, и у других была одна – личное обогащение. Ну как в такой неблагополучной среде выжить идеалисту? За несколько лет количество миллионеров в парламенте фактически сравнялось с количеством избранных в него депутатов. Это было неизбежной исторической закономерностью, не такой надуманной, как знаменитая ленинская «смычка города с деревней».

Реальность, утратившая всякий романтический флер на пороге наступления двадцать первого века, была значительно смелее самой смелой фантазии, интересней, чем самый замечательный приключенческий роман. Главное было оказаться в нужное время в нужном месте. Иметь «правильных» и влиятельных друзей, умение носить долю и гнуть выю.

В стране, находящейся по уровню благосостояния в конце списочной сотни, в стране, где уровень инфляции еще недавно достигал тысяч процентов в год, в стране, которую весь остальной мир называл Верхней Вольтой без ядерных ракет, в стране, в которой 98 процентов населения жили за чертой бедности, рождался новый класс. Он рождался не в муках. Не в темноте меняльных лавок, не на бойнях, не в цехах металлургических и химических заводов, не в полузатопленных забоях. Он рождался в процессе полукриминального и криминального передела государственной собственности в частную.

Он рождался в коридорах администрации президента.

В кулуарах и залах Верховной Рады.

В помпезном здании Совета министров.

В стандартных коробках обладминистраций.

В силовых министерствах.

Везде, где хоть чуть-чуть пахло властью – пряно и вкусно.

Рождалась сразу крупная буржуазия. Мелкая, не родившись, становилась жертвой аборта, производимого недрогнувшей рукой власти. И то правильно! Нечего болтаться под ногами.

Из тех, кто плавал в среднем слое мутной воды, выживали единицы. Остальные заканчивали свое существование в роли планктона.

В фирме Титаренко – Сидорчука – Блинова о выживании речь не шла. Речь не шла даже о развитии – куда уж дальше развиваться? Выше только звезды! Остались задачи накопления, но только безнадежный оптимист мог назвать это накопление первичным. То, что было справедливо и своевременно для общества в целом, для определенной его части давно стало пройденным этапом.

Партия национал-демократов была реальной силой, крупным промышленным и энергетическим предприятием и, с приходом господина Титаренко на высший пост – в президентскую администрацию, самой влиятельной силой на украинском политическом Олимпе.

Богатство партии, а еще вернее, ее руководства множилось с каждой минутой, хотя ее лидеры давно занимались бизнесом исключительно из спортивного интереса. На определенном этапе – это даже перестало представлять мало-мальски сложную задачу. Потому что даже в самой бедной стране нет ничего лучше, чем иметь доступ к бюджетным средствам, к приватизации государственных предприятий и государственным монополиям по торговле нефтью, газом и электроэнергией. Нельзя забывать, что даже бедные страны могут производить хорошее оружие, которое власть имущие могут продавать с выгодой для собственного кармана. Да мало ли еще возможностей можно найти, когда завтракаешь с президентом, обедаешь с главой налоговой службы, а ужинаешь с председателем таможенного комитета?