Злой гений Порт-Артура - Романов Герман Иванович - Страница 33

Однако японцы не зря рвались к Эллиоту – помощь оттуда пришла намного раньше, чем рассчитывал в своих вариантах Фок. Вначале показались дымы, потом из рубки разглядели корабли. И первым опознали «Палладу» – «богиня» шла полным ходом, густо дымя всеми тремя трубами. Скорость на ней определили в немыслимые ранее двадцать один с половиной узла, видимо, крепко поджало. За ней поспешал «Аскольд», задорно отбиваясь от двух преследующих «собачек». Это было бы странно, ведь русские крейсера гораздо сильнее японских, но вот за детищами американской постройки торопились два новых участника, связываться с которыми поврежденным в бою русским кораблям не хотелось. Проблематичное выйдет занятие!

К месту боя подходили два броненосных крейсера: «Асама», что нанес серьезные повреждения «Варягу» в бою под Чемульпо в первый день войны, а за ней поспешал трехтрубный «Якумо», построенный на германской верфи и потому имевший лучшее бронирование.

С флагманского «Пересвета» тут же последовали короткие приказы, переданные набором цветных флажков, поднятых на стеньгах. Адмирал Алексеев приказывал броненосцам следовать в Дальний. А вот крейсерам – немедленно уходить в Порт-Артур на полной скорости.

«Баян» под флагом Рейценштейна тут же вышел из схватки и довольно быстро увеличил ход – одна искалеченная труба на фоне трех действующих ему не мешала превратиться в «ходока». Японские «собачки» мгновенно отпрянули – самурайский задор был подкреплен расчетом, все же у русских три крейсера, каждый из которых как превосходит в водоизмещении и бронировании, так и утыкан десятком шестидюймовых пушек. И это не говоря о башенных орудиях «Баяна».

Фок подумал, что японские корабли станут преследовать отходящие в Дальний броненосцы. Однако ни «Сикисима», ни «Ниссин» не проявили такого желания от слова совсем. Они уползали в сторону архипелага и вроде даже скорость уменьшили. Зато «Асама» и «Якумо» ввязались в драку, правда, держались броненосные крейсера на приличном расстоянии, больше тревожа близкими разрывами снарядов, чем попаданиями, которых Фок не заметил. Хотя один раз от близкого разрыва по броневой стали рубки отстучали осколки, но то было вроде прощальной мелодии. Реквием по случившемуся сражению!

Отход русских броненосцев в Дальний был предопределен самим положением вещей: на горизонте показались густые дымы. К месту боя поспешал адмирал Того с тремя броненосцами, связываться с которыми было сумасшедшей затеей, граничащей с коллективным самоубийством. А потому уходить на Порт-Артур уже было поздно: «Пересвет» с «Полтавой», может быть, и ушли бы, а вот «калеку» «Севастополь» быстро бы догнали и потопили: полный ход у вражеских броненосцев восемнадцать узлов, чуть ли не вдвое больше. Так что идти можно только в Дальний и там за минными заграждениями принять новый бой, имея поддержку береговых батарей.

«Пересвет» при помощи двух миноносцев уже прошел через фарватеры в минных полях, за ним следовала «Полтава», а «Севастополь» шел за «Отважным» – канонерская лодка стреляла по «Якумо» из кормовой ретирадной пушки, но попаданий, судя по всплескам, не добилась.

Зато тут же включилась в схватку трехорудийная батарея 152-мм пушек Кане от Дальнего. Дистанция стрельбы из них достигала одиннадцати верст с «довеском». И «Асаму» накрыло близким недолетом, который воздействовал на самураев, кипевших жаждой мести, отрезвляюще. Все же они учились у англичан, а сам адмирал Горацио Нельсон признавал, что одна пушка на берегу стоит трех на корабле.

– Жаль, не потопили «Касугу», Александр Викторович! Эх, тогда бы была полная победа!

Эссен хмурился, вид у командира «Севастополя» был тот еще, малость потрепанный и слегка подкопченный, на белых повязках алые и розовые пятна. Да и сам Фок выглядел ненамного лучше: рука и плечо в бинтах, голова тоже обвязана как прежде – на затылке, ближе к макушке, содран кусок кожи вместе с волосами. В горячке даже не заметил, пока не намок воротник кителя и он это не ощутил.

– Аппетит приходит во время еды, так что быть вам адмиралом, – рассмеялся Фок и неожиданно стал крайне серьезным.

Он встал рядом с Эссеном и заговорил тихо, чтобы его слова никто не расслышал. И наблюдал за выражением крайнего удивления на лице Николая Оттовича. Однако вскоре оно сменилось пониманием.

– Примите добрый совет: пока не поздно, прикажите поднять сигнал адмиралу, что вы собственными глазами видели, как героически погибла наша подводная лодка, потопившая в торпедной атаке вражеский броненосец и повредившая другой. И оповестите о том команду «Севастополя». Евгений Иванович поймет и сделает то же самое!

– Я понимаю, – кивнул Эссен. – Никто не должен знать, что мы ставили мины в нейтральных водах. А если будут подрывы в будущем, то есть отговорка: здесь часты шторма…

Глава 29

– У истории своеобразное чувство юмора, Евгений Иванович. – Фок усмехнулся, искоса посмотрев на Алексеева, что выглядел как потрепанный жизнью бывалый пират, возвратившийся из удачного набега. Адмиральская борода подгорела и после работы парикмахера изрядно уменьшилась в размерах, зато приняла пристойный вид. Правый глаз наместника закрывала белая повязка, хорошо, что не черная, да и глаз остался целым. Зато бровь серьезно пострадала – ее почти срезало раскаленным осколком. Левая рука на перевязи, но в деснице наместник сжимал бокал коньяка, и выражение на лице было самое торжествующее.

– Сколько живу, столько в этом убеждаюсь!

Еще бы! Как ни крути, но со дня легендарного Синопского сражения, где отряд под флагом вице-адмирала Нахимова разгромил и уничтожил турецкую эскадру Осман-паши, русский флот не одерживал более никаких побед. Да и воевали только с теми же турками четверть века тому назад, но Черноморский флот в то время представлял собой самое жалкое зрелище: несколько пароходов, громко названных крейсерами, да минные катера, что пытались подорвать турецкие броненосцы.

И вот прошло полвека, и грянуло сражение в Желтом море, которое потомки наверняка назовут Квантунским, ведь оно шло несколько часов, все это время противоборствующие эскадры шли почти вдоль береговой линии вытянувшегося на полсотни верст полуострова.

– Этот день назовут черным для японского флота, как тот, что должен был случиться шестью днями раньше. И в нем погибли те же самые корабли, только в обратной последовательности: тогда первым ночью подорвался «Мияко», днем погиб на связке двух мин «Хатсусе», вечером при буксировке затонул «Ясима», а поздно ночью в тумане «Касуга» таранным ударом потопил «Иосино».

– А тут все наоборот, но сходство только в одном: первым состоялся таран с теми же участниками. Вот только «Ясима» затонул первым после подрыва, а «Хатсусе» – третьим, и то после ожесточенного боя, поврежденный «Полтавой» и добитый «Севастополем». А «Мияко» был расстрелян «Новиком», когда смеркалось. – Алексеев остановился, договаривать не стал – флаг японский крейсер не спустил, дрался с отчаянием и был добит торпедами миноносцев. Выловили из воды лишь несколько десятков человек из экипажа «Ясимы» и семерых из команды авизо – жалкие остатки тех четырех сотен, что находились на борту злосчастного кораблика.

– Все равно выдающаяся победа. Тогда Витгефт даже не шелохнулся, потому его и не наградили, ведь видели только гибель одного броненосца. Но сейчас принципиально иная ситуация – в бою сошлись эскадры. Так что смело пиши его императорскому величеству рапорт. – Фок сделал ударение на втором слоге, как делают моряки. И после паузы продолжил: – Имея четыре корабля боевой линии, с учетом «Баяна», ты сразился с семью броненосцами и броненосными крейсерами, два из которых были потоплены, три получили серьезные повреждения, потеряли ход и горели. Два пострадали менее серьезно, но тоже отошли с места боя. Тут одна сплошная правда, ни слова лжи. Ведь перестрелка с «Асамой» и «Якумо» все же имела место, и в них были отмечены попадания. А эскадра адмирала Того не рискнула вмешиваться в сражение и вскоре отошла, не сделав по нашим кораблям ни одного выстрела. – Фок говорил веским, убедительным тоном, тут совершенно не проглядывалось лжи, только нужная им двоим интерпретация событий. Примерно так оно и случилось, и вряд ли кто из участвовавших в бою моряков добавит в это описание что-то негативное. – Имел также три больших и один малый бронепалубные крейсера. Им пришлось сразиться с броненосным, с четверкой больших и двумя малыми бронепалубными крейсерами. Ведь так оно и было! Ведь «Аскольд» и «Паллада» сошлись в схватке против трех «собачек», поддержанных малым крейсером «Сума». Потери противника серьезные: потоплен большой бронепалубный крейсер «Иосино», «Новик» с миноносцами догнал и потопил малый крейсер «Мияко», ведь так оно и было, просто не нужно писать подробности. Есть победа, пусть ее и облизывают.