Ключ (СИ) - Лисенкова Ольга - Страница 49

Денис покачал головой.

– Я просто заметил еще один бокал и…

– И?

– И хотел спросить, для кого он.

– Это наглость, нет? Ты пришел в мой дом, ты не знаешь, с кем я живу.

– Это наглость, но я чувствую, что она рядом. Что моя жена рядом. Это так?

Лицо Игната стало злым, ноздри затрепетали.

– Твоя жена? – повторил он веско.

– Моя жена Василиса. Она здесь?

– Да, действительно, – проговорил Игнат как будто себе под нос. – Она же все еще твоя жена. Какое упущение. Это ненадолго.

– Она здесь?

– Она здесь.

Денис начал вставать, но Игнат с силой толкнул его обратно на стул.

– Сиди и не рыпайся. Она будет делать то, что она хочет, тогда, когда она хочет. Когда она захочет выйти, она выйдет. ЕСЛИ она захочет.

– Я выйду, – прозвучало сверху.

Все подняли головы. С одной стороны зала шла небольшая галерея с перилами, и там стояла Василиса – красивая статная девушка с очень светлыми длинными волосами.

– Ну вот мы ее и нашли, – тихо проговорил Матвей.

Денис снова дернулся, и опять Игнат резким тычком отправил его обратно.

– Василиса, я разыскивал тебя, чтобы извиниться! – объявил Денис. – Я тебя очень прошу, поговори со мной. Я тебя так люблю.

Глава 7

– Ей же нельзя вино, – сказала вдруг Ассо.

Матвей и Денис невольно вздрогнули, услышав ее голос.

– Ты разрешил ей говорить? – удивилась Василиса.

– Разрешил. Это мой дом. Пусть говорит. Я могу даже разрешить ей все вспомнить.

– Но зачем?

– Василиса, вы были здесь, когда он удерживал Ассо? – вмешался Матвей.

– Разумеется, она была здесь. Но я не устаю удивляться, как плохо вы все воспитаны.

– Чья бы корова мычала, – огрызнулся Матвей. – Ты ее едва не угробил, а ведешь себя сейчас, как… Мальвина, блин.

– Мальвина? – Игнат фыркнул. – Такие причудливые ассоциации.

– Слушай, давай уже нормально разговаривать, – не унимался Матвей. – Зачем тебе понадобилось похищать детей? Я не знаю, как ты с ними тут обращался и что делал с такой толпой малышей, даже если Василиса тебе помогала, но ты хоть представляешь, как сходили с ума их родители?

– Если уж ты взялся цитировать «Буратино», то я мог бы тебе сказать, что у меня не было папы Карло, который бы меня воспитывал, и мне не вложили в нежном возрасте понятия о добре и зле, – отвечал Игнат, раздавая всем по бокалу. – За встречу, что ли? За знакомство? Как у вас тут положено?

– У кого «у вас»? – встряла Ассо. – У людей? У кромешников? У нейтралов?

– А не знаю, я ни к кому из вас не отношусь. – Он салютовал ей бокалом. – Представляешь, крошка? Если мама полукровка, а папа кромешник, то я даже не нейтрал. Попасть на такую козырную службу, как Матвею, мне не светит. Разве плохо ему? Сиди себе, копти потолок, получай бешеные тыщи.

– Да уж, бешеных тыщ у тебя отродясь не бывало, судя по дому, только бешеные миллионы. – Матвей показал на обстановку. – Чего тебе не хватало-то?

– Мне не хватало… Давайте выпьем.

Василиса неторопливо спустилась по ступенькам, ведущим в зал, приблизилась к столу и отщипнула виноградину.

– Как проницательно заметила русалка, мне вина нельзя, – сказала она с легким упреком.

– Там среди бутылок есть одна с водой. Налей себе, – распорядился Игнат. – Итак?

Ассо пригубила вино. Денис, не сводя глаз с жены, отпил глоток. Игнат повернулся к Матвею. Тот, цыкнув, выпил бокал до дна и со стуком вернул его на стол.

– Дальше?

– Закуси.

– Обойдусь. Чего тебе не хватало? Ты взял у неполнородных детей их фрагментики магии и достроил себе до полного комплекта кромешника, так?

– Заметно? – Игнат величественно покрутился, будто демонстрируя мантию.

– Им нет, я полагаю, мне да. Ты «догнался» до полной меры, лишил сил Ассо, зачаровал фату и таким образом перекинул часть силы мне. Я об этом не просил.

– Ты и не мог попросить. Никто не умеет, кроме меня. Тебе бы это не пришло в голову.

– Мне это не пришло в голову, – признал Матвей. – Но я об этом не просил. Зачем ты это сделал с ней и со мной?

– А ты не догадываешься? – вопросом на вопрос ответил Игнат. – Еще вина, может быть?

– Мне уже выше крыши. Мы же приехали разговаривать, а не…

– А не… – подхватил Игнат. – Вот тут сидит Денис. Он взял и сжег шкурку своей жены. Кстати, сейчас сидит и молчит, потому что пришла его очередь молчать, вслед за Ассо. Не потому, что ему очень хочется, Василиса.

– Я поняла.

Она смотрела на мужа задумчиво, будто видела его впервые. Он выглядел совсем больным.

– Он нанес ей большой ущерб.

Денис трепыхнулся, и Игнат осадил его, на этот раз без прикосновения, одним жестом.

– Я у себя дома, – повторил он с улыбкой. – Здесь я решаю, кому когда говорить, кому когда выскакивать, как болванчик из табакерки. Это я прошу вас уяснить. Итак, он нанес своей жене большой ущерб. Магия – это дело наживное. Приходит, уходит. Ее можно позаимствовать, как это сделал я, как я показал тебе, Матвей. Неужели тебе не понравилось?

– Нет. Я…

– Ты пока тоже помолчи, хотя бы соблюдай видимость уважения к хозяину дома, пока я и тебя не заткнул. Я не хотел бы тебя затыкать, как этих… Я дал тебе выбор. Мне было интересно посмотреть. Что ты выберешь. Что ты будешь делать, когда у тебя появится возможность делать все, просто все, что твоей душе угодно. Пока ты не слишком меня порадовал…

– Ну уж извини, – развел руками Матвей. – Развлекать тебя никак не входило в мои планы.

– Я понимаю, поэтому развлекаюсь сам, как могу. – Игнат негромко засмеялся. – А могу я теперь много. Итак, если вкратце, я подлечил Василису. Опустошил Ассо. Набрался сил сам. Подкинул подарочек тебе. Ты же все-таки мой единокровный брат.

– Я тебя не просил…

– Ты меня не просил, потому что ни одному умнику не пришло в голову, что о таком можно попросить. И потому что ты понятия не имел о моем существовании.

– Ну да, ладно, хорошо. Послушай, Игнат. Ты провозглашаешь, что ты за чистоту расы. Кромешники и люди якобы не должны сходиться. Тебе же наверняка известно, что, если кромешница сойдется с кромешником, она родит ребенка, но умрет. Сама природа задала такое условие для выживания. Этот твой лозунг, про чистоту расы, он…

– Фашистский?

– Фашистский, да, если угодно. Или очень глупый. Но ты же не глуп, ты додумался до того, до чего не додумался больше никто.

– Ну да. На самом деле мне плевать. – Игнат долил себе вина и, не спрашивая, плеснул еще в бокал Матвею. – Но я лишил этих детей их частички магии, чтобы они были уравнены в правах с людьми.

Матвей поперхнулся.

– В смысле? По-твоему, они ограничены в правах? Что за бред?

– Бред? Матвей, выбирай выражения, ты же в гостях.

– Господи, Игнат, хватит кривляться.

– Я кривляюсь? Я?

– Приношу свои извинения за грубость. Почему ты считаешь, что неполнородные дети ограничены в правах? Они имеют ровно те же права, что и люди, и немножко сверх – так называемый дар и возможность работать в нейтральных службах, например. А уж нейтралам подчиняются и всесильные кромешники, иначе…

– Иначе?

Игнат поднял брови. Матвей опустил руку ладонью вниз.

– Неважно. Подчиняются.

– Посмотри на себя, Матвей, – задушевно проговорил Игнат. – Ты именно такой ребенок. Разве ты не ограничен в правах? Если бы ты был человеком, ты бы спокойно женился на этой русалке. А раз ты не такой, то ты ей не нужен и даже боишься навязываться. Ну ничего. Я с этим разберусь.

– Ты с этим разберешься? – Матвей вскочил.

– Да, я с этим разберусь. Я уже почти разобрался. Видишь, ты уже почти совсем кромешник, а она уже почти совсем человек. Кромешник и человек могут заключить брак и жить без проблем. И можешь не благодарить, потому что…

– Игнат, – Матвей возвысил голос. – Ты ничего подобного сделать не можешь. Как говорится, ДНК и все такое…