Ревизор: возвращение в СССР 26 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 2

Он с досадой взглянул на меня.

— Неудобно как-то…

— Иван Сергеевич, неудобно в камере сидеть, или лес в лагере валить. Ещё, говорят, пулю в затылок получить очень неприятно, — строго глядя на него, проговорил я. — Конечно, им хочется три разных модели, разделят между руководством каждому по три. Рабочим там и близко ничего не достанется. А так, глядишь, хоть передовики что-то получат.

Он вздохнул тяжело и кивнул. Ну, вроде, дошло. Попрощался с ним и пошел к проходной со своим мешком.

Догнал он меня уже у проходной.

— Подождите, Павел Тарасович, — тяжело дыша, сказал директор, протягивая мне три увязанных мне коробки, — раз по телефону разговор был для конспирации, то вот ваш подарок за лекцию. Это для вашей жены и матери. 38-й же пойдет?

Конспиратор, блин! Но, вроде, рабочее время, не смотрит на нас вблизи никто. Поблагодарил и взял.

Получается, деньги отдавать за обувь для детского дома не надо… Ну, раз такое дело, то может, стоит сразу выплатить всю долю за материну квартиру в нашем кооперативе? Тогда, вроде, кто-то мне когда-то говорил, другие правовые последствия получаются, после полной уплаты взноса уже вот так, как Дубова, не выселят. Но надо уточнить, откуда у меня в голове эта информация засела…

Добавилось ноши, и портфель, и мешок, и три коробки увязанных. Все, своим ходом уже никак. Стал у дороги и начал голосовать. Такси поймать не удалось, но мужик на «копейке» за пятерку меня домой довез. Все восторженно говорил, что машина его из самой первой партии, из итальянских комплектующих. Лучше не бывает!

Северная Италия. Больцано.

Диана сама повезла на машине Нуралайн и Аишу в аэропорт встречать её родителей. Самолет уже прилетел, ждать пришлось недолго.

Медина и Насир давно не видели дочь. Нуралайн тоже давно не виделась с дочерью. Только Насир и Диана сохраняли спокойствие, а Нуралайн, Медина и Аиша счастливо обнимались, улыбаясь сквозь слёзы.

Когда они немного успокоились, все отправились получать багаж. Аль-Багдади прилетели как минимум на неделю, пообщаться с дочерью и осмотреться в Италии и Швейцарии.

Насир сел вперёд к Диане, а остальные три поколения этой семьи разместились сзади. Насир сначала с опаской, а потом с удивлением наблюдал за Дианой и её манерой вождения машины. Но быстро успокоившись, стал прислушиваться к разговору сзади.

Медина не могла насмотреться на единственную дочь и расспрашивала обо всём. Как она в Москве живёт, как учится, чем в свободное время занимается. Диана слушала молча и удивлялась, насколько Аиша была откровенна с родителями и бабушкой.

Постепенно разговор перешёл на тренировки и Марата. Очень аккуратно взрослые начали расспрашивать девушку о нём.

Диана про себя отметила, что даже представить себе не может, чтобы её мать так уважительно отнеслась бы к её интересам, к её ровесникам и к её выбору вообще.

Аиша честно рассказывала, что Марат очень серьёзный и взрослый, отслужил в армии, его все очень уважают. Он умный, учится на учителя физкультуры в педагогическом училище, мечтает тренировать детишек. Уже ведёт уроки физкультуры у себя в училище для старшекурсников, а по вечерам учит арабский язык на курсах. Ещё он пытается разобраться в рыночной экономике, хотя не имеет никакого представления об этом, потому что в СССР экономика плановая. А ещё он очень ответственный и заботливый.

Выслушав всё это, взрослые замолчали, обдумывая слова девушки. Диана специально наблюдала за ними и не заметила на их лицах и намёка на усмешку или что-то в этом роде. Наоборот, взрослые были предельно серьёзны.

Конечно, с такими родителями можно быть откровенной, — думала Диана. — Они не поднимут тебя на смех и не будут потом дразнить или попрекать тем, что ты им рассказала. Вот вообще непохоже на мое детство!

Москва. 45 ЦНИИ МО.

Пётр уже полдня собирался идти к председателю жилищной комиссии своего ЦНИИ и всё никак не мог решиться. Но перед глазами стояло лицо жены, которая все прошедшие выходные пилила его из-за того, что он так ничего и не предпринял до сих пор для улучшения жилищных условий.

— Помнишь, как вы с Пашкой нам мотоцикл купили? — спрашивала она мужа. — Ты говорил, что нереально, очереди, а Пашка едва взялся за это дело, так сразу все и решил. Всего лишь надо было поднять свою задницу и начать что-то делать. С чего ты взял, что тебе не помогут? А вдруг, помогут? Ты попробуй, хотя бы! Раз Пашка порекомендовал, значит, вполне может выгореть!

На меня как на дурака будут смотреть, или проходимца, — думал с грустью Пётр. — Пришёл тут вторую комнату просить, когда у людей вообще ничего нет, квартиры вынуждены снимать за свой счёт.

Но представив, какой скандал ему устроит дома жена, решил, всё-таки, идти. Пять минут позора, зато будет, что ответить жене в следующий раз, когда ей покажется, что бесплатная комната со всеми удобствами в общаге — это слишком мало.

Можно было бы, конечно, сказать ей, что ходил в жилкомиссию, а его послали, но вдруг, она с кем-то из офицерских жен в общаге поделится и как-то выяснится, что он ей наврал… Да как выяснится, просто! Найдут жену подполковника из жилкомиссии и прямо спросят, почему твой муж людям не помог. А та у него узнает, что никто ничего и не спрашивал. Жена же его сожрёт тогда со всеми потрохами!

— Лев Ильич, — наконец собрался с духом Пётр и подошёл к подполковнику Никитину, поймав его в коридоре около кабинета. — Разрешите обратиться по личному вопросу?

— Конечно, капитан, — открыв дверь в кабинет, показал ему на стул рядом со своим столом председатель жилкомиссии. Сам вошел и сел тоже, и посмотрел на посетителя.

— Насчёт жилья… — мучительно подбирал слова Пётр. — Тесно с двумя детьми в одной комнате. Сыну года ещё нет. А дочка даже в садике шёпотом разговаривает… У жены нервный тик уже… Ни приготовить, ни постирать… Дети от шума просыпаются…

— А ты сам откуда? — спросил подполковник.

— Из Караганды, — смущаясь, ответил Пётр.

— Серьёзно? — удивился Никитин. — Земеля! Родители там?

— Ну да, — удивлённо посмотрел Пётр на подполковника.

Они минут двадцать вспоминали родной город, знакомые места. Выяснилось, что у подполковника мать ещё жива, он летает к ней каждый год в отпуск.

— Эх, знать бы, так передал бы от вас с моими что-нибудь, — воскликнул Пётр.

— Ну, ладно. В следующий раз, — ответил, улыбаясь подполковник, и, вспомнив, с чем, собственно, к нему пришёл капитан, полез в свои рабочие тетради. — Значит так, прямо сейчас ничего нет, к сожалению. Но! Майору Чеботарёву из отдела Полякова квартиру дали. Через неделю-полторы он освободит в вашем ДОСе двухкомнатный блок с отдельной прихожей и санузлом. Комнаты, правда, смежные, но всё не в одной комнате и готовить, и стирать, и спать.

Пётр поверить не мог своей удаче.

— Придётся вам ещё чуть-чуть потерпеть, — видя растерянность на его лице, добавил подполковник.

— Это ничего. Потерпим, — опомнился Пётр. — Спасибо огромное! Вы меня спасли от неминуемой смерти. А то страшно было к жене возвращаться…

— Да ладно уж, — рассмеялся Никитин.

Северная Италия. Больцано.

Диана привезла всех прямо в гостиницу. Тарек с Фирдаусом уже ждали их. На вечер был забронирован стол в ресторане. Родителям Аиши надо было передохнуть с дороги и привести себя в порядок.

— А девочка-то влюблена, — задумчиво проговорила Медина, оставшись с мужем наедине.

— Я заметил, — ответил ей Насир.

— Как бы это всё не зашло слишком далеко… — взволнованно проговорила она, устало опустившись в кресло.

— Аиша правильно воспитана, — уверенно ответил Насир. — Она хорошая и очень разумная девушка. К тому же и Фирдаус говорит, что этот молодой человек ведёт себя очень уважительно и сдержанно.

— Она только полгода отучилась, — возразила мать. — Пока она закончит учёбу, она полюбит его всей душой…