Ревизор: возвращение в СССР 26 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 17

К десяти за мной приехал УАЗик из части. За рулём сидел Славка! А приехал за мной с ним лично замполит части.

— Это так неожиданно для нас! — тряс он мою руку.

— Сам не ожидал, что получится вырваться, — ответил я и добрался, наконец, до друга.

Мы молча обнялись. Он сильно изменился, заматерел, возмужал, взгляд стал спокойный и уверенный.

— Ну, как ты? — спросил его.

— Все хорошо, — ответил он, косясь на начальство.

Понятно, видимо, свободно говорить при командире стесняется…

Забрался в УАЗик назад, довольный майор занял место рядом со Славой, развернувшись ко мне вполоборота, и мы отправились в часть.

— Надолго к нам в город? — спросил он.

— Не знаю, если честно, — ответил я. — И побыть у вас побольше хочется, и дома работы по горло.

— О, слышали, Аркадий Фёдорович, у него дом это уже Москва, — подколол меня Славка, наконец, раскрепостившись. — Ну, рассказывай, как вы там, в Москве? — улыбаясь, попросил он.

— Нормально, жить можно, — отшутился я. — Мишка Кузнецов уже на втором курсе. Светку Герасимович замуж выдали в декабре за моего однокурсника.

— За москвича, небось?

— Ну да… Снимают теперь квартиру… Маме его не понравилось, что Светка приезжая.

— Вот же какое зазнайство… — недовольно начал Лаптев, — в Москве живут, так остальных уже за людей не считают… Не подумай, Павел, я не про тебя.

— Да, и такие люди попадаются в Москве, но, к счастью, большинство вполне нормальные, — кивнул я, улыбнувшись. — Именно так. Везде есть свои трудности… Встречались вчера с Тимуром Полянским и Веткой, они на каникулы приехали. Жениться летом собираются.

— А жить где будут? — удивился Славка?

— У них в училище комнаты дают семейным.

— О как! Это что ж за училище? — поинтересовался Лаптев.

— Военное, Рязанское, брат на втором курсе уже учится.

— О, понятно! Наш человек! Видишь, после второго курса уже можно жить как люди, — заметил замполит. — А до шестьдесят восьмого казарменное положение и весь третий курс было, считалось, как в армии отслужил…

Обсудили с Лаптевым по дороге тему предстоящей лекции. Они, оказывается, следят за моими публикациями в «Труде», обсуждают, среди прочего, на политинформациях.

— Мы всегда удивляемся, какие ты темы выбираешь острые и злободневные. А главное, печатают же, пропускают! — поделился он. — Но хотелось бы, всё-таки, больше информации по международной обстановке.

— Может, обсудим сегодня тему «СССР и империалистические страны на современном этапе»? — предложил я.

— Отлично! — обрадовался Аркадий Фёдорович.

Мы приехали в часть, и Лаптев сразу отвёл меня к командиру. Полковник Нестеров обрадовался мне, как дорогому гостю.

— Здравствуйте, здравствуйте, Владимир Филиппович, — ответил я, улыбаясь. — Так рад видеть вас всех!

Мы посидели в кабинете командира части втроём минут десять и пошли в Ленинскую комнату, где уже собрались солдаты и офицеры.

Прочитать лекцию было легко, по такой-то обширной тематике. Помню, что скоро начнутся, что в Чили, что на Ближнем Востоке заварушки. Когда конкретно по месяцам — нет, конечно, но что в этом году — так точно. Рассказал в общих чертах, что там должно случиться. Подпустив туману, конечно, чтобы потом не оказалось все в точности, как я сказал. Обнадежил собравшихся, что Вьетнам скоро полностью одержит победу над проамериканским Южным Вьетнамом. Не только американцы, но и их союзники теряют надежду одержать вверх в этой войне, выводя свои войска. В этом году сбегут последние союзники США, южные корейцы. Один-два года, и Южный Вьетнам, оказавшись без внешней поддержки, падет… Вся территория Вьетнама снова станет единой.

А потом начались вопросы.

— Так получится ли у наших арабских союзников одержать победу над сионизмом и его американскими приспешниками? — спросил замполит.

— Не хочу вас обнадеживать, но не получится. Американцы могут легко бросить Вьетнам, но Израиль бросить не в состоянии. Значит, будут и дальше щедро снабжать его любой поддержкой, необходимой для его военных успехов в борьбе с арабскими странами.

— А почему не могут бросить? — не унимался замполит.

— Во-первых, в США очень много чрезвычайно богатых и влиятельных американцев еврейского происхождения. Для них Израиль — вторая родина, и они его очень поддерживают. Во-вторых, главная религия в США — протестантизм. А он очень сильно опирается на Ветхий Завет. Протестанты верят, что иудеи богоизбранный народ, как и сказано в Ветхом Завете. Как же можно отказаться от его поддержки? А про вьетнамцев в Ветхом Завете не сказано ни слова. Так что с Южным Вьетнамом можно поиграться, и бросить. А вот израильтян — никак нельзя.

Были и другие вопросы. Соскучились тут по моим лекциям!

После лекции замполит привёл меня опять в кабинет командира части. Там нас уже ждали. Увидев Славку, я очень удивился и обрадовался. Солдата пригласили посидеть в компании командиров!

— Прошу всех к столу, — сделал широкий жест командир части. — А тебе, Комарцев, сегодня ещё ехать!.. — многозначительно посмотрел на него он.

— Чуть-чуть можно, — заступился за Славку замполит, — пробку понюхать.

Стол был отличный, по-мужски аскетичный, но всё, что надо, присутствовало.

— Эх, давно я у вас не был, — с обалдевшими глазами оглядывал я варёную картошку, маринованные маслята прямо в банке, соленые огурчики, моченые яблоки и тонко нарезанное сало на ломтях черного хлеба…

— А стрелять ездишь? — поинтересовался командир части. — Я телефон тебе в часть давал…

— Поездил немного, Владимир Филиппович, но последние месяцы уже не получалось, — с сожалением развёл я руками. — Времени совсем не хватает. Учёба, работа… И жена двойню родила, два пацана. Пятый месяц пошел… Только и успеваю на тренировки по самбо ездить.

— О! Два сына зараз! Это дело! — воскликнули офицеры и у них сразу родился первый тост и понеслось… Шутки, хохот, тосты…

Славке налили с треть стакана, он так и поднимал его каждый раз, едва пригубив. Я кивнул ему, мол, правильно делаешь, что не пьешь.

Целый час меня засыпали вопросами по самым разным темам. Острый ум офицеров соскучился в нашей провинции, им нужны были московские новости, как воздух. Не те официальные, что в газетах почитать можно, а как лично я происходящее в СССР и мире представляю. Я аж охрип немного, и только тогда они немного снизили напор.

— У Либкиндов вчера был, — выбрал я момент, когда командир и замполит о чем-то заспорили о своем, и перешёл к волнующей меня теме. — Давно у них дома был?

— Ну, был на той неделе, — кивнул Слава.

— Полы в сенях провалились, видел?

— Да, видел, — мрачно кивнул он.

— Там все доски прогнили, если не поменять их срочно, кто-нибудь ноги переломает. Я даже могу себе представить, кто это будет, самый тяжёлый в семье: Эмма твоя с двумя вёдрами воды в руках…

— Я хотел увольнительную взять на несколько дней, — взглянул Славка на командира части. — Но надо же где-то досок сначала найти… Что толку в увольнение без досок идти… Просил отца мне досок где-то найти, так бабушка в начале января умерла, похороны, поминки… Отец обещал, как зарплату сейчас получит, так сразу и займётся…

— А сколько вам досок надо? — обескураженно спросил замполит. Оказалось, они с полковником уже перестали спорить, и прислушивались к нашему разговору.

— Ну, там вот такие где-то сени, — поднялся я и по памяти отгородил угол в кабинете.

— Три на два? — прикинул командир части.

— Это с запасом, мне кажется, — проговорил Славка.

— Идите-ка вы к нам на склад, — проговорил командир части. — Там у Горячева всё есть, говорят, даже, парашюты!

Офицеры расхохотались одним им понятной шутке. А мы со Славкой переглянулись.

— А увольнение? — робко спросил друг.

— У тебя же есть бланки, выпиши сам, — отмахнулся от него командир части.

— На субботу и воскресенье? — сразу спросил я. — За один день мы вряд ли управимся.