Светорада Золотая - Вилар Симона - Страница 103

Светорада улыбнулась ему.

– Что, хороша водичка? А ну, кто первый до того рыбацкого мостка доплывет?

Мосток находился довольно далеко, но доплыли они до него почти одновременно. Стема с удивлением отметил, что княжна не уступает ему. Поплыли назад, но не спешили выходить, дурачились и брызгались в воде. Пока не застыли друг против друга посреди реки, тяжело дыша и улыбаясь.

Блестела река, весь мир был полон сиянием солнца, где-то выводил трель жаворонок, а над водой проносились легкие стрекозы.

– Хорошо-то как! – вздохнула Светорада, довольная тем, что могла дать себе волю. Она чувствовала себя свободной и беззаботной, лицо ее светилось каким-то внутренним светом, придавая ей особую неповторимость и живость. Стема глаз не мог отвести от княжны.

– Мне всегда хорошо, когда ты рядом, – неожиданно для себя произнес он.

Лучших слов княжна еще не слышала. Забыв обо всем на свете, они молча смотрели друг на друга, чуть покачиваясь на воде, и их постепенно сносило течением. В целом мире остались лишь они двое, река и солнце.

Но это длилось только несколько сияющих мгновений. Потом Стема, будто вспомнив о чем-то, нахмурился и поплыл к песчаному берегу. Вышел, тряхнул мокрыми волосами, словно отгоняя наваждение. Сел на горячий песок, обхватив колени.

– Выходи, княжна. Пора уже возвращаться к своим.

Голос его прозвучал сухо, и от этого Светорада ощутила досаду. Да отчего же это Стема Стрелок позволяет себе так вести себя с ней? Ну, погоди же! И не такие, как этот упрямец, склонялись у ее ног да шептали признания!

Из воды она выходила медленно. Вскинула руки, выжимая волосы, длинная мокрая ткань рубахи облепила ее тело, став почти прозрачной. Стема сидел вполоборота, опустив голову на сцепленные руки, и не двигался. Даже когда тень Светорады упала на него, не поднял голову. И тогда она приказала:

– Посмотри на меня, Стемид. Разве я не стою того, чтобы на меня глянуть?

Он засмеялся чему-то… потом посмотрел. И увидел ее всю. Длинные стройные ноги, плавно расходившиеся бедра и треугольная впадинка между ними, где темнело от волос в паху. Ткань прозрачно прилипала к пупку и плоскому животу, к волнующим полушариям груди с проступающими кругами розоватых сосков. А ее лицо… В обрамлении мокрых волос, в капельках влаги, с глазами, потемневшими от сдерживаемых чувств, с полуоткрытыми от бурного дыхания устами.

Стема судорожно глотнул, потом поднял руку, прикрываясь ладонью от солнца.

– Бесстыжая ты, Светка. Ну вот – посмотрел я на тебя. Что теперь?

– А ничего, – усмехнулась она. – С тебя и этого хватит.

И села на песок рядом, почти голая, стала невозмутимо выжимать воду из волос.

У Стемы гулко билось сердце. Он откинулся на песок, закрывшись согнутой рукой от слепящего света, чтобы не видеть это воплощение соблазна. Но он чувствовал тепло ее бедра, легкие толчки от движения. Понимал, что Светорада просто играет им, забавляется, уверенная, что он не посмеет… что ей нечего опасаться. Его мысли начали путаться… Но тут вдруг чутким ухом он уловил что-то. Повернул голову, вслушиваясь. Не обладай Стема таким острым слухом, не различил бы ничего. А теперь на ум пришло неожиданное и дерзкое решение.

Он резко выпрямился и привлек Светораду к себе. Посмотрел прямо в ее расширившиеся золотистые при ярком свете глаза.

– Только не бойся, только не упирайся, лада моя… вреда от того тебе не будет. Доверься мне… Сладко так это… Никто не прознает, невинная от меня уйдешь. Я дурного тебе не сделаю…

Он обнимал ее, пока она не начала слабо вырываться. Только ахнула, когда Стема наклонился и, огладив горячей ладонью ее ногу, как бы невзначай задрал мокрую льняную ткань, приникнув жарким поцелуем к ее колену.

– Стема, ты чего?

Попыталась оттолкнуть его голову… потом просто запустила пальцы в волосы Стемы, ласково погладила по широким сильным плечам. Тепло его дыхания на теле, у ноги… его нежные поцелуи… Он целовал ее как-то по-особенному, приникал ртом, ласкал языком. У Светорады по телу стала разливаться сладкая истома, от которой пропала всякая воля к сопротивлению, и если она все-таки попыталась оттолкнуть его голову, то только от стыда.

– Что делаешь-то?

Он целовал ее колени, медленно разводя их, потом переместился, лег рядом на бок, тяжело дыша, продолжал жадно ласкать ее ртом, языком, дыханием… медленно продвинулся выше по бедру, задирая рубаху, оглаживая ее бедра… целуя ее, словно пробуя на вкус.

– Что удумал-то?

Она слабо отталкивала его голову, дыша, как загнанное животное, дрожа в жаркий день, не ведая отчего. Смотрела сверху вниз, как его голова проскальзывает дальше между ее ног… Чтобы в таком месте была голова мужчины… Светораде было хорошо и любопытно, а еще… она сама словно вдруг пропиталась каким-то горячим внутренним жаром, словно истаивала медом, и с этим уже ничего нельзя было поделать. Она хотела, чтобы он продолжал!

Сознание раздваивалось. Промелькнула мысль: это ведь не то, отчего девка становится женщиной, значит, Стема жалеет ее. И уже ни в чем не сомневаясь, ни о чем не думая, Светорада поддалась нажиму его руки, опрокидывавшей ее на песок.

Ощущения теперь были такими восхитительными, что Светорада кусала губы, сдерживая идущий из горла стон. Ее словно что-то выгибало, тело было и напряжено, и расслаблено одновременно. Она пылала и плыла, пытаясь сосредоточиться на ласке и проваливаясь в блаженство, когда уже ничего больше не понимаешь, не различаешь, плавилась, как воск, уплывала… Всхлипнула и застонала, задыхалась…

В какой-то миг Стема приподнял голову, взглянул на извивающуюся княжну, чуть улыбнулся. Потом замер, прислушиваясь.

Светорада ничего не слышала. Сама запустила пальцы в его волосы и потянула голову вниз.

– Еще…

И Стема послушался, вновь касаясь ее языком, губами, дыханием, пил и лизал, пока Светорада не стала дрожать крупной дрожью, всхлипывать и стонать. Проваливаться в сияющие глубины и упиваться наслаждением. Раскрывшаяся, почти раздетая, она изгибалась на песке, как пойманная русалка, с прядями разметавшихся по сухому песку волос. Никогда еще она не чувствовала себя такой побежденной и никогда еще ее не восхищало так собственное поражение.