Спасение для лжепринцессы (СИ) - Муратова Ульяна - Страница 66

Весь мир вокруг утопал в нашей любви, и мы с Мейером никак не планировали этому препятствовать.

— Сначала завезём вещи в гостиницу, а потом сюрприз, хорошо? — заговорщически сиял глазами Мейер.

— Как скажешь, — мартовской кошкой мурлыкала я.

Несмотря на все пытки (даже кисточкой), Мейер так и не признался, что за сюрприз подготовил, поэтому сейчас оставалось только подпрыгивать от нетерпения и торопить его.

Мы остановились в небольшом гостевом доме не очень близко к центру, но зато рядом с домом, что строил Мейер. Место он выбрал потрясающе красивое — с небольшой возвышенности открывался шикарный вид на город, городскую стену и широкое русло быстроводной Листы, на берегу которой стоял Листаматур. С высоты птичьего полёта город оказался совсем немаленьким. Он занимал верхушку большого срезанного скалистого холма, что делало подступы к нему максимально неудобными. Словно кто-то поместил торт с кремовыми домиками на круглый, выточенный из мрамора пьедестал.

Гостевой дом стоял в начале той же тупиковой улицы, что и купленный Мейером участок, только тот располагался в самом конце.

Изначально мы планировали оставить вещи в отеле и сразу отправиться к «сюрпризу», а на стройку идти позже, но стоило мне увидеть светло-серые стены в окружении цветущих диких зарослей, как тут же захотелось попасть внутрь.

— Покажи дом! Ну пожалуйста, — тянула я любимого за рукав.

— Это долго, а нас ждут, — улыбался Мейер, но по довольному лицу было заметно, что он вот-вот сдастся.

— Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! — заканючила я и повисла у него на шее. — Мейер, ноги отказываются идти хоть куда-то, кроме дома. Это бунт!

— Думаешь, я тебя не отнесу? — фыркнул он, подхватывая меня поудобнее.

— Нет, я думаю, что ты сжалишься и не дашь умереть от любопытства! — широко улыбалась я.

— Ты только что умирала от любопытства, выпытывая, что за сюрприз я приготовил.

— Как видишь, пока не умерла, — сморщила я нос. — А от двух любопытств сразу — точно умру. Мейер, ты обещал оберегать меня, а сам подвергаешь такому риску!

Он весело закатил глаза и сказал:

— Не могу тебе отказывать.

— Ещё как можешь, так что не нужно тут прибедняться, — с игривым укором фыркнула я. — Пошли, мы дольше спорим!

Дом оказался просто огромным. Просторный, светлый, с кучей спален, подсобных помещений и большой площадкой-террасой на самом верхнем этаже, от вида с которой я чуть не разрыдалась, настолько он был прекрасен. Сразу видно, что выбирал художник.

— До центра далековато, — обнял меня Мейер, защищая от ветра. — И до ближайшей школы тоже. Но когда я поднялся на этот холм и представил, какой вид откроется с верхних этажей, то устоять не смог.

— Тут потрясающе красиво, — я покрепче вцепилась в своего вилерианца, потому что перил на террасе ещё не было. — Мейер, а давай сделаем витражи?

— Витражи?

— Да. Это такие цветные стёкла с рисунками. В Таланне они во всех домах знати. Не видел?

— Хм, нет. Не обращал внимания. А что в них особенного? Просто цветные стёкла?

— Нет, это словно мозаика, цветные кусочки стекла образуют рисунок. Хочешь — цветы, хочешь — лес с речкой. А когда сквозь них светит солнце, то получается очень красиво. Можно сделать такие на первом этаже, там всё равно вид только на соседей по большому счёту.

— Можно попробовать. Загляну на фабрику и посмотрю, какие красители можно использовать для стекла. И насколько мелкая эта мозаика?

— Не очень мелкая. Каждый кусочек размером с ладонь примерно. Выглядит изумительно, — я подняла лицо на своего вилерианца и улыбнулась, глядя, как ветер треплет бордовые пряди его волос.

— Ничего не обещаю, но попробовать можно. Я всё равно собирался заняться делами фабрики. Отец и Эл уже не справляются, а младшие братья всё время пропадают в походах. Хотя Мита́лю уже не так много времени осталось до своего права. Вряд ли больше полутора лет.

— Миталь? Не помню у тебя такого брата.

— Мы погодки, ты с ним пока не знакома. И я даже опасаюсь тебя ему представлять, потому что он настоящий красавчик. И шрамов на лице у него нет.

— Мейер, любимый, мы же это уже обсуждали, — мягко укорила я. — Никто, кроме тебя, мне не нужен.

— Почему тогда ты не хочешь выйти за меня замуж? — отчаянно спросил он уже в который по счёту раз.

Эта тема всё ещё не утратила своей остроты, и чует моё сердце: держать оборону будет гораздо сложнее, чем я думала.

— Потому что хочу тебя узнать поближе. Привыкнуть. Притереться. Понять, хорошо ли нам вместе в быту, — впрочем, от многократного повторения слова убедительнее звучать не стали.

— Нам будет хорошо, обещаю, — упрямо настаивал Мейер, а я лишь вздохнула.

Чувствовала, что вскоре сдамся, но хотелось продержаться хотя бы пару месяцев. Ладно, кого я обманываю? Хотя бы ещё пару недель!

— Даже если твой брат очень красивый, меня интересуешь только ты.

— Хотя бы просто прими предложение и надень секвин невесты, — тихо попросил Мейер, вкрадчиво заглядывая мне в глаза. — Ты не представляешь, как я этого хочу.

Пару недель? Да тут хотя бы пару дней не сдаваться — и то победа.

— Любимый, мы же договорились вернуться к этому вопросу через неделю.

— Хорошо, — вздохнул он и тревожно замолчал.

Неужели он всерьёз считает, что если я действительно стану выбирать другого мужика, то отдам предпочтение сыну той же свекрови?! Вот уж нет! Если выбирать нового, то с нормальной матерью. А для Мейера пусть будет исключение.

Спустившись на первый этаж, мы вышли на улицу и отправились в сторону дома родителей Мейера. Сюрприз ждал именно там. С тайным удовлетворением я отметила, что идти пришлось почти час, но прогулка по объятому речной свежестью, цветущему городу нисколько не утомляла, напротив. Хотелось кружиться, раскинув руки, и смеяться, подставив лицо ласковому солнышку.

Если бы Мейер не указал на нужный особняк, я бы его не узнала. Весной всё выглядело иначе, и теперь цветущие кусты местной желтовато-рыжей сирени ласково обнимали фасад, и дом выглядел приветливо и мило. Встретить свекровище я не боялась — глава клана назначил ей суровое наказание за её преступление: десять дней в темнице, где она держала меня, с одним лишь тонким одеялом и разлитой по полу водой. Ни еды, ни посетителей, ни возможности обжалования. Это глава клана назвал «десятикратным воздаянием».

Никто возражать не стал, тем более что десять дней голодовки вилерианке особого вреда принести не могли. Важнее был психологический аспект наказания.

Ещё глава клана наложил бессрочный запрет на визиты, разговоры и приближение ко мне. Спорить никто тоже не стал. Кона Ирэна отправилась отбывать наказание как можно скорее, чтобы закончить до родов Олетты. Думаю, им обеим ещё долго будет не до меня. Мейер спокойно принял то, что с его матерью я общаться не хочу. В глубине души я её простила, но простить — не значит подпустить к себе.

Мы вошли в дом Мейера, и окунулись в мрачную, гнетущую обстановку. На улице — цветущая, светлая весна, а внутри — темно, угрюмо и даже немного страшно. Почему занавешены все окна? Удивлённо обернувшись на Мейера, я поёжилась. Нас встретили его отец и братья, шестеро младших. Все как на подбор — высокие, широкоплечие, привлекательные, но сразу стало понятно, о ком говорил мой вилерианец. Один из братьев был настолько красив, что глаз не оторвать. Просто неприлично красив, вот честное слово. Странно, что за ним не охотятся местные вилерианки. На месте Полин я бы присмотрелась. Или у него паршивый характер?

Додумать мысль не получилось, Мейер зачем-то нацепил мне на голову совершенно не характерную для Вилерии шляпку с густой вуалью и завёл в гостиную, где было ещё меньше света, чем в вестибюле.

Сначала в глаза бросились ярко-розовые волосы. Наверное, будь они синими, я узнала бы гостью сразу.

— Рад знакомству, Ваше Высочество Лалисса Первая, моя несостоявшаяся супруга, — весело поприветствовал Мейер.