Слезы Огня (СИ) - Завгородняя Анна - Страница 12

— Я не приму возражений, — сказала Брунхильда и встряхнула головой, отчего ее белоснежные волосы взвились, словно ледяной поток. Стая умолкла.

— Они отправятся завтра на рассвете вдвоем, — тоном, не терпящим возражений, сказала женщина, — Хрёдерик позаботился о одежде, я дам вам денег. В мире людей золото имеет большую власть и может открыть, если не любую, то большую часть дверей и склонить на вашу сторону жадные человеческие сердца.

Она посмотрела на сына:

— Несколько лет Хрёдерик следил за девушкой и теперь знает, где обосновалась семья, принявшая ее к себе. Он думает, что они вряд ли переехали, да и в том случае вы все равно найдете их. Девочка выросла, и ее сила выросла вместе с ней, но я не уверена, что она умеет ею управлять, поскольку рядом не было человека, способного помочь и направить ее дар в нужное русло. А мы все исправим.

— Что требуется от нас? — спросил волк со шрамом.

— Мы поможем им после… Когда Огонь вернется домой, — Брунхильда улыбнулась, — Я уверена, что Асгейр будет пытаться нам помешать. Он, как и мы желает найти девушку и завладеть ее силой, но он не знает, где она живет и поиски колдуна затянутся.

— Мы будем первыми! — яростно произнес Дьярви.

— Я не сомневаюсь, сын мой! — Брунхильда обернулась к сове. Та сидела нахохлившись и только вращала огромными глазами.

— Завтра… На рассвете! — произнесла девушка и сова важно кивнула. А волки снова закричали, теперь поддерживая свою правительницу.

Брунхильда бросила короткий взгляд на мужчину со шрамом. Улыбнулась ему лукаво. Тот поймал ее взгляд и кивнул, словно подтверждая, что понял ее намек.

Сова за спиной волчицы поднялась в воздух, раскинув невероятно широкие крылья и метнулась к выходу из пещеры. Рванула в потоки морозного воздуха и пропала в снежной кутерьме.

Над ледяной равниной поднималась снежная буря.

Гуннар очнулся лицом на полу. Голова гудела от удара, пришедшего на самую ее макушку. Какой-то нерадивый или напротив, слишком радивый из драчунов ухитрился попасть чем-то тяжелым по голове северянина, что и вырубило его на достаточно долгий период…для чего?

Мужчина сел и встряхнул головой, затем прикоснулся пальцами к волосам и скривился. Они были слипшимися от застывшей крови. Спину ломило, и он встал, кряхтя как древний дед. Огляделся по сторонам и присвистнул.

То, что раньше было красивым обеденным залом в таверне теперь напоминало руины с полуживыми трупами из гостей, лежавших где их настигла кара Богов в виде кулака противника. Разглядев среди тел и своего друга Торстена, Гуннар направился к нему, обходя препятствия в виде разваленных стульев и перевернутых столиков. За спиной северянина раздался причитающий голос и мужчине даже не пришлось оборачиваться, чтобы узнать кому он принадлежал — Потапу, не иначе.

Махнув на хозяина заведения рукой, Гуннар опустился перед другом на корточки и дернул его за руку.

— Чего развалился, мешок с требухой, — произнес он и толкнул Торстена в бок, — Давай, поднимай зад, нам кажется пора уходить отсюда!

Торстейн приоткрыл сперва один глаз, затем второй, под которым красовался приличных размеров и ярких оттенков синяк и улыбнулся.

— Здорово отдохнули, — просипел он и закашлялся, — Как в прежние времена! — и сел, стряхивая с одежды опилки и осколки битой глиняной посуды.

Гуннар рассмеялся и внезапно вспомнил. Девчонка… Та самая. С волосами рыжими, словно огонь!

Улыбка ползла с его лица. Он вскочил на ноги, оглядываясь по сторонам, словно надеясь увидеть танцовщицу где-то в зале.

— Ее Булат увел, — проговорил поднимаясь на ноги Торстен.

— Что? — лицо северянина побагровело и Торстен с удивлением уставился на своего друга. Он не ожидал такой реакции на свою новость. Ну увел, так увел. Что, последняя девка что ли в городе, подумалось ему, но кажется, Гуннар был иного мнения.

— Пошли, — мрачно кивнул на выход мужчина и шагнул к двери, не обернувшись, чтобы проверить следует ли друг за ним. Торстен шел.

— Не пори ерунды! — крикнул он в спину Гуннару, — Не стоит девка того, чтобы ругаться с послом князя. Подумай, вождь. Ты же дочку его сосватал!

— Закрой рот! — рявкнул Гуннар, но Торстен рванул за ним и схватил за плечо.

— Послушай дружеского совета, Гуннар. Не торопись совершить ошибку. Неужели тебе похоть так глаза застит, что ты готов нарушить дружеские отношения с соседом из-за какой-то дешевой плясуньи? Сколько их еще будет в твоей жизни?

Гуннар посмотрел на друга почти так же, как когда-то на него взглянул Булат. Торстен нахмурился. Он никак не мог понять, что оба этих мужчины нашли такого в рыжей девке, что буквально с ума сходят. Околдовала, не иначе, своим ведьмовским танцем. Хотя, что скрывать, и сам Торстен тогда завелся не на шутку, когда видел ее пляску с огнем. Завораживающее зрелище! Но у него наваждение прошло, а Гуннара зацепило не на шутку!

— Успокойся! — снова повторил Торстен, надеясь, что Гуннар прислушается к голосу разума. Но тот был мрачнее тучи.

— Мне нужна эта девушка, — сказал он и вышел в двери. Торстену ничего не оставалось, как последовать следом за своим вождем. И он все еще надеялся, что тот образумится.

Глава 4.

Булат привел нас с Нечаем в дом, где по всей видимости, остановился сам. Это была крепкая изба с двориком и прилегавшим сараем. И по всей видимости, он жил здесь один. Как и почему, я спрашивать не стала, хотя мне было очень любопытно расспросить мужчину о его жизни, о том откуда он и кто его родители. Но я молчала, запихнув свой интерес куда подальше. Если надо, узнаю после, а сейчас надо радоваться тому, что избежали неприятностей, грозивших нам в таверне Потапа. В том, что хозяин обвинит в заварушке именно нас со стариком, сомневаться не приходилось, и я понимала, что нам обоим стоит как можно раньше покинуть этот город, да постараться сделать это незамеченными, поскольку оставался еще и Гуннар и предчувствие говорило мне, что от северного воина следует ожидать больших неприятностей, а все из-за того, что я имела несчастье понравится ему, чего вовсе не желала.

— Спать будете здесь, — Булат указал на лавку, когда миновав сени мы вошли в дом. Когда он успел разжечь свечу я не успела заметить, только теперь теплый оранжевый свет бросал тени на деревянные стены комнаты, в которой мы оказались. Комната в доме была одна, и я догадалась, что мужчина оставляет ее нам с Нечаем.

— А ты куда? — спросила я, обернувшись к хозяину дома.

— На сеновал, — ответил тот и задержал взгляд на моем лице, а затем вздохнув, пожелала нам доброй ночи и вышел вон, скрипнув дверью.

Нечай проследил за его уходи, а затем сел на лавку, вытянув усталые ноги и поставил рядом арфу.

— Это не его дом! — зачем-то сказал он.

Я вздрогнула.

— Что? — спросила я тихо.

— Это человек, что помог нам, здесь не живет. Дом пахнет нежилым духом. Он и сам гость здесь, — Нечай лег на лавку и закрыл глаза.

— Давай спать, — произнес он устало, — Завтра нам предстоит тяжелый день.

Я кивнула. Но старик этого уже не видел. Он лежал с закрытыми глазами, силясь уснуть, а я думала о том, сколько неприятностей и волнений доставила сегодня человеку, заменившему мне семью. Память услужливо подбросила образы Везнича и его жены… Они почти стерлись из моих воспоминаний. Стали просто чужими образами, повстречавшимися когда-то на моем пути. Будто и не жила я с ними долгие годы в одном доме. Будто и не называла Оляну матерью, а Везнича отцом. Я быстро забыла их и вспоминала очень редко и неохотно. Возможно, кто-то посчитает меня неблагодарной, но я не могу чувствовать ничего иного по отношению к своим приемным родителям. Только повстречав Нечая я могла сравнить отношение этого старика ко мне и моей бывшей родни. Ничего схожего. Если старый музыкант всегда привечал меня ласковым словом, то вспоминая ту же Оляну, я кривилась от досады. Сколько за прожитые вместе годы она сказала мне ласковых слов? Да по пальцам посчитать, а старик, который так же был мне никем, относился как отец родное, если бы он у меня когда-то был…