Некромантика по любви (СИ) - Красовская Марианна - Страница 17

— Люси, это вы? — зачем-то громко спросил Морроуз, осторожно трогая пальцами ручку двери.

— О! Милорд! — девушка явно хотела ещё что-то ответить, но вдруг разрыдалась.

И это — смелая и жизнерадостная Люси, которая не раз попадала во всяческие опасные переделки! Её громкие рыдания ошеломляли. Эдвин выдернул обломки кресла из-под ручки двери, та распахнулась, и из плена удушливой темноты на руки лорду с громким стоном выпала девушка.

Морроуз легко подхватил нашу горничную и стремительно к нам развернулся.

— Адель, вы мне понадобитесь, Миха, осмотри быстро дом, мэтр, я прошу уделить особенное внимание детским комнатам. Обратите внимание на любые детали. Следы крови — бесценны. Люси, вы слышите меня?

— Да, милорд! — громко всхлипнула она. — Фрэй их не пускал, он сражался как лев! Они его точно уби-и-и-ли-и-и!

— Успокойтесь сейчас же, Люси, — произнёс холодно Эдвин, шагая по коридору флигеля. Я с огромным трудом поспевала за ним. — Следы смерти я бы ещё при подъезде почувствовал, я же некромант. К тому же этого старого лиса непросто убить. Мальчики целы?

Услышав строгие нотки в голосе лорда, Люси сразу же успокоилась. Мы так и шли: милорд нёс на руках горничную, бывшую проститутку, а следом за ним неслась я, гувернантка, вполне вероятно, теперь уже бывшая.

— Как только приехали ловчие, я сразу же увела мальчиков в западный флигель! — всё ещё дрожа и хлюпая носом, Люси продолжила рассказ. — Я ещё помню облавы в столице, милорд, и знаю, что делать. Фрэй их наотрез отказался пускать. Сказал, что в отсутствие хозяина не положено. Как только мы заперлись, началось что-то страшное. Дом ходил ходуном, звенели стёкла…

— Да уж, чтобы выбить нашу входную дверь, им пришлось повозиться, — произнёс отстранённо милорд. Широко шагая вперёд, он явно думал о чём-то своём.

Мы вышли в гостиную. Картина царящего здесь разрушения поражала. Сломанная балюстрада центральной лестницы, в щепки разнесённая мебель… Ох, мой бедный фикус! Он пережил множество детских игр, жуткого зайца, прорыв магии некроманта, а нашествие слуг закона превратило несчастное растение в груду зелёного мусора.

— Мальчики вели себя как настоящие маленькие герои. Джереми держал Криса за руку и говорил ему, что, даже если их заберут в приют, он его не оставит и в обиду не даст. Что они теперь точно братья. И очень просил не показывать никому свою силу. А Крис молча плакал и только просил меня обязательно навестить крошку Кэтлин. Представляете, милорд? Он обещал ей сделать кораблик из коры старого дуба и научить запускать его вниз по ручью. А теперь не успеет. Она может снова расстроиться.

Эдвин не перебивал её, пройдя через всю разрушенную гостиную, он остановился перед единственным уцелевшим диваном. Я проворно расчистила его от обрывков обоев и мебели. Осторожно уложив девушку на просторное ложе, Эдвин присел с нею рядом, внимательно вглядываясь в глаза.

— А потом? — спросил он очень тихо, но сила его голоса рванула обрывки штор на разбитых окнах гостиной.

— Я думала, нас не найдут, — Люси попыталась было встать, но вдруг стремительно побледнела и рухнула на диван. — Но когда уже всё утихло, дверь вдруг распахнулась, и я… больше ничего не помню. Очнулась в полной темноте. И услышала звук подъезжающего мобиля. Наш я всегда узнаю́.

Люси вдруг вцепилась в запястье Морруза и лихорадочно зашептала, сверкая глазами, как дикая кошка:

— Скажите, милорд, Фрэй действительно жив? Его не убьют? А дети, что теперь с ними будет?

— Лежите, Люси. Очень надеюсь, что на все эти вопросы мы скоро найдём нас устраивающие ответы. — Эдвин вздохнул, с немалым трудом освобождая запястье от её хватки. На его бледной коже остались красные следы от женских ногтей. Милорд обернулся ко мне: — Адель, в верхнем ящике стола в кабинете лежит пара целительских артефактов. Если вас не затру…

— Я могу вас оставить? — я подпрыгнула, подхватывая юбки. Мне очень хотелось быть в чём-то полезной.

— У Люси явное магическое истощение. Что очень странно: она — обычный человек, в ней никогда не было ни капли магии. Оставлять её здесь одну и в таком состоянии не стоит. Зарядите все артефакты и принесите сюда. И мой пистолет прихватите, он нам вполне может понадобиться.

Глава 11

На ночь глядя

Ехать ночью куда-то в компании двух мужчин… Слава Пречистой богине, моя матушка не дожила до такого позора. Придерживая сползающую шляпку, я вертела головой, пыталась понять направление нашего пути. На дорогу в Брюст не слишком похоже даже в темноте.

Знаменитые туманы Липовой долины лежали пушистыми одеялами над морем склонившихся под тяжестью вечерней росы пшеничных колосьев. Оказывается, этих самых полей в нашей округе засеяно предостаточно. Остатки некогда мрачных и древних лесов возвышались лишь в близости от старинных поместий. Словно крестьяне боялись рубить их величественные стены, ограждающие простых смертных людей от могущественных колдунов.

Ночное небо нависло прямо над нашими головами, и фары мчащегося по песчаной дороге мобиля с немалым трудом отделяли плотную завесу тумана от низко ложившихся облаков. Не было больше звёзд, луна лишь изредка высовывалась из-за туч, а потом пряталась обратно, словно не желая быть свидетельницей людского произвола.

Мужчины, сидевшие впереди, напряжённо молчали, и это угрожающее молчание могло испугать бы кого угодно. Как и лежащий у меня на коленях заряженный пистолет. И снятый с руки Эдвина сдерживающий браслет, спрятанный в кармане моего нового бархатного жилета. Морруз всё-таки настоял на том, чтобы я переоделась. И даже помог мне в этом сложном деле, проявив немалую сноровку и опыт, чем меня ещё больше смутил. Это была просто помощь. И тогда, когда умелые мужские руки выпутывали меня из мягких складок форменного платья, и тогда, когда зашнуровывали короткий корсаж.

До того самого момента, как милорд, галантно подавший мне верхний жилет, бросил тёмный взгляд на расстёгнутую верхнюю пуговицу длинного ворота блузки, вдруг положил руки мне на плечи, уткнулся носом в порядком растрепавшиеся волосы, рвано вздохнул, развернулся и вышел. Даже терпению Эдвина есть некий логичный предел.

А теперь он сидел за рулём, не позволив вести наш мобиль надувшемуся от негодования Михе, и гнал вперёд, словно от его скорости что-то зависело. Я не решалась даже спросить, куда мы направляемся. Только успела подумать, как из тумана выступил столб указателя у дороги.

«Мельница».

Снизу приписка кривыми буквами: «к доктару на право».

Я могла бы и сама догадаться, если б задумчивость и тревога за детей совершенно не затуманила разум.

Туман, впрочем, был не только в моей голове. Мы на полной скорости ворвались в его владения. Плотный, вполне осязаемый, он оставлял мокрый след на лице и руках, и я пожалела, что привычку носить с собой всюду перчатки оставила вместе с другими столичными обыкновениями. Одежда пропитывалась мелкими каплями воды и стремительно тяжелела.

Мобиль круто повернул направо, на просёлочную дорогу, по краям которой плотно росли огромные плакучие ивы, длинными плетями тонких ветвей надёжно укрывающие этот проезд, делая путь к дому доктора чем-то похожим на длинный и тёмный тоннель.

Под колёсами мобиля зашелестела щебёнка, яркие фары выхватили из темноты тёмный камень старой кладки стены, густо поросшей изумрудным мхом и украшенной резными листочками плюща. Низкая черепичная крыша нависала над чёрными бойницами узких окон. Она словно прятала тёмные тайны отважного доктора. На низком крыльце туман сгущался в расплывчатую, но вполне реальную фигуру демонического пса. Хорошая собачка… кажется, мы с ней уже знакомились.

В то же мгновение в окне зажёгся свет, громко скрипнула дверь, и на пороге возникла мужская фигура с большим фонарём в правой руке.

— Что случилось? — вместо приветствия произнес доктор Ли. За его широкой спиной, обтянутой тонкой домашней рубашки, тенью встала вторая фигура. Оливия.