Волчьи тропы - Фролов Андрей - Страница 50

Командор и инквизитор Макноланн кивнули одновременно. Затем Дорн обернулся к старику в чёрном и золотом:

— Assemble your people, Brother, we're off to the rightflank to reach the first gate. — И тот отошёл к послушникам. — В мою задачу входит личное искоренение источника находящегося здесь зла, язычник, — ответил он Бьёрну.

— Вам может понадобиться помощь внутри?

— Нет, ярл! — настолько поспешно и неестественно резко вдруг ответил Дорн, что сразу осёкся и тотчас же примирительно наклонил голову. — Что бы ни происходить… произошло, прошу: не спускайтесь внутрь, ярл Атли. Все, о чем я сейчас буду молить нашего Господа, так это чтобы помощь не понадобилась вам.

Атли кивнул. В словах Миссионера не было обиды или насмешки — раумы действительно были изранены и плохо вооружены, теперь обречённые полагаться лишь на свои мечи и текущего в жилах «Фенрира». Ярл сказал:

— Мы ударим прямо в центр, попробуем поднять панику и дойдём до их лагеря. Поднявшись к воротам, попробуйте огнём выдавить троллей на наш путь. Когда отродья будут изгнаны, мы блокируем остальные ворота базы и будем дожидаться вас… до утра, например.

— Это хорошо и устраивает меня, — Дорн сжал губы, — но прежде чем пробовать сломить зеленокожих ужасом, нам необходимо позаботиться об их могущественных союзниках.

— Это не проблема, — сказал Атли, вполоборота оборачиваясь к своим, — при ус-с-словии, что у вас имеется снайперское оружие…

13

Орм, лежащий на гребне холма между Торкелем и прикрывающим их послушником Миссии, подстраивал прицел. Неплохая оптика, современная вполне. Вот, значит, какую гуманитарную помощь они везут в Россию, пользуясь возможностями и связями ООН… В размытом круге прицела замелькали мутные тени стоящих на крупном камне альвов. Пятеро. Значит, ему и Торкелю по два и одного накроет послушник. Выполнимо. Вполне. Остаётся надеяться только, что христианин не перепутает очерёдность стрельбы: он начинает слева, Торкель — справа, и последнего, предположительно убегающего, уже придётся снимать Миссионеру.

Настроив прицел и рассматривая крупные фигуры мутантов, Орм покосился через правое плечо. Торкель поднял вверх большой палец. Отлично, все готовы. Там, за их спинами, готовы к удару два отряда. Миссионеры, после короткой общей молитвы неподвижно сомкнувшиеся в один монолитный кулак для прорыва к воротам, и раумы, идущие в бой редкой цепью, с обнажёнными поблёскивающими клинками. Орм, Ивальд и Торкель присоединятся позже, когда израсходуют выданные Братьями патроны.

Вон Арнольв и Харальд Хольмгангер стоят голые до пояса, с валящим от тел паром. «Кто берсерки, щиты прочь?» — спросил Харальд несколько минут назад, и они скинули брони. Великий Один будет доволен этой битвой… В руке у великана автомат, один из трех, что ещё могут стрелять, второй у кузнеца, третий у Олафа. Все разминают кисти и натруженные в походе ноги, берут в левые руки ножи, привязывают мечи к запястьям. У падальщиков будет пир поутру…

Орм откинул за ухо заплетённую в косичку прядь чёрных волос и снова приник глазом к прицелу. Пора начинать.

— Ас Улль, — одними губами прошептал он, нащупывая пальцем спусковой крючок, — пусть эта пуля летит подобно твоей стреле, без промаха бьющей в любую цель. Не оставь нас, стрелков, в этот час, пребудь в битве и направь руку…

Уже приготовившийся стрелять, он неожиданно услышал, как лежащий слева Миссионер что-то шепчет на языке своих молитв, и столь же неожиданно понял, хотя никогда и не пытался.

— Пусть пуля моя будет костром Господа, очищающим огнём преисполнив своё грешное сердце…

Орм выстрелил, поразившись скорости и реакции стоящих на холме альвов. Ему мгновенно помог Торкель, а мигом позже и Миссионер. Альвы вздрогнули, а потом словно воздух внезапно сгустился вокруг пятерых теней. Один из них, чуть позже и второй все же начали падать, но остальные с невероятной скоростью ринулись врассыпную, окружённые высеченными из камней искрами.

— Торкель, правого! — закричал Орм, пытаясь прицелом догнать ускользающую фигуру.

Поймал, упредил, нажал — и тот подлетел над землёй, лёгким телом падая между валунов. Послушник сразил своего, тут же бросаясь к остальным Миссионерам, уже выходящим из-за холма, а Торкель только через три выстрела уложил последнего в приоткрытой створке ворот.

— Продолжаем, — негромко пробормотал Орм сам себе и начал методично отстреливать особенно понравившихся троллей.

А из— за другой стороны холма, с каждым шагом набирая скорость, выходили раумы. Ярл вскинул над головой меч, и над неожиданно притихшей поляной рванулось десятиголосое:

— Раумсдаль!

Все вдруг заревело, закричало и застонало, словно на пространстве перед базой в миг пробудился громадный зверь, и смешавшиеся было тролли все же кинулись навстречу викингам. Отделяясь от клеток с кричащими пленниками, они собирались в единый кулак, так же как и северяне, набирающий скорость. От лагеря и из ворот двинулось подкрепление.

Миссионеры, вывернувшие прямо на отрог холма, били залпами — мощно, метко и устрашающе красиво, слой за слоем счищая с наваливающейся на них орды волны атакующих. А когда первые вопли и крики ужаса сменились боевыми выкриками и отрывистыми командами, над равниной понеслась мелодичная песня Дорна, подхваченная всем отрядом. В Миссионеров полетели копья и стрелы.

В минуту, когда раумы достигли границ лагеря, численность встречающего их отряда достигла уже трех десятков троллей. На бегу, увеличивая мощь ударов наложением огромных скоростей, викинги врезались в противостоящую стену отродьев, и над головами взметнулись мгновенно окровавленные мечи. И лишь дойдя до рукопашной северяне начали стрелять, не тратя попусту ни одного патрона.

Тяжёлые дубины сошлись с короткими мечами, коренастые туши навалились на жилистых раумов. Завертевшись на месте и разбившись на цепочку поединков, построения и тех, и других разом исчезли, а над полем началась безумная пляска клинков. Атли и его брат ударили прямо в вождей — нескольких украшенных человечьими костями троллей, опрокинув двоих и молниеносно проскочив за спины, где мечами и пулями на месте уложили ещё четверых. Олаф и Харальд, прорвавшись по левому флангу и изранив находящихся непосредственно перед ними противников, неожиданно вырвались из хаоса лязгающих железом живых водоворотов, обрушиваясь троллям на спины, круша горбатые позвоночники и тяжёлые черепа что есть мочи.

Неожиданно из мелькания покрытых грязными шкурами фигур вырвалась одна — огромная, очень высокая, почти вровень с Харальдом — и бросилась на поединщика, прикрываясь сколоченным из досок щитом. Обточенная железная полоса со свистом рассекла воздух перед головой человека, едва не задев шлем. Огромный тролль, вероятно, также один из вождей, заревел и продолжил наседать. Они сошлись в поединке, один на один, причём глупое отродье явно рассчитывало на победу, осыпая Харальда градом частых и сильных ударов, вертясь и брызжа слюной. Олаф, прикрывая вступившему в поединок побратиму спину, был неподалёку, более никого не подпуская к сражающимся.

Эйвинд и возвышающийся над ним башней Бьёрн держались вместе, метко отбиваясь от превосходящего числа врагов, пока Ивальд из-за их спин в упор расстреливал отброшенных клинками мутантов.

Орм и Торкель, с каждой выпущенной пулей благодарившие Миссионеров за оружие и боеприпасы, продолжали валить лучников, метальщиков копий или просто особенно шустрых врагов, так и норовивших зайти раумсдальцам в тыл.

Харальд, устав от бесплодного пока кружения в танце поединка, где никто так и не смог достать своего противника, наконец ринулся вперёд, сократив дистанцию. Легко зашёл за здоровенный грубый щит и мечом расколотил твари её не прикрытую шлемом голову. Тролль, хватаясь за окровавленную морду и вереща в агонии, повалился к его ногам. Побратимы вновь сдвинулись в боевую пару и с ещё большей яростью атаковали дрогнувших после смерти вожака отродьев.