Мытарь - Фролов Андрей - Страница 5

Милиция вообще перестала быть какой-либо силой. Устранения уличных беспорядков, с которыми в невероятно разросшихся, а следом и опустевших мегаполисах она справлялась еле-еле, штрафы за неправильную парковку, регулирование движения. В милицию, как и в конце прошлого века, шли те, кто желал поносить пистолетик, покататься бесплатно на городском транспорте и получить в финале неплохую пенсию. Герои...

Но армии были нужны боеприпасы, ФСБ – новые агенты, а милиции – фонды на пенсии. И добывали все это... Андрей в этом месте всегда улыбался... именно они.

Ну не хотел народ честно, особенно на фоне хаоса и войн, платить кровные, заработанные на спекуляции китайскими товарами денежки тетечкам-инспекторам. В конце концов это стало серьезной проблемой. Государственной проблемой. И тогда... Постепенно трансформировавшись и практически полностью поглотив такие институты, как Налоговая инспекция, полиция от финансов к середине двадцать первого века превратилась в самый влиятельный, богатый и уполномоченный орган в стране. Управление, сосредоточившее в своих руках основные информационные и денежные потоки, в дела которого государственные и правоохранительные структуры просто не имели полномочий вмешаться. Структура подготовленных, специально обученных финансовых полицейских, обладающая возможностью осуществлять запросы на выяснение коммерческих, государственных и военных тайн. Сила, равная силе Президента Федерации и стоящая бок о бок с ним над всей страной.

Как любил говорить Пашка, они, словно древние дружинники князя, следили затем, чтобы охраняемый ими народ исправно кормил сам себя и охрану. Но, как и всегда, народ ничего подобного не хотел. Тогда заговорили по-взрослому.

Налоговый полицейский в России 2052 года имел полномочия большие, чем агент любой внутренней службы страны. Большие, чем у судьи Дредда из буржуйских комиксов прошлого века. Полицейский третьего и выше уровня был уполномочен проводить самостоятельные расследования, конфисковывать, арестовывать, применять оружие и проводить судебные разбирательства на местах. Если стране были нужны деньги, которыми она, дурная, после кормила собственных детей, у нее они появлялись. Да, приходилось и стрелять, но княжеские дружины сжигали не одну деревню, пока получали причитающиеся князю шкуры, мед и зерно. А это еще не упоминая Четвертый отдел... От произвола же силы полицию, по мнению Андрея, удерживали две вещи.

Во-первых – сотрудники были настолько обеспечены и защищены, что брать взятки или играть втемную было просто смешно. А во-вторых, работали здесь одни фанатики. Борцы за идею. Во всяком случае, так хотел думать Андрей. Бывшие военные, спецназовцы, агенты и просто светлые головы, отобранные еще на институтских скамьях, за какие-то тридцать лет превратили полицию в мощный дисциплинированный и неподкупный (ну, почти) механизм. Так в России появился высший орган исполнительной и государственной власти, день за днем дающий стране надежду и возможности для завтрашнего нелегкого роста. Как в старых советских газетах... Андрей улыбнулся собственным мыслям.

Улыбка тут же слетела – Мельников подошел к ряду лифтовых дверей. «Дорога-не-запнись», как называли сотрудники эти лифты, везущие очередные жертвы на этажи руководителей рабочих групп и отделов.

– Ты, Андрюша, держись, вообще. Не запинайся, – Лексеич вызвал лифт, – что бы ни случилось, мы своих не бросаем...

Андрей не ответил, проходя в распахнувшиеся створки кабины. Лифт рванулся вверх, и приятный женский голос стал методично отсчитывать этажи. Мельников принялся поправлять и без того безупречно уложенный галстук, Андрей невидящим взглядом уставился в дверь.

– Может, он тебя к повышению представить хочет... – В отражении отполированной металлической двери Андрей разглядел натянутую улыбку шефа. Шутка повисла в воздухе.

– Седьмой этаж, – женским голосом сказал лифт, створки с шипением разошлись, и они вышли на красную ковровую дорожку.

– К царю-батюшке на поклон, – пробормотал Андрей, отрешенно наблюдая, как подошвы его ботинок утопают в ворсе. Они двинулись по коридору, минуя ряды дверей с табличками фамилий сотрудников пантеона.

У большой двустворчатой двери без таблички Мельников остановился и по-отечески сжал плечо Андрея. Держись!

Лексеич постучал, и дверь мгновенно открылась. Секретарша (Андрей с трудом подавил вздох) быстро осмотрела пришедших и отступила, пропуская внутрь:

– Юрий Алексеевич, шеф вас уже ожидает.

Они прошли, упорно стараясь не смотреть на девушку. И ведь не киборг! Но какова?! Где, интересно, Назаров такую нашел? И где она, скажите, при таком платье прячет табельное оружие.

Секретарша провела их через приемную, по размерам превосходящую квартиру Андрея, и, обуглив мужчин взглядом изумрудных глаз, приоткрыла внутреннюю дверь.

– Сергей Данилович? Мельников и Костин... Да. Проходите. – И они вошли в кабинет.

За все время работы Андрей был здесь только раз, после самого оформления и присяги, но за прошедшие годы ни кабинет, ни его хозяин не изменились ничуть. Минимум мебели – длинный стол, десяток кресел по краям, встроенный в стену шкаф, вот и все.

Назаров сидел во главе стола, под голографическим гербом России на стене, открыв окна сразу двух вмонтированных в стол голокомпьютеров. Его руки покоились на трекболах, а взгляд цепко хватался за пробегающие по воздуху строки, совершенно не интересуясь вошедшими. За спиной Андрея со звуком падающей на гроб крышки закрылась дверь.

Не отрывая глаз от экранов, Назаров неопределенно махнул рукой. Мельников, а за ним и Андрей опустились в черные кожаные кресла. Последний при этом сел ближе к двери, предусмотрительно оставив Лексеича между собой и генеральным. Опустился на скрипящую кожу и едва не присвистнул. Ортопедическое кресло мягко трансформировалось, принимая очертания его тела в деловом режиме. Бешеных бабок стоит такое. А их тут дюжина...

Сергей Данилович Назаров медленно отключил машины и наконец-то повернулся к пришедшим. Руководитель боевых групп, главный координатор операций и начальник Третьего Блока по новосибирскому региону больше всего напоминал Андрею мастиффа. Именно от этого большого, во всех смыслах слова, человека зависело, кого, когда, где и насколько будут раскулачивать такие, как Андрей.

Назаров был похож на квадратную глыбу, одетую в темно-синий костюм, сидящий (ну хоть убей, так похоже) на нем словно военная форма. А форму этот человек, прежде чем сесть в дорогущее кожаное кресло, носил три десятка лет. И не где-нибудь, а на югах... Гладко выбритые подбородки Назарова невольно приковывали взгляд, и Андрей задумался, сколько же у координатора в таком случае складок на шее... Мастиф, одно слово.

Сложив огромные ладони перед собой, Назаров не спеша осмотрел обоих, и едва ли не впервые Андрей почувствовал себя в своей любимой куртке словно полный идиот, припершийся в театр в акваланге.

– Андрей Владимирович Костин, – низкий и рокочущий голос Назарова как нельзя лучше подходил к его внешности, – полицейский третьего уровня, отдел конфискации.

Андрей осторожно кивнул:

– Точно так...

– У вас неплохой послужной список, Костин, – это что, подвох?

Андрей попытался заерзать, но кресло уже не пускало.

– Хочу проинформировать вас, что операция «Аттракцион», непосредственным участником которой вы являлись, – продолжал Назаров, не отводя взгляда, – в конечном итоге завершилась успешно.

Мельников осторожно скосил на Андрея глаза. Понял, да?!

– Дело передано в Четвертый отдел и официально числится закрытым. – Мастифф легонько прихлопнул по столу ладонью. – Вычисление местонахождения господина Демина более не составляет труда... во всяком случае, для нас. Дело вели вы, Костин и ваш напарник, Круглов Павел Сергеевич, под непосредственным контролем и координацией Юрия Алексеевича Мельникова.

Андрей вновь кивнул, чувствуя, как язык присыхает к нёбу.

– Коротко. У меня для вас, Андрей Владимирович, две хорошие новости. – Назаров опустил глаза в стол, но тут же мгновенно вскинул их на Андрея, ловя его взгляд. – Первая – отдел персонала и непосредственно я, на основе ваших достижений на службе в полиции и успешно, – Назаров сделал едва-едва заметную паузу, – проведенной последней операции и дела Демина в целом, принял решение о повышении вас по службе до уровня номер два и переводе в отдел индивидуальных расследований. Юрий Алексеевич, – он перевел взгляд на Мельникова, – это мы с вами обсудим чуть позже. Оформлением формальностей и переходом на новое место работы можете начинать заниматься уже завтра. И второе, – снова пауза, – нам стало известно, что при выполнении операции вы устранили непосредственную угрозу жизни мальчика. За это вы представлены к получению государственной награды «За отвагу», Андрей Владимирович. Необходимая информация уже поступила в ваше личное дело. – Назаров жестом фокусника извлек из-под стола плоскую черную коробочку. – Примите саму награду.