Леди с секретом для некромага. Книга 2 - Караюз Алина - Страница 8

– На призраков?

– Да.

Ведьма нахмурилась.

– А ведь Дрозд говорил, что на кладбище призрак завелся, – задумчиво протянула она. – Он видел его возле королевского склепа. Сказал, что это дух Первого лорда шалит…

– Пф! Зачем старику шалить? Его по всем правилам похоронили, отпели и оплакали. Чушь все это. А вот то, что шалит на кладбище кто-то – это уж как пить дать. И вот еще что…

Кот посерьезнел. Его глаза блеснули зеленой сталью:

– Тот, кто расставил эти ловушки – сильный и опытный маг. Никаких следов о себе не оставил. Ни магического шлейфа, ни отпечатка ауры, ни клочка волос, ни запаха. Но сдается мне, его вовсе не призрак интересует!

– А что? – насторожилась Ева.

– Или кто, – поправил фамильяр. – В такую ловушку и живую душу можно поймать. Так что будь осторожна!

– Вот час от часу не легче.

Покачав головой и повздыхав, ведьма занялась работой.

На днях она посадила снежноягодник вдоль новенького забора. Теперь проверяла ветки, поливала, рыхлила, подвязывала, чтобы не упали. Вид у них был веселый, а на некоторых даже проклюнулись новые почки.

В саду и на огороде тоже все шло своим чередом. Яркая зелень радовала глаз, на первоцветах набухали бутоны. Примула, крокусы, гиацинты, нарциссы – все они обещали буйно зацвести со дня на день. И пусть поздновато для первых цветов, но так даже лучше. Другие цветочницы давно срезали и продали первый улов. Теперь ждут, пока расцветут тюльпаны, пионы и ирисы. Но нет ничего прекраснее первых нежных цветов. Они – символ обновления мира.

Переделав необходимые дела, Ева отпустила работников пораньше, а сама засобиралась на поиски Дрозда.

– Значит, все же пойдешь? – проворчал фамильяр. – Вот глупая женщина.

– У меня нет выбора, – отмахнулась она.

Но голос дрогнул, выдавая истинные чувства. Все-таки кот был прав, она побаивалась идти одна в старые доки, понимала, что это не то место, где прогуливаются приличные леди.

Кошмар промолчал, наблюдая за ней. Он лежал на своем излюбленном месте, и только кончик хвоста нервно подрагивал, говоря, что его хозяин весьма недоволен.

– И я с тобой пойти не смогу, – сказал кот после паузы. – Это слишком далеко от дома. А чем дальше от места силы, тем я слабее… Ну ладно.

Он вдруг исчез, оставив быстро растворяющееся в воздухе облачко дыма.

Ева лишь недоуменно пожала плечами:

– Сбежал?

Она сложила в корзинку немного еды, которая, по ее мнению, могла понравиться Дрозду и его сестре, пару атласных лент, оставшихся от прошлой жизни, костяной гребешок с инкрустацией и, подумав, добавила белый кружевной воротничок. Ей, вдове, не пристало такое носить.

Проходя мимо буфета, краем глаза задела свое отражение в темном стекле. И застыла.

Ей показалось, что там отразился кто-то другой.

Не та Ева, что собиралась сейчас выйти из дома в черном вдовьем платье с глухим воротником и скромной шляпке, из-под которой не видно ни единого локона. А совсем другая Ева – жизнерадостная, улыбающаяся, с прыгающими по плечам блестящими кудрями, с обнаженными плечами, белеющими в пене кружев, в расшитом золотом подвенечном платье…

Но она моргнула – и видение мгновенно исчезло. В стекле остался лишь худой силуэт с плоской грудью.

Поджав губы, ведьма поспешила выйти из кухни.

Но на пороге дома ей снова пришлось задержаться. Потому что прямо из воздуха вынырнул фамильяр. Выглядел он потрепанным и запыхавшимся.

– Вот! – он положил к ее ногам блестящий черный камешек, похожий на оникс. – Возьми с собой.

– А что это? – Ева подобрала камешек и с удивлением покрутила его в руках.

– Особый амулет. Сделает тебя неприметной для чужих взглядов, пока не заговоришь.

– Отвод глаз? Но это же запрещенная штука! – ужаснулась она. – Их только мошенники используют!

– Вот еще! – фыркнул кот. – Ты же не воровать идешь. Это так, для защиты. Ну все, топай, раз собралась.

Ева почувствовала, как горло сжалось от благодарности. И даже глаза защипало. Но Кошмар уже развернулся к ней задом и, независимо вздернув хвост, продефилировал прочь. Весь его вид говорил, что в благодарностях он не нуждается. И, скорее всего, не знает, как их принимать.

Спрятав камешек в карман и сдерживая улыбку, Ева покинула дом.

Глава 6

Дорога к докам прошла без приключений. А поиски нужного лодочного сарая затянулись на пару часов.

Ева бродила по старым сходням между обшарпанных, мрачных стен, перелезала через груды прогнивших сетей и обломки строительного мусора, спускалась к мутной воде, остро пахнущей тиной…

Иногда на пути попадались мужчины в рыбацких плащах. Их лица казались мрачными из-за густой бороды, а взгляды колкими. Увидев их, Ева замирала, прижав к себе корзинку, и судорожно сжимала камешек в кармане. А вдруг отвод глаз не поможет?

Но никто из незнакомцев не тронул ее, не окликнул. Только долго и недоуменно смотрели ей вслед.

Между тем вечерело. И Ева почти отчаялась найти тот сарай. Она уже облазила весь берег вдоль и поперек, заглянула на старую пристань, обыскала там каждый угол – но безрезультатно.

Здесь, у реки, быстро темнело. В воздух поднялась туча комаров, что тоже не доставляло комфорта. Да еще стояла такая вонь, что Еве почти все время приходилось прикрывать нос рукавом.

Наконец, обессилев от бесплодных поисков, она решила возвращаться домой. Поднялась от берега по незнакомой тропинке и вдруг застыла, заметив в стороне тусклый огонек.

Доки и старая пристань находились левее. А вправо шел заросший обрывистый берег. Туда она не пошла, решив, что вряд ли там что-то найдет. Но огонек был признаком человеческого жилища.

Жилища у реки, на отшибе…

Ее охватила надежда. Подобрав подол, Ева поспешила на свет и не прогадала.

Это был он. Одинокий лодочный сарай, построенный на воде. С обшарпанными деревянными стенами, сухим камышом вместо крыши и единственным окошком, занавешенным старой дерюгой. Сквозь нее просачивался свет, значит, внутри кто-то был.

В задней стене строения виднелась дверь. К ней вели ступени, выбитые в глинистой земле.

Ева спустилась и постучала. Прислушалась, нервно сжимая корзинку вспотевшими пальцами. Изнутри не доносилось ни звука.

Тогда она вновь постучала и позвала:

– Дрозд, это я, миссис Ева. Я пришла узнать, все ли с тобой хорошо…

Чувствовала она себя при этом довольно глупо. А вдруг там никого нет? А она стоит и разговаривает с пустотой.

Из глубины сарая раздалось шуршание. Похоже, там все-таки кто-то был, но не спешил откликаться.

Решившись, Ева толкнула дверь и переступила порог.

В центре небольшого убогого помещения горел масляный светильник и стояла щербатая миска с водой. Слева от нее на груде тряпок лежал, вытянувшись, мальчик. Его лицо было обезображено ссадинами и синяками, а глаза быстро-быстро двигались под закрытыми веками.

Рядом сидела девушка. Такая худая, что даже сквозь платье проступали ключицы. Ее голова была опущена, растрепанные, похожие на паклю волосы закрыли лицо. Тонкие бледные руки держали тряпку, которую она опускала в миску, а затем отжимала, чтобы протереть брату лицо.

– Энни? – через силу выдохнула Ева. – Что… что с ним случилось?

Увиденное ее потрясло. Нет, ужаснуло.

Девушка опустила голову еще ниже.

– Уходите, – раздался глухой, чуть надтреснутый голос. – Вам здесь нельзя находиться.

– Дивина Пресветлая! – не слушая ее, Ева кинулась к мальчику. – Кто его так избил? Да он весь горит, его надо в больницу!

Ее прервал нервный смех:

– В больницу? – Энни вскинула голову. Сквозь грязные волосы сверкнули глаза. – Посмотрите на нас! Кто таких, как мы, пустит в больницу? К тому же я не могу даже встать, а брат… он… его…

Она разрыдалась.

Подчиняясь порыву, Евангелина притянула ее к себе и обняла дрожащее, худенькое тело, в котором чувствовалась каждая косточка.

Энни заплакала еще горше.