Леди с секретом для некромага. Книга 2 - Караюз Алина - Страница 4

– Кручу, верчу, запутать хочу! Не ходи, злодей, у моих дверей!

Слова сами лились из нее, будто кто-то подсказывал. А руки быстро мелькали в воздухе, словно ткали узор.

Закончив, Евангелина ощутила страшную усталость. Почти без сил упала на стул и вцепилась в кружку с чаем, как в спасительную соломинку.

– Хорош-ш-шо! – довольно протянул кот и посмотрел в окно на пустынную улицу. – Теперь никто не посмеет сюда войти. Даже тот некромаг!

У Евы ёкнуло сердце.

Некромаг…

Алекс Дерринджер.

Ее внезапно охватило волнение. То самое, которое она испытала, когда черные глаза дознавателя заглянули в ее собственные и, казалось, коснулись души.

В этих глазах был… интерес.

Нет-нет, она все придумала. Это просто усталость. Да, день был тяжелым и долгим. Завтра она проснется – и забудет ту нелепую сцену.

Махнув рукой на запланированные дела, Ева большим глотком допила чай, схватила уже зачерствевшую лепешку с сыром и поплелась наверх – спать!

Глава 3

Утром, едва рассвело, снова явились мастера. Они спешили за длинные летние дни заработать побольше, поэтому домой уходили только ужинать и спать и даже завтракали на ходу большими ломтями хлеба или пирогами.

Ева от них не отставала, вертелась как белка в колесе. То в доме, то в саду лад наводила. За заботами и хлопотами она позабыла и про неоплаченный гильдейский взнос, и про Алекса Дерринджера, и про его тетрадь. Все вылетело из головы.

Да и как же иначе, если ровные грядки на заднем дворе начали покрываться первыми всходами, в самом дальнем углу двора зазеленели кусты роз, на которые Ева давно махнула рукой, думая, что они все замерзли, а сквозь землю возле колодца пробились ирисы и ландыши? Даже старый шиповник на арке внезапно покрылся бутонами!

Теперь молодая ведьма просыпалась на рассвете, едва заслышав стук молотков и голоса мужчин. Первым делом приводила себя в порядок, прятала волосы под чепчик и спускалась в кухню, чтобы оценить запасы еды.

Продукты потихоньку заканчивались, а дохода до сих пор не было. Ева все чаще вздыхала, поглядывая на молоденькие ростки: вот бы не только тратить последние деньги, а и продать что-нибудь!

Но сегодня ее разбудили не мастера, а звон колоколов. Он летел над просыпающимся городом со стороны главного храма.

– Храмовый день! – вспомнила Ева.

Сегодня в Кенсал-грин приедет много народа из столицы и окрестных селений. Ведь здесь находится один из древнейших храмов богини Дивины. По преданию его заложил Первый лорд со своими соратниками.

В детстве Ева каждый год ходила в храм на причастие. Там в тишине и прохладе, в окружении вечно горящих свечей стояла статуя Дивины. Богиня была босой, в неподпоясанной длинной рубашке. Ее волосы скрывал платок, чьи концы плавно спускались на плечи, а вместо лица на прихожан смотрел гладкий мрамор. Ибо у Матери всего сущего не одно, а тысяча лиц.

Руки богини были сложены лодочкой и протянуты к людям. Когда-то давно к статуе подвели подземный источник. Вода поступала по каменным трубам, стекала с потолка в подставленные руки Дивины и струйкой падала вниз, в углубление возле ее ног. А потом уходила обратно под землю.

Считалось, что эта вода целебная. С молитвой, при поддержке жреца и веры лечит любые болезни. По большим праздникам дарует женщинам плодовитость и легкие роды, а мужчинам – крепких сыновей.

Вспомнив об этом, Ева поспешила в кухню.

Ах, если бы только у нее уже были цветы! Она вышла бы с букетиками на площадь перед в главным входом в храм и до обеда уже все продала. Сегодня там наверняка будет полно народа. Все хотят причаститься в такой светлый день и испить священную воду, бегущую из рук богини!

Подойдя к печи, ведьма ахнула – в теплом углу под рассветными лучами нежились… фрезии! Крупные лиловые, розовые, желтые, белые! Ах, какие красивые букетики из них получатся! И пускай лент у нее нет, можно надергать красивых ниток из потертой накидки кресла и сделать букеты!

Забыв про завтрак, Евангелина почти час просидела над ящиком, аккуратно срезая хрупкие цветочки, связывая из них букеты и складывая их в корзинку. Мха она купить не успела, поэтому насыпала на дно влажных опилок, оставшихся у строителей.

Потом надела шляпку, перчатки и… отправилась к храму.

Там и правда было много народа. Яркая, праздничная толпа шумела, радуясь ясному дню.

Половину букетов у Евы разобрали еще по дороге к храму. Покупательницы искренне удивлялись и восторгались. Они давно не видели таких крупных и ярких фрезий.

Несколько штук забрала пышная торговка на площади. Она не скупилась, но слишком уж дотошно выспрашивала, как удалось вырастить такие цветы.

– Это же королевский сорт! – не веря своим глазам, женщина осматривала и чуть ли не обнюхивала каждый букетик. – Очень капризные, не в каждой земле растут! С ними столько мороки, что наши цветочницы давно махнули рукой. Еще и вянут быстро.

Ах, так вот почему луковицы отдали почти за бесценок.

Ева улыбнулась:

– Мои не завянут.

– Не слишком самонадеянно? – поджала губы торговка.

– Ничуть. Я – цветочная ведьма.

С гордостью и каплей самодовольства Евангелина продемонстрировала тонкую вязь, опоясывающую ее запястье.

– Ох, надо же. Простите, госпожа ведьма, – торговка тут же изменилась в лице. – Не признала вас. Или вы новенькая в нашем городе?

– Можно сказать и так, – улыбнулась Ева. – Когда-то жила здесь – и вот, снова вернулась. Думаю, на этот раз навсегда.

– А не вы ли ремонтируете цветочную лавку возле старого кладбища?

– Да, это я. Лавка принадлежала моим родителям.

– Ох, так вы – дочка Олфордов? Евангелина?

– Тетушка Симпли? – Ева недоверчиво моргнула. – То-то вы мне с первого взгляда показались знакомой.

– Какая там тетушка! – торговка дробно рассмеялась и махнула пухлой рукой. – Дочка я ее старшая, Марта.

– Марта? – ахнула Ева. – Та самая?!

Марта Симпли была старше на целых пять лет. Долговязая, конопатая заводила, держащая в худом поцарапанном кулаке компанию местных ребят.

Такой ее помнила Ева. Сейчас перед ней стояла белокожая, пышногрудая женщина с необъятной талией и налитыми щеками. Будто сдобная булочка. Ее глаза добродушно поблескивали, а с пухлых губ срывался заразительный смех.

– Что, не похожа? – подбоченилась она. – Только я теперь не Симпли, а Гровер. Помнишь Дилана Гровера? Ну, того мелкого чернявого мальчишку, сына кожевника с Каштановой улицы? Он еще все время обзывал меня дылдой, а я его за это лупила. Так вот, его в шестнадцать забрали в солдаты, отслужил семь лет и вернулся таким красавцем, что не узнать! Стал рослым, широкоплечим. И сразу ко мне! Сказал: “Люблю вас, мисс Симпли, больше жизни. Коли не выйдете за меня замуж, то уйду обратно в солдаты и сгину там!” Вот такой смелый стал, что я, каюсь, не устояла. А теперь у нас два сына уже подрастают…

Ева слушала и только качала головой.

Сколько она уже в Кенсал-грин? Больше месяца. А так и не вспомнила, не навестила ни соседей, ни друзей детства. Даже к родителям только недавно сходила.

– Ой, а ты как? – госпожа Гровер без лишних предисловий перешла на “ты”. – Мисс или… миссис?

Наметанным глазом она скользнула по черному платью и шляпке.

– Миссис, – Ева скупо улыбнулась. – Вдова.

И, предупреждая следующий вопрос, добавила:

– Муж преждевременно скончался. Несчастный случай.

– Ох, как нехорошо получилось, – смутилась Марта. Но ее глаза тут же вспыхнули любопытством. – А деточки у вас есть?

Вопрос неприятно царапнул Еву. Напомнил о проклятии, которое она несла, и о том, что снять его почти невозможно. Если только сама Дивина не захочет помочь…

– Мне пора, надо еще на рынок успеть заскочить, – делая вид, что не услышала последние слова, Ева засобиралась. – Приятно было встретиться, Марта. Желаю твоей семье процветания!

Она поспешила прочь, будто подгоняемая невидимым ветром.