Леди с секретом для некромага. Книга 2 - Караюз Алина - Страница 15

Захлебываясь словами, будто боясь не успеть, Энни заговорила. Она рассказывала все подряд, перескакивая с одного на другое, и никак не могла остановиться. И про стихийный дар, который внезапно открылся в три года, и про эпидемию холеры, и про то, как старый колдун нашел их рыдающими в холодном доме с печатью на двери.

– С печатью?

– Мама была должна владельцу домика, в котором мы жили, он подал в суд, – сглатывая и дрожа, рассказывала девушка.

– А кто был владельцем, не помнишь?

– Нет, – замотала головой Энни, – я не знаю. Господин Нокс пришел и сказал, что мы можем жить в его лодочном сарае. Только у него очень болит спина… А если я помогу, то он не будет брать плату, даже даст нам еды и дров. Я согласилась. Мне было семь, а братику всего три. И мы не ели уже несколько дней…

– Неужели вам больше никто не помог? – ужаснулась герцогиня.

Энни помотала головой:

– Мы ходили просить милостыню к храму. Но младший жрец нас прогнал. Еще мы побирались по улице, но люди закрывали двери у нас перед носом. Все знали, что наша мать умерла от холеры, и боялись, что мы их заразим. Братик все время плакал, а у меня так сильно болел живот, что я украла яблоко на рынке. За мной погнался помощник торговца и сильно побил, – она шмыгнула носом, совсем как ребенок. – После кто-то вызвал констебля. Тот пришел с какой-то женщиной. Она долго осматривала нас, щупала, даже зубы посмотрела. А потом сказала, что в работный дом нас не возьмет. Мы слишком слабые, быстро умрем, для нее это лишние расходы.

– Значит, господин Нокс вам помог?

– Да. Он нас приютил и за все это время не взял ни единого фартинга. Наоборот, раньше всегда приносил дрова, горячую еду и теплую одежду.

– Раньше?

– Ага, пока Дрозд не вырос. Братик почему-то решил, что старик меня использует. Но я же сама согласилась, ведь так? Мне ничто не мешало уйти, только куда идти? Кому и где мы нужны?

– А там были нужны?

– Конечно! – с чувством воскликнула Энни. На ее щеках горел лихорадочный румянец, глаза блестели. – Он заботился о нас!

– Но не безвозмездно, ведь так?

– И что? Разве вы сейчас помогаете мне безвозмездно? В этом мире за все надо платить!

Глава 11

Энни верила в то, что говорила. Верила, что Нокс стал для них с братом благодетелем, и самое меньшее, чем она может ему отплатить, это ее собственное здоровье.

Но за ее фанатичной верой пряталось что-то еще.

Дело было не в заботе о брате. Энни словно наказывала себя за что-то, так бессердечно истязая свое тело и душу.

– Так ты только господина Нокса лечила? – продолжила Джулиана.

– Иногда он приводил своих друзей.

– Ты сможешь их узнать?

Энни беспечно пожала плечами:

– Нет, они были в масках.

Герцогиня Дерринджер осторожно подняла голову и увидела, что сын стоит в двери. Он тоже слушал и делал пометки в блокноте.

Одобрительно кивнув, Джулиана вернулась к расспросам.

Судя по всему, девочку жестоко обманули, но с этим Алекс разберется. Хуже то, что юная целительница едва себя не сожгла, стремясь отплатить за милосердие, которое милосердием не являлось. Ее просто цинично использовали, практически сжирали заживо, оставляя погибать от истощения в никому не нужном сарае.

Был ли вообще недовольный владелец дома? И кто те “друзья”, которых Нокс иногда приводил на лечение?

Энни описывала их скупо, потому что мало что помнила. После процедуры “исцеления” она сама была едва жива от боли в открывшихся ранах или чесалась от взятых на себя неприятных болезней. Но герцогиня все равно постаралась узнать как можно больше подробностей и почти случайно выяснила, что на всех “приемах больных” присутствовал брат Энни!

– Я же слабая. Часто кровь носом шла или тошнило. Господам не нравилось, вот Дрозд возле меня и дежурил. Миску подавал, воду, тряпку. Держал, чтобы не свалилась в обморок или на пол.

– А когда ты перестала вставать?

Девушка задумалась.

– Наверное, года два назад…

Алекс вписал себе в блокнот необходимость подробно допросить мальчишку. Энни действительно не стоит показывать никому, полуживую целительницу еще лечить и лечить. А вот Дрозд парень смышленый, крепкий, он все расскажет, если пообещать ему присмотр за сестрой. Только куда ее девать?

– Знаешь, Энни, – герцогиня мягко похлопала утомленную девушку по руке, – у тебя довольно сильный дар, но ты его почти выжгла. И я уверена, как только тебе станет лучше, ты опять начнешь лечить. А я не хочу спасать тебя каждую неделю…

Девушка побледнела и сползла ниже, пытаясь спрятаться в комковатом одеяле.

– Простите, леди, я не хотела доставлять вам хлопот!

Джулиана только головой покачала. Она впервые видела в этом мире такую незамутненную наивность.

– Не хочу спасать, но и бросить тебя не могу. У тебя есть стихийный дар, твоя ценность неизмерима. Предлагаю вот что. Ты поедешь со мной в мою Школу. Поживешь там, подлечишься и начнешь учиться. В будущем из тебя получится очень толковый целитель.

– Учиться очень дорого, леди, я никогда не смогу с вами расплатиться, – прошептала Энни.

– Если станешь хорошим целителем, то всегда сможешь отдать свой долг, оказав помощь, – покачала головой Джулиана.

– Точно так же говорил господин Нокс…

Герцогиня посуровела:

– Нет, милая, господин Нокс использовал твой дар. А я предлагаю тебе обучение. В моей Школе тебя научат, как исцелять без ущерба для собственного здоровья.

– Разве такое возможно?

– Конечно. Посмотри, я сняла твои мышечные зажимы и почистила кровь. Теперь она веселее бежит по венам. Но разве я сама хотя бы устала?

Энни с сомнением вгляделась в ее лицо.

– А как вы это сделали?

Джулиана загадочно улыбнулась:

– Вот поступишь в мою Школу – узнаешь. И кстати, она для тех, кто потерял свой путь, но хочет его найти.

На глазах у девушки заблестели слезы. Она разрыдалась, а Джулиана по-матерински обняла ее и прижала к себе.

Позже, когда Энни провалилась в глубокий исцеляющий сон, герцогиня вышла из кухни. Хозяйка дома шуршала в лавке, двери были открыты, и Джулиана увидела, как мельтешит белый чепец среди зеленых стрел лилий и гладиолусов. Но трогать ее не стала, поспешила на улицу.

Алекс сидел на крыльце. Увидев мать, он поднялся:

– И как она?

Джулиана вздохнула:

– Жить будет. Но одного сеанса недостаточно, у нее парализована нижняя часть тела. Придется долго и кропотливо восстанавливать нервные связи в позвоночнике. Это практически ювелирная работа, я прежде такого не делала.

– А сможешь?

Она глянула на него с преувеличенным возмущением:

– А когда это я не смогла чего-либо?

– И правда, матушка, что это я, – спохватился Алекс. – Но тебе не показалось странным, что девчонка так упорно истязала себя? Даже когда брат начал зарабатывать и запретил ей лечить старика?

– Показалось, – нахмурилась Джулиана. – Но я, кажется, догадываюсь, в чем дело.

– И в чем же?

Герцогиня посмотрела на окно, за которым спала Энни, и тихо сказала:

– Ей было три, когда открылся дар. А мать умерла, когда ей исполнилось семь. Наверняка она винит себя в ее смерти.

– В том, что не сумела спасти? – помрачнел Алекс.

– Или в том, что не стала спасать. То, что она сейчас с собой делает, очень похоже на наказание.

***

Высокородные гости отказались от предложенного чая, погрузили Энни в прибывший экипаж и покинули Кенсал-грин.

Ева смотрела вслед карете с герцогскими гербами, пока не улеглась пыль, поднятая колесами. А потом сунула в рот кусок лепешки и вернулась к работе.

Но в голову так и лезли мысли о будущем ужине.

Зачем Дерринджер ее пригласил? Да еще в такой ультимативной форме. Неужели его матушка и вправду хочет видеть Еву у себя за столом?

Копаясь на грядке, ведьма внезапно вспомнила: тетрадь! Ох, надо было отдать ее, пока герцогиня и граф не уехали. А что же теперь? Придется идти на почту. Нехорошо держать у себя чужую вещь.