Восточные услады, или любовные игры султанов - Эрдоган Сема Нильгюн - Страница 26

Пардо сознавала, что внесение корректив в образы и стереотипы османской жизни и общества, отпечатавшиеся в европейском сознании от бесконечного многолетнего повторения, будет нелегким делом. Легенды и мифы о Востоке куда соблазнительнее истины. Пардо резюмировала: «Европейский ум настолько пропитался идеями о восточных таинственности, мистицизме и великолепии, и так давно приучился верить чудесам и метафорам туристов, что едва ли он с охотой примется освобождаться от старых ассоциаций и мучительно открывать глаза на свои заблуждения».

В саду.

Художник Джон Фредерик Льюис

«Само понятие «ориентальный» на европейский слух звучит как нечто сгущено-романтическое; и я долго прожила на Востоке, прежде чем смогла избавиться от схожего ощущения. Мне было бы нетрудно сохранять иллюзию, ведь ориентальные привычки отлично годятся для обмана, когда наблюдателю довольно скользить по поверхности вещей; но добросовестному хроникеру этого недостаточно; а потому я искала скорее поучений, чем развлечений, и правдивое предпочитала занимательному…

Я не трону и складки дивной драпировки, скрывающей освященную временем статую восточного могущества и красоты; но не удержусь и стряхну сор и мишуру, навешанные на нее невежеством и дурным вкусом; и которые столь же мало имеют отношения к оскверняемому ими шедевру, как фанатизм и суеверие обета подношения являются частью какой-либо из рафаэлевых божественных мадонн, помещенной в храме».

Другая британская путешественница, леди Рэмзи, так защищала турецкий народ от несправедливых обвинений европейцев в своей книге «Повседневная жизнь в Турции», опубликованной в 1897 году: «В последнее время люди привыкли слышать о турках так много дурного — рассказы об их фанатичной ненависти к соотечественникам-христианам, их жестокости и неописуемой безнравственности, — что кому-то они могут показаться чем-то вроде комбинации свирепого дикого животного и дьявола во плоти. Но не с этой стороны я знаю их и хочу о них рассказать. Вот уже семнадцать лет как я впервые попала в Турцию с моим мужем. И жила в этой стране и путешествовала по ней; и нахожу, что люди эти просты, миролюбивы, гостеприимны и дружелюбны — и отлично уживаются со своими христианскими соседями».

Кроме этих женщин были и другие европейцы, которые близко общались с османцами и долгое время находились в османском обществе, например, Люси Гарнетт, британка, прожившая в Турции семнадцать лет, во время правления султанов Абдулмеджида (1839–1861 годы) и Абдулазиза (1861–1876 годы), и Константин Д'Охссон, армянин, многие годы служивший в шведском посольстве в XVIII веке, 14 Гарнетт и Д'Охссон свободно владели турецким языком и были достаточно беспристрастны в своем подходе. Этих европейцев можно считать объективными свидетелями османской жизни, хотя, вследствие обычной культурной предвзятости, даже их отчеты необходимо сверять с другими надежными источниками. Взятые вместе, они знакомят нас с красочным и неподдельным, пусть и неполным портретом османских женщин и османской жизни.

Турецкое кафе на старой фотографии

Одна из знаменитейших царственных наложниц — Хюррем Султан, бывшая хасеки (фавориткой) султана Сулеймана. Она была дочерью польского священника и известна в западных источниках как Роксолана. Сулейман настолько любил Хюррем, что вопреки традициям наложничества того времени, сделал ее своей законной женой. Преданность ей султана была столь велика, что он отказался от всех других сексуальных партнерш. Хюррем родила ему пять сыновей, что также противоречило обычаю: одна мать — один наследник. Единственным конкурентом сыновей Хюррем был Мустафа, сын Сулеймана от его первой супруги, Махидевран Хатун. Обожаемый народом Мустафа был казнен отцом по обвинению в измене, якобы по наущению Хюррем, ее дочери Михримах и зятя Рустем-паши, Вероятная роль Хюррем в казни Мустафы сделала ее непопулярной в народе. Однако она содействовала многим заметным общественным начинаниям.

Крупные благотворительные организации действовали под ее эгидой в Мекке, Медине и Иерусалиме, священных местах исламского мира, а также в Стамбуле и Эдирне, столичных городах Османского султаната с 1453 года. Прежде всего, в 1537–1539 годах, был сооружен стамбульский комплекс. Он состоял из мечети, духовного училища, бесплатной столовой, больницы и начальной школы. Обширный комплекс в Иерусалиме, завершенный в начале 1550-х годов, включал в себя мечеть, 55-комнатный дом для паломников, зону для услуг бедным (бесплатная столовая, кладовая, общественные туалеты), постоялый двор и конюшню для путешественников. Комплекс в Эдирне состоял из мечети, бесплатной столовой и постоялого двора.

Османские принцессы также носили титул «султан», и он ставился после их имени. Эти женщины рождались в мире блеска и роскоши. С момента, когда принцесса впервые открывала глаза, она была окружена великолепием. Рождение принцев и принцесс сопровождалось праздничной церемонией. Для родов в султанском гареме выбиралась большая комната, которую украшали так, чтобы выразить все величие османского двора. Колыбель и постель роженицы устилали роскошными покрывалами, декорированными жемчугами, самоцветами, золотыми и серебряными нитями. Занавески, диванные чехлы и подушки изготовлялись из лучших материалов и украшались блестками и золотым и серебряным шитьем искусной работы. При родах использовались серебряные и позолоченные медные тазы и кувшины. Колыбель, иногда золотая, украшалась драгоценными камнями. Денежные затраты на царственные роды часто были огромны. Раздавалось множество подарков, дворец иллюминировался масляными лампами и светильниками, так же, как и особняки высокопоставленных государственных сановников. Публичные празднования порой растягивались на неделю, сопровождаемые фейерверками и представлениями акробатов. Османские чиновники и простой народ уведомлялись о разрешении от бремени пушечной пальбой. Рождению принцессы соответствовало пять пушечных выстрелов, рождению принца — семь. Кроме того, по всей империи рассылался указ, объявляющий о пополнении в семье правителя.

ПОХОЖДЕНИЯ ХОДЖИ НАСРЕДДИНА, или ИСТОРИИ ИЗ ГАРЕМА

Ну и «на закуску» даем нашему читателю смешные и забавные истории.

Во многих странах Ходжу Насреддина считают своим, но именно в Турции вам могут показать его могилу, и там проводят ежегодный праздник, посвященный ему, во время которого люди подражают Ходже и повторяют его шутки и веселые проделки.

Ученые мужи извели на Насреддина тонны чернил. Кто-то считает его глупцом, кто-то мудрецом, даже обладателем мистических секретов. Он же не отвечал книжникам взаимностью, его больше интересовали другие вещи. Все он выворачивал наизнанку.

Потому-то он так живуч. Смерть его не берет, он все так же скитается по свету, и все так же умны его безумные мысли. Теперь он заглянул к вам. Посмотрите на него, прислушайтесь, улыбнитесь.

И вспомните о том, что когда-то, во времена могущественной Османской империи, эти же истории имели хождение и между обычными подданными султана, и среди его приближенных, и даже наложницы в его гареме со смехом пересказывали их друг другу, когда поблизости не было особо бдительных евнухов. И, наверное, особенно их веселили рассказы об одураченных Насреддином правителях — им ли было не знать, каковы они на самом деле, эти всемогущие властелины.

Прохожий увидел, как Насреддин ищет что-то у себя во дворе.