Магия белых ночей (сборник) - Серганова Татьяна - Страница 10

Мирослав тем временем запустил стаканчик из-под кофе обратно в салон машины, из которого тот только что вылетел, и будто бы даже не слушал меня, увлекшись наказанием злостных нарушителей порядка.

– Значит, так, да, – парень обернулся через плечо и сверкнул на меня своим пронзительным взглядом с прищуром. – А ну-ка, нарисуй, что здесь видишь.

Я остановилась, непонимающе хлопая глазами. Что я здесь вижу? Обычный Невский с широкой дорогой. Куча магазинчиков, толпы туристов, зазывалы на вечерние круизы по ночным каналам под разводными мостами. Музыканты на каждом углу. Всё как всегда.

– Так это, – смущённо заметила я, опуская взгляд. – Мой скетчбук у тебя. Да и долго это. Вдохновение нужно, место подходящее выбрать, настроиться…

Мирослав на это нетерпеливо закатил глаза, хватая меня за плечи и настойчиво разворачивая в сторону оживлённой дороги.

– Мы же в четвёртом измерении, не нужны тебе здесь твои карандаши. Просто посмотри на улицу. И представь, какой хотела бы её видеть. Только хорошо представь, с чувством. Тут искорка нужна, иначе никак.

Ага, и как тут сосредоточиться на творчестве, когда какой-то леший с внешностью рок-звезды и с серьгой в ухе, от которой я не могла оторвать взгляд, держит меня за плечи и так смотрит?! Ладно, попробую. Раз уж он просит – всё-таки взамен он исполнит моё желание.

Где-то вдалеке заиграла гитара. Я сразу узнала эту песню. «Сплин». Прикрыв глаза, я вслушалась в слова любимой песни. И это помогло мне сосредоточиться.

Отпустив меня, леший отступил в сторону, продолжая пристально наблюдать. А я обвела взглядом улицу – нависающие с двух сторон красивые дома, высокие фонарные столбы, провода, тянущиеся между ними прямо над автомобильной дорогой. Могу себе представить, каково здесь живётся лешему, которому место в лесу. Ни деревца, ни травинки… Да и где им здесь быть? И так не протолкнуться. Разве что… Вот бы над дорогой тянулись не провода, а длинные кашпо. А в них кустики, цветы, травы, птичьи гнёзда. Раз уж нет им места на земле, то над ней-то ещё полным-полно места!

Вдруг прямо у меня перед лицом пролетела птица. Я испуганно отшатнулась, врезаясь прямо в широкую грудь лешего. А как только снова подняла взгляд, ахнула.

– Как это… так?

Спиной я почувствовала вибрацию, когда леший приглушённо засмеялся.

– Говорю же. Четвёртое измерение. Что хочешь здесь, то и делай.

– А другие… тоже видят?

– Нет конечно, – фыркнул Мирослав. – Не дано им. Дальше своего носа не видят. Потому что не хотят. Забыли уже, как это.

Прямо над дорогой зигзагом тянулись кашпо, из которых вниз вилась буйная зелень. Как красиво! Вот так волшебство!

Наконец, спохватившись, я отстранилась от Мирослава и обернулась.

– Мне так намного больше нравится, – добродушно улыбнулся мне леший. Но эта улыбка скоро превратилась в нахальную, едва он заметил моё смятение. Смеется надо мной! Опять!

– И какой в этом смысл? Никто, кроме нас, этого не видит. И вообще это всё ненастоящее, – насупилась я.

– Но мысли-то твои настоящие, – пожал плечами Мирослав. – Мне нравится то, в каком направлении ты думаешь. Уважать надо природу. Вот где красота. А не эти вот стеклянные громадины, которые везде строят. Плохо о корнях своих забывать. А когда очухаетесь, поздно будет.

Я тяжело вздохнула.

– Такой вот теперь мир. Ничего не поделать.

Мирослав на это сердито вздёрнул подбородок.

– Что значит – ничего не поделать? – он махнул рукой в сторону моего «творчества». – А это тогда что?

– Просто фантазии в невидимом измерении. Нет, я не спорю, это потрясающе, но… – просил меня быть честной, леший? Ну так получай. – А ты сам-то? Знаешь, как-то маловато просто ходить по городу и пугать прохожих, которые не доносят мусор до урны. Думаешь, это что-то изменит? Завтра они сделают ровно то же самое. Или городские лешие делают что-то ещё?

– Всё лучше, чем идти наперекор собственной природе и связывать свою жизнь с тем, что «надо», а не с тем, чем горит душа, – ничуть не стушевавшись, бросил он мне в ответ.

Вот ведь, а я-то думала, что это будет весёлая прогулка с очаровательным лешим! Нет, всё-таки первое впечатление самое верное. Наглый, беспардонный, невыносимый! Но я не собиралась сдаваться без боя. Это моё желание, и я готова бороться за него до конца!

– Не знаю, как там в вашем волшебном мире, но вот у нас, в настоящем, не всё упирается в мечты и фантазии. И, занимаясь любимым делом, можно нечаянно умереть от голода. Не очень-то мне хочется потом греться под мостом от костра, который придётся топить бесполезными рисунками. Я просто хочу надёжной стабильности, что в этом такого? Я людей спасать собираюсь, вообще-то.

Я была уверена, что мои слова переубедят нахала, но тот лишь снова беспардонно ухмыльнулся.

– Не понимаю, как можно родиться во время, когда вокруг столько возможностей, и быть при этом такой дремучей темнотой? Зачем загонять себя в какие-то рамки, когда тебе повезло родиться в век, когда всё возможности у тебя буквально под рукой, в одной маленькой коробочке, которая раньше умела только звонить. Может, когда-то творцам и приходилось туго, но сейчас-то всё упирается только в твоё упорство и желание. Раньше, чтобы изменить мир, нужно было либо родиться с золотой ложкой во рту, либо костьми лечь за свои идеалы. Ну или душу продать, всякое бывало. Сейчас не нужно идти в лес, чтобы добыть еду и шкуру, чтобы согреться. Не нужно обращаться к духам леса, чтобы выжить и найти дорогу домой. Наконец у «человеков» появилась возможность жить, искать способы сделать себя счастливее. Ну так делай. Сделай счастливее себя. А не того, кому принадлежат слова, которые ты говоришь. Потому что они явно не твои, Ангелина. Ты так не думаешь.

– А тебе-то что? – уже не так воинственно буркнула я. То, как он всё это говорил… Не так, словно пытался меня переспорить. Он больше не ухмылялся и не смеялся надо мной. В его наглых лисьих глазах я увидела, что он и правда в это верил.

Я ждала от него ответа, новой порции нравоучений, но он вдруг отвернулся от меня и будто бы совсем забыл о моем существовании.

– Эй!

– Тихо, – шикнул он на меня, вдруг прикрыв глаза и растянув губы в блаженной полуулыбке. А после закачал головой. Его растрёпанные на ветру волосы упали на густые ресницы, чёрная серьга закачалась в такт. Только тогда я услышала, что уличный музыкант заиграл другую песню на своей гитаре. Что-то спокойное и мелодичное. Идеально подходящее для этой тёплой безветренной ночи, пропахшей асфальтом после дождя. – Подойдём поближе!

И когда это мы вдруг перешли от словесной перепалки к милой прогулке? Я вот точно ещё не всё сказала! Но Мирославу на это было откровенно наплевать. Беспардонно схватив меня за руку, леший заспешил на звуки музыки.

Вокруг музыканта собралась небольшая толпа. Мирослав протащил меня прямо сквозь них к самым первым рядам. У молодого парня был приятный, чуть хрипловатый голос. Он пел о непростой любви, а рядом с ним медленно кружились в танце самые беззастенчивые парочки. Невольно поймала себя на мысли, что немного завидую. Танцевать так просто, посреди улицы. Это так… трогательно.

– Потанцуй со мной, Ангелина, – вдруг шепнул мне на ухо нахальный леший и, не дожидаясь ответа, легко потянул на себя, обхватывая за талию. Его дыхание пахло свежестью леса. Я тут же смутилась, чувствуя на пояснице его крепкую хватку и то, как уверенно пальцы другой руки обхватывают мою ладонь. Я смутилась, но в то же время ощутила где-то внутри неожиданный трепет. Или это всего лишь страх от того, что я танцую посреди улицы с… лешим!

– Не знала, что лешие любят танцы.

Мирослав чуть отстранил меня от себя и игриво крутанул, снова нахально притягивая к себе. Я даже охнуть не успела, уткнувшись щекой в ткань его одежды.

– Танцы – спонтанный порыв. Мне просто нравится эта песня.

– Ладно, тогда… Не знала, что лешие любят музыку.

– А может, я особенный? Много других леших ты встречала?