Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Сильварийская кровь - Орлов Антон - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

Фраза, приплывшая из чужого мира во время очередного затмения снов: «Все, что не убивает нас, делает нас сильнее».

Те, кого чаролесье не смогло убить, кое-что приобрели взамен своих разрушенных замков и утраченной роскоши. Они сумели там прижиться и вдобавок овладели разновидностью магии, которая победившему Роэндолу не знакома, так что теперь их в сильварийских дебрях не истребить.

Ходят слухи, что они ведут тихую варварскую охоту на роэндолских магов: выследив и поймав очередную жертву, вырезают в качестве трофея сердце, или печень, или два-три позвонка, или что-нибудь еще. Никто не знает, насколько правдивы эти жуткие рассказы, но все сходятся на том, что такие зверства пристали скорее троллям или гоблинам, чем эльфам, пусть даже одичавшим.

Так все и тянется по сей день. Траэмон помирился с Роэндолом, и светлые эльфы внесли свою лепту в разрешение проблемы. Вообще-то человеческие проблемы их не волнуют, и у них имеется с полдюжины философских теорий на тему, почему эльфы ни в коем случае не должны помогать людям, но этот случай они сочли особым и сделали исключение – хотя бы ради того, чтобы насолить Гилаэртису. Обереги. Те самые противоэльфийские обереги, из-за отсутствия которых Марека регулярно останавливают на улицах полицейские наряды, Траэмон покупает у них.

– Арка вся в радугах. Фрешта, помнишь, что это означает?

– Какие радуги? – тоном человека основательного, который не станет в игрушки играть, отозвался Фрешта.

– Эльфийские радуги на Белой арке. Ты их не видишь, но должен знать, что это признак… Ну-ка, вспоминай, Раймут при мне читал тебе лекцию.

«А я вижу!»

Марек не стал сообщать об этом вслух, чтобы не дать Фреште шанса перевести разговор на другие рельсы. Тот озадаченно хмурился, выпятив нижнюю губу: степенный мужчина, который не бросает слов на ветер и на всех поглядывает свысока, в два счета слинял, уступив место туповатому школьнику, не выучившему урока. Видимо, в служебной иерархии «Ювентраэмонстраха» Шельн занимала более высокую ступеньку, поскольку он даже не пытался протестовать против незапланированного экзамена. А может, ума не хватало для протестов… Марек улыбнулся, не беспокоясь о том, что Фрешту его улыбка взбесит.

– Где радуги? – спросила Дафна. – Ничего не вижу…

– Для этого надо обладать таким зрением, как у меня.

Шельн опередила Марека, готового подсказать: «Да вот же, на арке!», и он снова промолчал.

«Значит, мы с Шельн их видим, а Фрешта и Дафна – нет».

Он порадовался тому, что у него такое острое зрение, и немного пожалел Дафну, в то же время с удовольствием наблюдая за физиономией своего недруга в зеркале заднего вида: очевидно, потуги вспомнить урок успехом не увенчались.

Машины впереди тронулись. Увеличив давление пара в котле, Фрешта покатил следом за ними.

– А что это за признак, если не секрет, госпожа Шельн? – вежливо поинтересовалась Дафна.

Она была девочкой воспитанной, но любознательной – иногда эти качества шли рука об руку, иногда конфликтовали. Лунная Мгла отреагировала на вопрос благосклонно:

– Не секрет, наоборот – из тех вещей, о которых не следует забывать.

Шпилька в адрес Фрешты. Встретив в зеркале его угрюмый взгляд – мол, погоди, доулыбаешься, – Марек еще шире ухмыльнулся. Здорово, что Шельн посадила его в лужу!

– Радуги на созданных эльфами скульптурах означают, что в городе сейчас находится кто-то из эльфийских владык. Поскольку светлая Эгленирэль вряд ли почтит своим присутствием заштатный человеческий городишко, а повелителям заморских эльфов здесь тем более делать нечего, вариант только один – в Кайну пожаловал Гилаэртис. Фрешта, прими к сведению. Хорошо, что Раймут напился и не поехал, он бы непременно с ними сшибся.

Креух со вчерашнего дня запил. Марек, заглянувший, как обычно, навестить Лунную Мглу, слышал его бормотание, доносившееся из недр павильончика: инспектор обещал какой-то Ольде, что обязательно найдет и приведет домой Рика, и просил ее не умирать. Потом Шельн прикрыла дверь, и слов стало не разобрать – только невнятные горестные звуки, напоминающие скулеж свирепого, но в данный момент очень несчастного брошенного пса.

Марек ушел оттуда в растревоженном настроении, словно соприкоснулся с чем-то непоправимым. Еще и море в сумерках протяжно вздыхало, накатывало на песок с тяжелым плеском, и в голову лезли мысли о смерти, навеянные пьяным монологом Раймута Креуха. Но все это было вчера, а сегодня Марек приехал в Кайну – в хорошей компании, если не считать Фрешты. И нет ему дела ни до каких эльфов, он не их добыча.

Оставив паромобиль на глинистом пустыре, преображенном на время праздника в стойбище машин, они влились в толпу, заполонившую улицы городка. Так и держались вчетвером. Фрешта хотел поколотить Марека, чего не скрывал, а Марек хотел расквасить физиономию Фреште, чего до поры до времени не афишировал. Вдобавок оба в меру своих способностей волочились за Шельн. Кроме того, Марек отвечал за Дафну, а та была здесь в первый раз (впрочем, как и он сам) и опасалась заблудиться, поэтому не отходила от остальных дальше чем на три-четыре шага. Эти невидимые нити связывали их, не позволяя разбрестись в разные стороны и провести время, как заблагорассудится. Разве что Лунная Мгла в любой момент могла уйти, ничего не потеряв.

Разлитое в небе золотистое вино постепенно темнело, приобретало экзотический оттенок, какого не увидишь севернее Кочующей гряды – сиреневый с изумрудной прозеленью. На этом фоне плавали клубы дыма: костров по всей Кайне горело великое множество; кроме официальной церемонии на площади перед ратушей, все желающие жгли самодельные чучела Старого Царя у себя во дворах, заодно бросая в огонь ненужный хлам – на счастье.

Иные из горожан на время праздника превратили свои дворики в харчевни. Ворота настежь, под открытое небо выставлены столы, стулья и табуреты, хозяева чем богаты, тем и угощают завернувших поужинать прохожих. Многие добирались издалека, в дороге успели проголодаться, а кайнианским трактирам и кофейням не справиться с таким наплывом посетителей.

Одна из импровизированных закусочных попалась им по дороге. Посреди двора расстелен ветхий, местами протертый до дыр узорчатый ковер, аппетитно пахнет выпечкой, сияет до блеска начищенный пузатый рукомойник.

Шельн и Фрешта сразу уселись на свободные места за старомодно громоздким квадратным столом. Марек зазевался: показалось, что в меркнущем небе над двором пролетело, тяжко хлопая крыльями, что-то большое, но когда он поднял голову, там уже никого не было, а прошмыгнувшая с улицы парочка заняла два оставшихся места.

– Эльфы – чудной народ, им бы все цветочки собирать, поссать забудут и штаны намочат, – хохотнул Фрешта, уже успевший влить в себя две бутылки пива, припасенные еще в Халеде.

– Марек, не надо, не обращай внимания, – шепнула Дафна. – Пойдем, вон там сядем.

Она кивнула на скамейку возле изгороди, отделяющей дворик от огорода. Там и устроились. Хозяйка принесла сырные лепешки, символизирующие солнце, и крепко заваренный чай, благоухающий яблоками и цветами.

– Не стоит на таких обижаться, он же на голову больной. Не связывайся, испортишь себе праздник.

– А ему – экстерьер, – мрачно пообещал Марек. – Я думал, ты захочешь встретить Равноденствие в столице.

– Если честно, я оттуда сбежала. Все надоело. Моя лучшая подруга в четвертый раз выходит замуж, причем за моего же дядю, который в три раза ее старше! Не хочу на это смотреть. Завтра я поеду обратно, а пока побуду здесь. А то ходить среди них, улыбаться как ни в чем не бывало… Им же нет дела до того, что она сама об этом думает и чувствует!

Ее лучшая подруга – это отдельный разговор. Дружили они с шестилетнего возраста, причем лидером в этой дружбе, судя по всему, была Дафна. Невзирая на. И самое странное то, что Элше, опять же невзирая на, против такого распределения ролей не возражала.

Поужинав, направились в ту сторону, куда двигалось большинство. Народу в Кайну понаехало самого разного. Нарядно разодетые люди гуляли группами, пары и одиночки попадались редко: при таком наплыве чужаков лучше держаться среди своих соплеменников.