Гонконг. Почти что пенсия (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 40

— Не бейте господин Юн, я все скажу… — шепчет имя, женское, которое мне ни о чем не говорит.

— И что она хотела?

— Технологию…

Он на одном дыхании выдает, что их послали выбить из меня технологию литья палладия.

Вот оказывается откуда ветер дует. Господа бизнесмены опростоволосились и не смогли показать своим хозяевам из Пекина результат? Что же, поможем ребятам.

Сую руку в карман пиджака, где у меня лежит блокнот с помощью которого я проводил презентацию Джу. Записываю на нем рецепт плавки.

— Передай своей хозяйке, скажи, что даю рецепт взамен того, чтобы меня больше никто не беспокоил.

Китаец пялится на меня, сжимая и разжимая кисть. Повезло, пальцы остались целы.

— Бери бери, — засовываю ему лист из блокнота в нагрудный карман клетчатой рубашки.

— Спасибо господин…

— Проваливай отсюда, пока кости целы, — одариваю его беззаботной улыбкой.

Он кивая, как болванчик, вскакивает, на запутывающихся ногах передвигается через оградку, поднимается и бежит дальше.

— С тобой в разведку не пойдешь, — шепчу себе под нос.

— Уф-ф, — слышу выдох Тиао, которая приходит в себя.

— Как ты? Не спеши вставать, — вырастаю перед скамьей, но Тиао уже сидит на пятой точке.

По ее лицу вижу, что с ней полный порядок. Такое впечатление, что она ничуть не удивлена встрече. Как будто так и должно быть.

— Нам надо поговорить с глазу на глаз, — ровно сообщает она. — Сейчас.

На меня смотрят глаза отнюдь не пострадавшего человека. Вообще, конечно, интересно откуда она здесь взялась? Вряд ли случайность случайна, но допустим.

— Может, для начала привет, Тиао?

— Нет времени на формальности, — отрезает фемина. — Пошли со мной.

— Мы не успели настолько близко познакомиться.

— На это тоже времени нет.

Пожимаю плечами. И дочь где-то запропастилась, предлагаю ее дождаться, но Тиао решительно берет меня за руку и ведет за собой.

— Пойдем, Юн.

Ну допустим, идиотов, наведших в парке шорох, больше нет. Значит, и моему ребёнку ничего не угрожает. Если Тиао так спешит, значит у нее есть для этого основания — вон как за руку тянет.

Заодно узнаю — совпадение иди случайность, что мы оказались в одном парке в одно время.

Но, уходя, все таки оглядываюсь, пытаясь отыскать взглядом дочь.

— Куда идем то?

— Увидишь, — знакомая по спортзалу продолжает меня тянуть, как бульдозер.

Выходим из парка, небольшая машинка, припаркованная у обочины, мигает фарами — нам сюда.

Места внутри мало, усаживаясь на пассажирское сиденье, упираюсь коленями в бардачок.

— Отвернись, я хочу переодеться, — шипит спутница, ей явно некомфортно в мини-юбке и топике.

Пожимаю плечами, отворачиваюсь, взгляд мельком скользит по зеркалу заднего обзора — вижу на заднем сиденье… швабру, веник, ведро и средства для уборки. Рядом — берет, и мешковатое платье. Их я запомнил очень хорошо.

Понятно.

Делаю вид, что не увидел ничего, смотрю через стекло на мерцающий фонарь уличного освещения.

Тиао — не та, за кого кого себя выдает. Слышу, как она переодевается, на заднее сиденье поочередно падают топик и юбка. На стекло ложится свет уличного фонаря, поэтому вижу часть отражения хозяйки машины.

С трудом заставляю себя не смотреть на собеседницу.

— Нравится?

Девчонки отлично чувствуют мужской взгляд.

— Твоему мужчине повезло, — отвечаю,

— Если бы он был, то да, — она вздыхает. — Поворачивайся, Юн.

На Тиао теперь элегантная блузка и брюки. Она заканчивает преображение, вытирая влажными салфетками боевой макияж. Теперь она снова другой человек.

— О чем ты хотела поговорить? — демонстративно смотрю на часы. — У меня не то чтобы много времени, да и встреча, когда на мои колени давит пластик, не приносит нужного удовлетворения.

— Ноги убери! — Тиао пытается открыть бардачок, но упирается крышкой в мое колено.

Я кое-как отодвигаюсь, наружу появляется файл с документами и ложится мне на колени.

— Ознакомься, — требует Тиао.

— А что мне за это будет? — решаю разрядить обстановку.

Похоже, получается так себе — она резко подается вперед и шипит мне в лицо:

— Ты еще не понял насколько все серьезно⁈

Молча вытаскиваю из файла содержимое. Тут фотографии, документы… анонс, явно, вырезанный из газеты, о слиянии двух крупных коммерческих корпораций. И… несколько моих фотографий. Где они сделаны не имею малейшего представления, какой то дорогой дом, мраморные колонны… они явно появились до того, как я здесь оказался.

И, справедливости ради, на них я почти не похож сам на себя. Жутко болезненный, осунувшийся.

Вопросительно кошусь собеседницу:

— А я тут при чем?

— Не находишь сходства?

Тиао стучит подушечкой пальца по одному из фото.

— Я выгляжу здесь неважно, — пожимаю плечами.

Тиао молчит, неожиданно на ее глазах проступают слезы, вот-вот расплачется. Губы тоже дрожат и видно, что она прикладывает усилия, не хочет показывать свою слабость.

— Это мой отец, Юн. Глава корпорации. Он умер несколько дней назад.

Младшая Юн сильно перенервничала. Не так часто при ней случались драки, еще реже — драки в которых участвовал кто-то из ее близких. Если быть точнее, такое с ней не случались никогда.

Папа, конечно, показал себя как настоящий мужчина и уверенно отбил девчонку… справедливости ради, та могла одеваться малость скромнее. Тогда и не возникали бы такие проблемы с противоположным полом, возможно.

Как бы ни было, человек оказался в беде, действительно следует помочь.

Как назло, воды в кофейном фургончике не оказалось:

— Закончилась, — развела руками продавщица,

Пришлось терять время и бежать в супермаркет через дорогу от парка. Там, как назло толпилась очередь, касса самообслуживания не работала… в общем, минут пять она точно потеряла, зато вышла из магазина с заветной литрушкой негазированной минералки.

Обратно она уже бежала, понимая, что отец заждался.

Запыхавшись и вернувшись в парк, дочь не обнаружила своего родителя. Не было не только отца, но и хулиганы куда-то исчезли. Скамья, на которой лежала девчонка тоже опустела.

Поначалу подумалось, что она слишком долго ходила и девчонку забрала скорая. Но куда тогда подевался отец?

Ответ пришел к ней в тоже мгновение: папа шел прочь из парка, держась за руку с полураздетой красоткой.

Бутылка минералки выпала из рук дочери, под ложечкой засосало.

Больно то как! У—у! Старший остервенело тер глаза, в которые попал газ. Очень больно. ОЧЕНЬ! Впечатление такое, глаза вот-вот вытекут. И не видно толком ничего, как пеленой все обволокло. Девка достала газовый баллончик!

Но глаза глазами… а из-за этого идиота Ляоана, весь план полетел к чертям! От начала и до конца!

Рядом на ухо выл Ляоан, которому теперь не сдобровать. Начальник устроит этому идиоту такую взбучку, что струя газа в лицо покажется невинной шалостью.

— У вас все в порядке⁈ — откуда-то со стороны послышался голос.

А ведь говорил я Ляоану, что этот заказ особой важности! — подумал он.

Подумал и упал лицом вниз. Сбоку прилетело. Как упали ниц еще две тушки, старший уже не слышал, отправился в глубокие воды царства Морфея на экскурсию…

Что было потом, он предпочитал не вспоминать, было и было. Главное, что и волки сыты, и овцы целы. И теперь на руках есть то, что от него требовали и за что будут уплачены деньги. Формула для какого-то там производства чего то там. Чего именно, вникать не хотелось.

А что хотелось, так это вставить по самые помидоры Ляоаню. Тот стоял понурый, втянув голову в плечи, понимая, что натворил, такой Ляоань нравился старшему гораздо больше.

— Страшно, придурок? — старший явно получал удовольствие от унижения Ляоаня.

И, кстати, не боялся себе в этом признаться, не одному же ему терпеть. Пусть тупой бычара тоже помучается.