Эпоха Мары (СИ) - Коруд Ал - Страница 40

— Типа да.

— Не типа, а так точно! Привыкай к армейским раскладам.

Грохот ощерился и показал выбитые зубы.

— Мы тебе не сапоги, нам такой расклад не катит.

— Как знаешь. Тебе кашу из лаптей хлебать. Сапый, готов?

— Ага.

Штрафники с интересом наблюдали, как республиканец заряжает ручной револьверный гранатомет гранатами с цветными наконечниками.

— Антей, сначала синие?

— Да, потом красными добьем.

Мощный боец привстал, поднял пулемет и неспешно двинулся к повороту траншеи. За ним двигался более мелкий Рыбарь, держа в руках ухватистую винтовку с интегрированным глушителем и оптическим прицелом. Штрафники проводили взглядом союзников и незаметно выдохнули. С таким подкреплением у них есть шанс дожить до вечера.

— Поехали!

Грохот и длинноногий штрафник Третий тут же начали лупить в сторону жемайтов. Под их прикрытием по кишке траншеи вперед по-тихому ушли республиканцы. Оставшийся рядом с Петюней Сапый примерился и несколько раз выстрелил из гранатомета в сторону жемайтских пехотинцев. Там тут же показался синеватый дымок, раздались проклятья, а выстрелы затихли.

— Ага, — ухмыльнулся ополченец и начал ловко заряжать гранаты с красными наконечниками.

Спереди раздался серьезный до жути грохот пулемета. Сапый вынул из мешка нечто вроде шнура с наконечником и поднял высоко над собой. Петюня с интересом наблюдал за видеощупом. Изображение боец «Базальта» рассматривал на опущенном прямо на глаз мониторе. Подобная техника штрафбатовцам, да и обычным кадровым даже не снилась.

— Прикрывайте! — Сапый выскочил за поворот и саданул две гранаты вверх. Петюня и Семерка поскакали за ним. Оставаться одним все равно было не резон. Спереди пару раз грохотнул пулемет, раздалось несколько одиночных выстрелов и все затихло. Вскоре начали попадаться трупы жемайтских бойцов. Обычные с виду мужики, потные и небритые, набранные по мобилизации. И за что воюют? За химеры великого прошлого? Так сколько сотен лет опосля прошло?

Антея нашли около разбитого в хлам опорника. Петюня присвистнул:

— Тут не менее ста пятидесятого сработал.

— Разбираешься? — глянул на него Рыбарь, крутивший в руках затрофеенный нож.

— А то как! Грохот где?

— Трофеи снимает. Себе ничего не нашел?

— Не беру, плохая примета.

— И зря. Мы поначалу только ими и жили. Обувку бы тебе сменить, паря. А насчет примет — это если ты лично убил, то канает.

Петюня что-то пикинул и исчез в ближайшем окопе.

— Что думаешь, Рыбарь?

— Этого я бы взял, и длинного. Ловко пуляет.

— Решено. Эй, Петюня ты где?

Штрафник юрко вынырнул из обрушившихся бревен блиндажа и кинул вперед вещмешок. Затем показал бойцам «миланские» коричневые ботинки. Грохот радостно ощерился и прикурил из трофейного курева:

— Красава! А тут богато.

Антей остановил Первого и многозначительно хмыкнул.

— Значит так, тюремщики. Вы нам должны. А у нас дело есть. Поможете, и мы вам поможем.

— Это как? — Петюня внимательно уставился на республиканцев. Ему отчего-то казалось, что рядом с теми они имеют шанс выжить и многому научиться.

— Командование к нашему мнению прислушивается. К себе попросим перевестись.

Штрафники переглянулись. Когда их забирали в штрафбаты, то обещали совсем иное. Но кто верит ссученным? Эти мужики по их понятиям были в авторитете. Грохот сплюнул сквозь зубы:

— Петюнь?

— Я в теме. Что делаем?

— Тогда этих двух орлов шли к мобам, — показал пальцем на пятого и второго Антей. — Пусть занимают окопы. Это уже их дело. А мы чуток прогуляемся дальше.

Жемайтскому опорнику досталась 240-мм мина. Трупы из-под завалов даже доставать не стали, и они премерзко пованивали. Рыбарь пару минут назад куда-то исчез, Антей что-то внимательно рассматривал на странного вида планшете. Грохот моментом сообразил на переносной горелке чайку, грамотно прикрыв отвороток окопа термоодеялом, что валялось в траншее. В вынесенном из блиндажа вещмешке нашлись сухпайки и коробка чая. Сапый с одобрением глянул на его умелые действия:

— Слышь, а чего у вас самый мелкий главным ходит?

— Петюня-то? А он фартовый! Фарт по масти всех бьет.

— Но у вас же убили одного пацана.

— Всегда кого-то убивают. Но с задачи большая часть с Петюней все же возвращается. Опять же, в штаны не срёт, башковитый пацан. Чего еще надо?

— Ну, тогда да. Нам такие чёткие поцики потребны.

Грохот налил маленькую кружку и поднес технику, тихо пробормотав:

— Слушай, вот мне все это стрелялово на хрен не сдалось.

Сапый бросил на зэка острый взгляд, неспешно отпил горячего и хрустнул галетой:

— Если стрелять не хочешь, найдем место в тылу. Но пока срок не оттрубишь, даже не думай.

Грохот вскипятил следующую порцию и заметил:

— Я же не фрайер, за базар отвечаю. Но, сука, тут не могу. Поверь, по жизни без страха. А тут… Вечером, пока не усну, руки дрожат. Нервы. Какой из меня стрелок?

— Заметано. Меня держись, я же техник, всех тыловиков знаю. Что по жизни умеешь?

Штрафник осклабился:

— Замки и сейфы вскрывать.

— Годно. В слесаря пойдешь. Всякие хитрые штуки точить. Считай, у тебя уже место есть.

Обрадованный открывшейся перспективой Грохот шустро вскипятил порцию чая пошедшему Рыбарю и уселся сам трапезничать.

— Сидим и бдим. Сапый за главного. Понятно?

— Так точно!

Антей кивнул, но глаза у него были невеселыми. Задание ему крайне не нравилось, но Мартын, начальник разведки «Базальта» утверждал, что это чрезвычайно важно. Надежды на кадровых нет, гвардейцы тут не стоят. Так что придется самим. К тому же шум, устроенный штрафниками, привлек внимание жемов к другому участку. И летуны будут висеть там. Они обошли лесопосадку по краю. Обычно внутри напихано мин. А так как обе стороны пихаются здесь с прошлого лета, то и мин там до черта.

«Все, метка!»

Антей повернулся к Рыбарю и еле заметно кивнул. Тот тихо исчез впереди. Идущие сзади штрафники и замыкающий Сапый замерли. Все были облачены в теплоотражающие накидки. Хотя и они не были панацеей. После длительной ходьбы и ползучки изо ртов вырывался пар, лица разгорячены и мощные датчики могли их засечь. А теплоэкранный костюм еще даже не появился в войсках. Говорят, лишь спецура такие использовала, и вполне успешно.

В наушниках раздалось три стука. Антей перед выходом сменил пулемет на автомат с «банкой» на конце. И сейчас он сделал знак товарищам, а сам пошел вперед, тщательно смотря себе под ноги. Если франки приходили к местам падения своего аппарата, то запросто могли оставить массу сюрпризов. Бывалому бойцу на миг стало жутко.

«Вперед, Антон, ты сам пошел воевать!»

Откуда-то снизу раздался еле слышный голос:

— На меня не наступи.

— Ты чего здесь?

— Повидло давил. Прижало. Лять, и не первый раз. Жрать перед выходом не надо.

Антей мягко съехал вниз по вязкой глине. Похоже, что это воронка. Значит, на месте.

— Медвежья болезнь? — понятливо поддакнул командир группы.

Каждый боец переживает смертный ужас по-своему. Кто-то срется, а кто-то просто писается.

— Дальше твоя железяка лежит. По ходу дела, сюда никто не совался.

— Вопрос — почему?

— Ты поле просто сверху не видел. Воронка на воронке.

— Чугуний в землю тоннами загоняют, — вздохнул Антей и начал доставать инструменты. У республиканцев с самого начала были проблемы с боеприпасами, и потому они тщательно учились стрелять точно. Кадровая не парилась и клала снаряды эшелонами. Позже это аукнулось.

К утру они вернулись в располагу. Антей исчез в кубрике батальонного начальства. Чернорусы со штрафниками без лишних вопросов нырнули в блиндаж, где их ждал горячий завтрак. Петюня острым глазом заметил, что около плоского рюкзака всегда сидит кто-то из республиканцев. Видимо, там и лежало то, зачем они ходили. Лишних вопросов людям бывалым задавать не хотелось. Захотят — сами скажут. А на нет и спроса нет!