Ученица Хранителя (СИ) - Фирсова Светлана Дмитриевна - Страница 27

Глава 16. Особенности третьего этапа

***

Прошло пару месяцев. Днем до обеда я работала с Сашей над СЭД. Саша познакомил меня со своими аналитиками и досье на них, любезно предоставленное СБ. Женя Кошин — молодой человек с лохматой русой шевелюрой и в очках. Очень похож на типичного программиста. Иронично-высокомерный. Умница. Татьяна Гринева. Леди от макушки до педикюра. Всегда предельно корректна, официальна, прекрасна и холодна. Умница, хоть и блондинка. Оксана Рыбакова. Брюнетка с коротким каре. Огонь-девка! Импульсивная интриганка. Веселая, задорная, с шилом в одном месте. Пока хватало и этих ребят.

Весь процесс документооборота разделила на три направления: внутренняя организационно-распорядительная документация, внешняя документация, включая договоры с партнерами, подрядчиками и заказчиками и учетная документация. Предложила эти три направления на выбор своим аналитикам. Первая выбирала Оксана — она взяла себе внутренний документооборот. Внешний взяла Татьяна, а учет забрал Женя. Сама взяла себе в работу документы Саши. Обговорили формат и периодичность предоставления информации.

На работе я проверяла все документы за последний год, которые проходили через Сашу. Анализировала их на соответствие общероссийским и внутрикорпоративным стандартам. Анализировала сами внутрикорпоративные стандарты. Проверяла систему мониторинга исполнения поручений, а также само формирование и делегация их. Работы было много, но она была больше механической.

После обеда я спешила к доктору. Мое первое занятие с ним — было кошмарным, и я его помню очень смутно. Самыми яркими воспоминаниями того дня были приступы рвоты. Я блевала желчью и остановиться было очень сложно. Добрый доктор препарировал трупы. И предложил мне попробовать. И даже дал скальпель. Весь в странной слизи и не только. Я стараюсь это забыть, но не получается. Айболит тогда сказал, что мне надо знать о человеческом теле все, что знает он. В том числе и о мертвом теле. Начал он с лекции о кожном покрове. Рассказывал общеизвестные вещи, которые проходят еще в школе. Делал надрезы. Рассказывал о жировой прослойке и даже показывал. Уже тогда я начала подозревать о неладном. Но рвотные позывы — сдерживала. Но когда он перешел к внутренним органам — я не выдержала. Спасибо Хранителю, после первой ночи кошмаров он чего-то нашаманил и я спала без сновидений.

В конце концов я привыкла к трупам. Видимо человек привыкает ко всему. У меня даже брезгливость исчезла. Ну да… после того как я несколько раз отмывалась под душем в морге от дерьма, пардон, продуктов жизнедеятельности животных и людей, причем мертвых и самой разной консистенции, я стала в плане брезгливости более устойчивой.

Айболит планомерно отучал меня сначала от брезгливости, потом от страха резать, колоть, ломать мертвую и живую плоть. Сначала на трупах, потом на животных (в процессе лечения). Потом на людях. Помню, как в первый раз он показывал неправильно сросшийся перелом предплечья, как рассказывал и показывал, как надо ломать, чтобы потом верно срастить. Все действия постоянно объяснялись и закреплялись на практике. Что в организме животных и людей от чего зависит. В какой последовательности. Что необходимо для каждого элемента, клетки, системы клеток и внутренних органов. Разбирали влияние различных химических элементов на организм. Причем не только теоретически. Как эти элементы входят в реакцию с родными клетками.

Оказывается, наш организм живой. И не просто организм, сами клетки, из которых состоит организм — живые. Причем в самом широком понимании этого слова. Он растет и он, по-своему, разумен. И если есть какие-то повреждения, разрушения, некорректная работа, сбой организма — он может восстановиться самостоятельно. Что, собственно, и происходит, с течением времени или когда я даю энергию поврежденным органам или частям тела для ускоренной регенерации. Каждая клетка или орган имеет свою энергетическую структуру и свою энергетику.

Так, например, если поврежден какой-то орган, то при правильной работе организма и постоянной подпитке энергией — он восстановится самостоятельно. Теоретически даже с нуля, т.к. разрушена лишь оболочка, по сути — энергия. А матрица — целая. Ее можно напитать энергией. Василий Юрьевич научился делать полное слияние примерно через месяц. И он все-все понял про то, что я ему рассказывала про информационные матрицы. Оказывается, он давно про них догадывается. Только вот не видит их. Информационная матрица может ломаться под действием эмоций и информации. При этом возникают различные патологии. И вот здесь уже все сложнее. Здесь надо менять информационную матрицу. А Василий Юрьевич ее не видит. Он может сколь угодно долго корректировать патологию, но при этом все равно требуется постоянный контроль и подпитка.

После занятий с доктором я уставала так, как никогда и нигде ранее. Даже лезть с переломанными пальцами по скале вверх — и то легче, чем резать живую плоть, или диагностировать болезни у людей и животных. Спасибо доктору, хотя бы к детям меня не водит. Я не представляю, как смогу смотреть больному ребенку в глаза или оперировать его. Да, я иногда ассистировала доктору на его операциях. И вот хоть понимаю, что не больно человеку, что наркоз, но… не могу. Не могу привыкнуть к этому. Вот к трупам, к дерьму — привыкла, а вот к живому не получается. Каждый раз сердце замирает и как будто по мне режут.

Примерно через месяц доктор мне сказал следующее:

— В общем так. То, что ты творишь — это не дело. Ты забираешь боль себе. Если человеку больно — ты берешь его боль себе. Переживаешь ее. По сути, человек чувствует физическую боль, но ее не переживает. Переживаешь эту боль ты. Забираешь себе его переживания и последствия психологические. Но это только половину беды. Ты переживаешь даже ту боль, которой нет. Если человек под наркозом — он не чувствует боли, а ты ее все равно переживаешь. Ты никогда не сможешь работать с таким подходом. И привыкнуть как с трупами — не можешь. Здесь я не справлюсь. И вот как тебе надо поступить. Скажи своему хранителю, чтоб дал возможность тебе резать саму себя. Ну не знаю там руки, ноги, живот… делать операцию самой себе. Пусть уменьшит болевой порог. А ты тренируйся. Это психологическая проблема. Вероятно, у тебя в детстве была какая-то травма, связанная с причинением боли. Я не психолог, да и некогда этим заниматься. Во сне с твоим Хранителем это безопаснее, чем на яву со мной. А ты на психологическом уровне примешь понимание, что резать на самом деле не больно, и проблема уйдет. Я считаю, что в данной ситуации предложенный способ является самым быстрым и эффективным. По моим расчетам, уже через неделю ты сможешь нормально работать с живой плотью. А то ведь позор деточка! Ты даже укол взрослому мужику поставить нормально не можешь — задницу жалко! Это как?! А ведь я к больным детишкам тебя еще не вожу…

Конечно, я все передала Хранителю. Он немного уменьшил чувствительность, и я оперировала саму себя. по началу было ужасно жутко страшно. Но потом стало интересно. Я сама себя залечивала. Наблюдала за процессом регенерации. Было так интересно. Раньше я для ускорения регенерации просто направляла туда часть энергии, на интуитивном уровне чувствуя, сколько ее нужно для мгновенной регенерации. Мне казалось противоестественным, неправильным, что что-то не в порядке, и я просто старалась как можно быстрее убрать этот негатив, травму, которая лишняя, некрасивая. Неправильная. А сейчас я медленно направляла тонюсенький лучик и смотрела, как клетки восстанавливаются. И энергии для такой регенерации уходился в несколько раз меньше.