Война (СИ) - Старый Денис - Страница 58

Предполагалось всё же заманить противника на западный берег Днестра, дать ему осуществить переправу. А после, когда только начнётся накапливание неприятельских сил на полученном плацдарме, атакой тяжёлой конницы сбросить врага в воды Днестра. Не получится одной атакой, тогда приступят к работе стрелки и артиллерия.

Примерно через два часа показался противник, и, как от него и ожидалось, конные бросились в воды Днестра. Это не были сипахи или же они, но снявшие своё тяжёлое облачение. Вражеские всадники были либо одеты легко, либо вовсе раздеты до пояса, но с ятаганами в руках, чем сильно напоминали казаков, также большей частью идущих в бой бездоспешными.

Юрий Дмитриевич Хворостинин наблюдал в новомодный бинокль за действиям противника и старался отринуть сомнения, которые обуревали его мысли. Много, очень много врага, казалось, что нет конца и края подходящим силам османов. Они шли полками, без общей системы, но та масса, которая устремилась к участку обороны, к зоне ответственности Второй армии Хворостинина, впечатляла.

— Есть сведения о том, что происходит на иных участках? — спросил командующий у своих офицеров штаба.

— Нет, старший воевода. На десять вёрст южнее и севернее только единичные вражеские сотни, — сообщили Хворостинину.

— Перебросьте Пятый и Шестой гусарские полки, а также Первый и Третий казачьи. Начните наполнять вторую линию обороны артиллерией и стрелками, четыре линейных пехотных полка выделите из резерва, — командовал Юрий Дмитриевич Хворостинин.

Прорыв ко второй линии обороны, которая находилась в двух верстах от первой, что почти у реки, казался ранее невозможным. Первая линия была насыщена и перенасыщена артиллерией, однако, командующий счёл за лучшее перестраховаться. Илистая и частью каменистая, с затоками, местность не позволяла выстраивать сплошную линию оборонительных сооружений непосредственно у Днестра, потому главные силы и располагались на удалении от реки на версту. Между тем, река простреливалась ядрами, как и берег, потому последовал ещё один приказ изготовиться артиллерии. Пусть ядра по конному строю менее эффективны, чем дроб, но если стреляют сто сорок пушек, то и таким оружием можно и нужно нанести врагу ощутимый урон. А ещё ядра, как и разрывные фугасные бомбы — это воронки и трудности для вражеской конницы. Главное, оставлять пространство для манёвра собственных конных полков.

Османы проявляли упорство. Они начали входить в реку и сразу же ощущали сложности. Течение относило вражеских воинов в сторону, а некоторые из них и вовсе не справлялись с задачей и тонули. Но шли вперёд, уже умирали, но шли, часто мешая друг другу.

Через двадцать минут некоторые счастливчики, которым удалось переправиться через водную преграду, выстраивались на берегу, накапливая силы для удара. Русская артиллерия молчала. Вот уже в реке не протолкнуться, уже три верёвки соединяли берега, враг начал подтаскивать плоты, чтобы, перебирая веревку, поспешить оказаться на другом берегу. Первые янычары взобрались на плоты и оттолкнулись от восточного берега.

— Сигнал бить! — скомандовал Юрий Дмитриевич Хворостинин, и на выстроенных флагштоках начали появляться соответствующие стяги.

— Бах-ба-бах, — начала работать русская артиллерия.

Ядра устремлялись в сторону османов, сталь убивала, ранила, порой не одного воина или же коня. Неприятель старался рассредоточиться по берегу, чтобы, с одной стороны, дать пространство своим товарищей выйти на сушу, с другой же, затруднить прицельную стрельбу русским пушкарям.

— Что со второй линией? — спросил командующий.

— По штатному расписанию, согласно установленному времени, — отрапортовал штабной офицер.

— Можем не успеть, — чуть слышно сказал Фёдор Телятевский, но командующий услышал своего помощника и грозно посмотрел на него.

Юрий Дмитриевич Хворостинин и сам понимал, что может случиться всякое. Нужно ещё полчаса, чуть больше даже, чтобы вторая линия была насыщена войсками из резерва. Эти войска держались на случай, если где будет прорыв, никто же не мог показать с уверенностью то место, где будет главный удар османов.

Тем временем, противник решился на начало штурма первой линии обороны. Конные отряды, скорее всего, это были племенные иррегуляры, нацелились на русские ретраншементы. С криками, словно только при помощи громкости можно победить русского воина, конные приближались к оборонительным укреплениям.

— Бах! Бах! — новые выстрелы послышались с русских позиций.

Дальняя картечь сильно поубавила прыти у вражеских конных. Ну, а ближняя картечь уничтожила штурмующих османов вовсе. Была ли их смерть безумной и ненужной? Для общего дела врага, для переправы — вовсе нет. Минут десять относительного спокойствия были дарованы османам. Уже и янычары оказались на берегу и стали формировать свой строй. Вот эта самоубийственная атака увеличила шансы врага.

— Рейтаров и следом тяжёлую конницу, — скомандовал Юрий Дмитриевич Хворостинин.

Может быть, приказ был чуточку запоздалым. Всё же османские мушкеты уже стояли на сошках и были направлены в сторону возможной атаки русских воинов.

Облачённые в чёрные доспехи рейтары казались вестниками смерти. Они устремились вперёд, имея в кобурах по бокам лошадей два рейтарских тяжёлых двухзарядных пистолета. Можно было бы это оружие даже условно назвать «обрез». Русские воины приблизились к скоплению врага на западном берегу Днестра, рейтары разрядили свои пистолеты, успев сделать по два, некоторые и три выстрела, а после развернулись и стали удаляться, оставив пространство для манёвра гусарам.

Ошибка. Это была ошибка русского командующего или же полковника, руководившего атакой. Кони гусар вязли в илистой почве. Сами мокрые, как и их кони, османы непреднамеренно увлажнили почву у реки, а другие конные разбили место копытами своих животных. В том числе это сделали и русские рейтары.

Началась свалка, в которой русские командиры видели, как гибли русские крылатые гусары. В это побоище вклинились казаки, что не решило кардинально ничего. Развернулись рейтары и направились в сторону своих же соратников. Они стреляли прицельно, стремясь не задеть соплеменников, замедлялись и сами становились мишенью для мушкетных пуль, пускаемых османами.

Постепенно русские стачивались, не получая подмогу. Юрий Дмитриевич Хворостинин понимал, что только ударом стрелков можно было решить проблему и попробовать дать возможность вырваться хотя бы малой части гибнущих русских. Вот только это свалка и ещё большее количество потерь. Частью конницы приходилось жертвовать.

— Отход и удар ракетами, — скомандовал старший воевода, борясь с подступившим к горлу комом.

— Они своими жизнями дают возможность изготовить вторую линию, — выдал приемлемую версию происходящего Фёдор Телятевский.

Командующий посмотрел на него с благодарностью.

Ещё оставались в бою наиболее способные, наиболее удачливые русские гусары и казаки, когда в толпу с преобладанием османов полетели ракеты. Это было крайне неустойчивое оружие, чья полезность могла быть только при очень массовом применении. И эта массовость была достигнута. Три сотни ракет были выпущены за пять минут, сильно проредив численность переправившегося на другой берег Днестра врага.

Юрий Дмитриевич Хворостинин не думал о том, что вот так можно было поступить и без непродуманной атаки русской конницы. На самом деле, если бы не вязкая почва, то конная атака была бы куда как результативнее и смогла бы решить все задачи, скинуть врага в Днестр. Но…

— Линейные полки прибыли? — спросил командующий.

— Так точно, — отвечали ему.

— Колоннами с примкнутыми штыками, после артподготовки и второго залпа ракет. Рейтары поддерживают на флангах, — отдавал приказы старший воевода.

Уже скоро десять коробочек отправились вперёд, по направлению всё прибывающего и прибывающего врага. Русские воины остановились в трёхстах пятидесяти шагах от ближайших противников и стали производить залпы по врагам. Даже мушкеты османов не доставали до линейных стрелков русской армии. При этом прицельной стрельбы с такой позиции не выходило и у русских. Только с десяток воинов работали рядом, но не в коробочках. Это были лучшие стрелки, которые выбивали, не без помощи своих оптических прицелов, османских офицеров.