Юлианна, или Игра в «Дочки-мачехи» - Вознесенская Юлия Николаевна - Страница 41

— Понимаете, батюшка, — сказала Кира. — В Бога-то я верю, а вот в себя не верю ни капельки!

— Ну, это у тебя правильное устроение духа! — улыбнулся отец Вадим. — Тебе, Кира, сейчас надо регулярно ходить в воскресную школу, слушать Закон Божий. Подготовишься, и перед Пасхой я тебя покрещу. Только тогда твоя душевная жизнь придет в равновесие, и ты с Божьей помощью сама с собой помиришься.

— А с Юлианнами?

— И с ними — тоже. Это такая радость — крещение подруги, что в этой радости сами собой растают ваши взаимные прегрешения. Но мне почему-то кажется, что они тебя простят гораздо раньше!

— Раз вы так говорите — значит, так и будет, — кивнула Кира. На душе у нее стало легче, хотя она и догадывалась, что путь ее к Крещению будет совсем не простым.

Между тем Жанна, разузнав о часовне, ничего предпринимать не стала и даже как будто думать о ней забыла.

Этим был очень недоволен Жан и всячески теребил хозяйку:

— Надо любой ценой срочно сорвать строительство часовни! Надо ее сжечь, спалить дотла!

— Отстань, Жан! Нет у меня никакого желания идти часовни жечь, что я тебе — комиссар большевистский? Наоборот, пускай девчонки возятся со своей часовней и у меня сейчас под ногами не болтаются. А после свадьбы у меня будут деньги, я спокойно куплю участок со старым сараем и снесу их глупую часовню. И построю я там… Построю я… Ну что-нибудь подходящее построю, например, пивной ларек или общественный туалет! Нет, лучше я построю там книжный киоск, в котором будет продаваться исключительно эзотерическая литература! Вот что мы устроим на месте часовни, Жан!

— Замечательно! — сказал Жан и потер лапы.

— Вот видишь! А сейчас для меня главное — подготовиться к моему дню рожденья. Надо поменять в доме кое-какую мебель, прикупить посуды для застолья, заранее все распланировать, составить роскошное и невиданное меню. Ну и, конечно же, заказать такой наряд, чтобы все мои гостьи от зависти аппетит потеряли!

— Зачем же сочинять роскошное меню, если ты заранее планируешь испортить гостям аппетит? — резонно заметил Жан.

— А чтоб они знали, кто в доме хозяйка!

Жан захохотал и от смеха даже завалился на пол.

— Ну, Жанна, ну озорница!

А Жанна запела пронзительным тонким голоском:

Весь мир насилья мы разрушим До основанья, а затем Мы свой, мы новый мир построим — Кто был ничем, тот станет всем!

— Хорошо поешь, хозяюшка! — осклабился Жан. — У нас в аду тоже эту песенку любят. Только мы подразумеваем более серьезную перестройку: мы построим небесную республику вместо Царствия Небесного! Но до этого нам еще много предстоит потрудиться и много крови пролить. — И тут он запел другую песню, грозную и даже свирепую. Причем запел почему-то по-французски:

Но продвинутая Жанна, как оказалось, знала и эту песню, и она тут же ее подхватила.

Секретарь Мишина Акоп Спартакович, спускаясь вниз по лестнице, услышал ее пение и удивился: «Какой нежный, оказывается, голосок у этой ведьмы, надо же! Может, мы к ней все-таки несправедливы? Поет, бедная пташка, и не знает, что скоро ей придется покинуть свою золотую клетку!» Акоп Спартакович французского языка не знал и музыкальным слухом не обладал, а то бы он вряд ли заподозрил Жанну в особой нежности. Песня, которую пела Жанна, была одной из самых кровожадных в мировой истории музыки: кровь в ней льется ручьями, поющие обвиняют своих врагов в самых невероятных злодеяниях и обещают, что отплатят им вдвое. Они грозят, что все их дети погибнут в борьбе, а они взамен погибших детей нарожают вдвое больше новых героев. Ужас что за песня!

Мишин, вернувшись из Пскова, тут же отправился в заграничную деловую поездку, предоставив Жанне полную свободу и доступ к его банковскому счету. Раскроем, однако, и его планы. Дмитрий Сергеевич собирался сделать Жанне прощальный подарок: дать ей возможность справить день рожденья по своему вкусу, со всей возможной пышностью и подарить на прощанье дорогой заграничный автомобиль. А потом дружески и учтиво попросить ее выехать на этом автомобиле из ворот его дома навсегда. Щедрый был человек Дмитрий Сергеевич Мишин и совестливый, вот и хотел расстаться с ведьмой по-хорошему, наивная душа! А расставаться было необходимо. После того, как Дмитрий Сергеевич приблизился к Богу, начал молиться, ходить в храм и причащаться, ему даже в одном помещении с Жанной находиться становилось с каждым днем все труднее. А тут еще появилась Александра и окончательно все в его жизни спутала…

Ангел Димитриус с растущей тревогой наблюдал за своим подопечным: он-то знал, как легко доверчивые люди попадают в руки ведьм и как трудно им бывает потом из этих ласковых ведьминских объятий вырваться — ничуть не легче, чем из медвежьих! Надеялся Ангел Хранитель на Господа да на своих собратьев Ангелов, и еще почему-то на Юлианн с их гувернанткой Александрой.

Юлианны с Александрой пробыли в Пскове до конца каникул и вернулись в Петербург.

Жизнь их потекла обычным чередом: лицей, уроки, стройка, а по воскресеньям хождение в храм на Каменном острове. В храме они встретили Киру и очень-очень ей обрадовались. После службы все вместе пошли пешком на свой Крестовский остров. Кира шла, чуть приотстав от сестер и Александры, и уныние охватило ее с ног до головы.

И на плечи ей тотчас опустилась бесиха Барби, которой в последнее время не так уж часто удавалось «пообщаться» со своей подопечной.

Но дорогой Кира все-таки собрала все свое мужество и, заикаясь и плача, призналась Юлианнам, как она выдала их Жанне. Она уже была готова к тому, что сейчас сестры и Александра сурово осудят ее и скажут, что больше не хотят с нею дружить. Но вышло все совсем не так, как она ожидала.

Юлька засмеялась и замахала на нее руками:

— Да брось ты об этом так переживать, Кира! Жанна всегда рано или поздно все про нас узнает, ей, наверное, бесы помогают!

Аннушка же обняла ее и сказала:

— Бедненькая ты наша Кирочка, опять хитрюга Жанна тебя обманула! Но ты хоть теперь-то держись от нее подальше, ты же видишь, что у тебя от нее одни неприятности.

— Так вы меня прощаете, Юлианны?

— Вот глупенькая, ну конечно, прощаем! — сказала Аннушка. — Мы же тебя любим в тысячу раз сильнее, чем боимся Жанны!

— С чего бы это нам тебя не простить? Да мы на тебя даже не сердимся, — сказала Юлька. — Подумаешь, Жанне тебя обмануть удалось! Да она нашего папу второй год обманывает — что ж нам и на него сердиться, по-твоему?

И сестры засмеялись, и Александра вместе с ними, и тут Кира почувствовала, как тяжелый камень вины скатился с ее плеч и плюхнулся в воду речки Крестовки.

Между прочим, на духовном уровне это примерно так и выглядело. Бесиху Барби задело облаком любви, окружившей Киру и ее подруг в момент покаяния и прощения, — как будто раскаленным паром ошпарило! — и она в ужасе свалилась с Кириных плеч прямо в воду!

А Жанна между тем планировала не только программу своего праздника, но и дальнейшую перестройку жизни в мишинском доме. «Акопчика можно будет оставить, тут еще не все потеряно, но Павлушу, конечно, долой! Екатерину Ивановну тоже вон! Еще одна погибшая душа — каждое воскресенье в церкви. Ну, Таня — не проблема, не захочет жить по-моему, так я ей в три дня замену найду. А вот что мне делать с Александрой?…»

Александра ловила на себе внимательные, мрачные, изучающие взгляды Жанны и чувствовала, что с ведьмой в отсутствие Мишина надо быть особенно начеку.

О том же предупреждал ее Ангел Хранитель Александрос:

— Будь осторожна, Александра! Жанна собирается стать хозяйкой в этом доме и мачехой девочкам, Анне и Юлии. Если это случится, не оставь их! По крайней мере, до приезда бабушки. О том же тебя просят их Ангелы Хранители Иоанн и Юлиус!

Александра ведать не ведала, как зовут Хранителей сестер, но знала об их существовании и молилась им вместе с девочками, поэтому слова своего Ангела она услышала как некий предупреждающий «внутренний голос». Слова Ангела Хранителя в ее сердце звучали немного по-иному, как бы в переводе на ее собственный язык, ну, примерно вот так: «Смотри, Санька-Встанька, эта ведьма точно что-то затевает! Отца дома нет, бабушка еще не скоро приедет, так что ты одна теперь отвечаешь за Юлианн! Держи уши топориком!» И она была все время настороже.