Юлианна, или Игра в «Дочки-мачехи» - Вознесенская Юлия Николаевна - Страница 28

Вот как- то в одно из воскресений она отправилась к Мишиным, собираясь подождать сестер. «Если их еще нет, — думала Кира, — я, может быть, с Жанной пообщаюсь. Она такая интересная!».

А Жанна будто ждала ее.

— Кирочка, как хорошо, что ты пришла! У меня для вас с Кутькой есть подарок. Пойдем ко мне в комнату!

— Может, я Кутьку оставлю здесь, внизу? Как бы он у вас опять не напачкал.

— Ну что ты, какая ерунда! Таня уберет, она тут для того и находится. Не бери в голову, поднимайся вместе с ним!

В жутковатой своей комнате Жанна вручила Кире красивую коробку, перевязанную красной лентой.

— Открывай!

Кира открыла и ахнула: в коробке лежал красный ошейничек с золотыми заклепками и пряжкой и кожаный поводок с механическим удлинителем для Кутьки.

— Какая прелесть! Но это ведь страшно дорогой подарок, Жанна…

— Пустяки, пара сотен долларов.

— Ой!.. Кутька, и за что только тебе такой подарок достался?

— За красоту! — сказала Жанна. — А вот видишь, на ошейнике буквы К и К. Это значит «Кирин Кутька». Это уже я сама вышила. Все пальцы исколола, между прочим.

— Ой, спасибо вам! — сказала Кира растроганно.

— Ну, присядь, поболтаем немного о реальной жизни, а то ведь с Юлианнами ни о чем серьезном и не поговоришь. Представляю, как тебе надоели их вечные фантазии о Боге да каких-то там Ангелах!

Кира послушно села, и они стали разговаривать о «реальной жизни»: то есть о платьях и туфельках, о макияже и визаже, о возможностях женской карьеры в наше сложное время и о прочих вещах, о которых с Юлианнами, Гулей, а тем более с Юриком разговаривать и вправду было невозможно. Впрочем, беседовали они и «о духовном» — как его понимала Жанна.

А сопровождавшая Киру бесиха Барби, похожая одновременно на красивую куколку и на жуткого зомби женского пола, тем временем вела беседы с бесом Жаном.

— Девицы из вашего дома дурно влияют на мою подопечную. Она раньше была гораздо эгоистичней и самоуверенней! — жаловалась Барби. — Почему вы за ними совсем не смотрите?

— Мы-то смотрим! Но нам здорово мешают их Ангелы Хранители.

— Да, понимаю. Мне хорошо, мне Ангелы не мешают. Вот только собачонка эта появилась некстати! Мелкая тварюшка, а сколько же от нее вреда! Кира моя к этой дворняжке просто отвратительно привязалась, можно сказать, прости меня Гад за плохое слово, ЛЮБИТ ее!

— Да, любовь — это в высшей степени пошло! — согласился с Барби Жан. — Вредно это для детей — любить животных. Учение Гада недаром утверждает, что любовь может погубить мир человеческий, а ненависть его спасет.

— Для нас, — уточнила Барби и облизнулась.

Кира с хозяйкой беседовали до тех пор, пока Жанна, поглядев на часы, не сказала:

— Скоро Юлианны вернутся из храма. Иди-ка ты, Кира, встречать их на улицу: нехорошо, если они узнают, что мы с тобой тут беседуем, как две подружки. Еще ревновать начнут!

Кира удивилась и ужасно обрадовалась тому, что взрослая красавица Жанна считает ее своей подругой, и послушно отправилась с Кутькой на улицу.

Когда сестры вернулись из храма, Кира горделиво выгуливала Кутьку возле их дома.

— Ух ты, какая у Кутьки роскошная амуниция! — восхитилась Александра.

— Это нам Жанна подарила! — сияя, сказала Кира.

— А что это за буковки тут — К и К? — спросила Юлька. — Это знак фирмы, да?

— Нет! Это значит «Кирин Кутька»! Жанна сама их вышила.

— Красиво. Хотя буковки и кривоватые, — сказала Аннушка.

Когда они все вместе с Кутькой поднялись в комнату сестер, Аннушка продолжила разговор о Жанне.

— А чего это Жанна к тебе подлизывается, Кира? Ты смотри, будь с ней осторожна, она очень опасный человек!

— Вечно вы придираетесь к своей мачехе! — отмахнулась Кира. — А вот по-моему, она не только красавица, но и добрый человек. Она собак любит!

— Ты уверена? — прищурилась Юлька. — По-моему, она просто хочет влезть к тебе в доверие. Смотри, никогда ничего ей про наши дела не рассказывай, даже если она будет выспрашивать!

— Ну какие такие у вас дела, чтобы взрослая женщина ими интересовалась?

— Поня-ятно! — непонятно сказала Александра, внимательно поглядев на Киру.

— Ага, вот ты уже говоришь «ваши дела»! А я-то имела в виду наши общие с тобой дела — зайцев, часовню и все такое! — заметила Кире Юлька.

— Да ладно, очень нужны Жанне ваши дурацкие зайцы и какой-то старый сарай, из которого еще неизвестно что получится!

— А тебе, Кира, что, уже неинтересно стало спасать зайцев и строить часовню? — спросила Аннушка.

— Если честно, то никогда и не было особенно интересно. Просто я не люблю быть без вас, вы же мои друзья, — немного подумав, честно ответила Кира.

— И на том спасибо! — сказала Юлька. — Но Аннушка тебе правду сказала: с Жанной надо ухо востро держать.

— Вы к ней несправедливы! — стояла на своем Кира. — Жанна, если хотите знать, человек высокодуховный!

— Что-что? Жанна и духовность — это что-то новенькое! — засмеялась Юлька.

— Да, представьте себе! Я вам сейчас докажу. — Кира подошла к столу, нашла чистый листок бумаги и нарисовала на нем фломастером круг, в нем две жирные запятые, разделила его извилистой линией пополам и одну половину заштриховала. — Вот кто из вас знает, что это такое?

— Это два головастика-близнеца в одной икринке, мальчик и девочка, — сказала Аннушка.

— А вот и нет! Это даосский символ единства добра и зла! А кто из вас может устроить хлопок одной ладонью?

— Да кто угодно! — сказала Юлька и хлопнула ладонью по столу. — Пожалуйста!

— Да ну вас с вашими шуточками! — обиделась Кира.

— Да ну ее, твою Жанну, с ее штучками! — возразила Юлька.

Александра, конечно, понимала, что это крайне непедагогично — слушать, как дети осуждают взрослую даму, и не вмешиваться. Но уж очень не по душе ей было заступаться за Жанну из педагогических соображений, и она промолчала, только постаралась сменить тему.

— Растет твой Кутька! — сказала она Кире.

— Не по дням, а по часам! — подтвердила Кира и расцвела.

Жанна с нетерпением ждала, когда же сработает подложенная ею бомба — страшный талисман, который должен был посеять между сестрами зависть и ненависть.

А бесы зависти, запертые в зловредном орехе, делали свое черное дело. Бесы никогда не спят, даже самые мелкие, и бесенята трудились все ночи напролет, внушая сестрам завистливые мысли. И вот как-то утром ореховая бомба замедленного действия сработала.

Юлька проснулась в очень странном настроении.

— Ты не спишь, Ань?

— Нет, я уже проснулась…

— Знаешь, сестрица, а ведь я тебе ужасно, просто ужасно завидую! — сказала Юлька, садясь на постели и прижимая к себе подушку.

— Это чему же ты завидуешь? — удивилась Аннушка. — Разве у нас с тобой не все одинаковое?

— Нет, не все, сестрица! Я завидую тому, что ты у нас вся такая умненькая-благоразумненькая! Я вот никогда не успеваю свою мысль до конца продумать — сразу выпаливаю! Бух! — И Юлька швырнула свою подушку прямо в Аннушку.

Но Аннушка ловко перехватила подушку прямо в воздухе.

— Нет, Юль! Это я тебе ужасно завидую, ведь тебе часто приходят в голову такие потрясающие, ну просто удивительные мысли! — И она швырнула подушку обратно.

— Угу, очень удивительные и очень потрясающие! Недаром нашего папу от них трясет. Потому-то тебе и приходится мои мысли потом додумывать и передумывать, чтобы беды не вышло. Смотрю я на тебя и удивляюсь, какая же ты хорошая! Почему я не такая? — И подушка опять полетела в Аннушку.

— Ты в сто раз лучше. Это я должна тебе завидовать, Юленька! Ты ловкая, ты отважная, ты всегда смело говоришь любую правду… А я трусливая, как…

— Ты хотела сказать «как заяц»? Скажи лучше «как кролик», ведь мы теперь знаем, какими храбрыми бывают зайцы. Но ты только с виду похожа на кролика, а когда приходит беда — ты отважна, как настоящий крестовский заяц! — Подушка полетела в Аннушку.

— Нет, ты лучше меня, Юленька! Ты всегда смелая. Как я тебе завидую — просто жуть! — Подушка отправилась к Юльке.