Тверской баскак. Том Пятый (СИ) - Емельянов Дмитрий Анатолиевич "D.Dominus" - Страница 21

После объявления о признании малолетнего Конрадина королем Германии Бурундай взял паузу, решая в каком направлении ему следует двинуть войско приближающейся весной. Отсюда с берегов Влтавы напрашивался поход на Венгрию и дальше в Италию, но прежде чем втянуться в такую затяжную кампанию, необходимо было прикрыть тылы и крепко усадить на трон только что объявленного короля. Для этого требовалось движение в совершенно ином направлении, на север, туда, где монгольские тумены могли бы заставить германских баронов признать власть юного Гогенштауфена.

Пока эта дилемма переваривалась в голове Бурундая, герцогу Баварии было запрещено покидать монгольский лагерь. Маясь от безделья, он каждый день изводил меня одним и тем же вопросом — ну когда же⁈ Я лишь флегматично пожимал плечами, поскольку в отличии от него, у меня не было причин торопиться. Я ждал подхода каравана с порохом, зарядами для баллист и двумя новыми пушками. Он наконец-то объявился и со дня на день должен был прибыть в лагерь.

Еще по вызову Бурундая в ставку монгольского войска приехал Даниил Романович, князь Галицкий, и эта новость указала мне на то, что престарелый полководец Бурундай не страдает забывчивостью и не упускает мелочей. Упомянутая как-то мною идея с Австрийским наследством оказывается пришлась ему по душе, и не особо афишируя свое решение, он просто вызвал Даниила с сыном Романом в ставку. Ведь теперь после разгрома Отакара II австрийский престол можно было бы и переделить заново.

Я узнал о приезде Даниила на днях, когда со слов своих соглядатаев Калида рассказал мне о прибытии Галицкого князя. Вот тогда-то у меня и возникла идея.

«А не созвать ли Великих князей на откровенный разговор⁈»

Идея мне понравилась, когда еще судьба сведет нас всех вместе в одном месте. Грех было не воспользоваться и не попытаться заключить соглашение. Забыть о прошлых обидах и попытаться мирно договориться о границах и сферах влияния.

Да, это было бы идеально, но даже в проекте эта идея показалась мне практически нереализуемой. Во-первых, родственнички совершенно не выносили друг друга. У Даниила Галицкого масса претензий к Киевскому князю, а Александр Ярославич на дух не переносит ни меня, ни Даниила. У Андрея вроде бы неплохие отношения с тестем, но старшему брату он все еще не может простить предательства, да и меня, откровенно говоря, не жалует.

Эти проблемы были, конечно, серьезным препятствием, но в принципе преодолимым. Другое дело, что проводить такую сходку без ведома Бурундая было бы откровенным вызовом. Можно было не сомневаться, что в глазах мнительного монгола она точно предстала бы тайным собранием заговорщиков. Портить отношения с ним мне сейчас никак не хотелось, но и просить разрешения тоже было не с руки. Ведь тогда надо было бы рассказывать о цели этого собрания и посвящать Бурундая в свои планы, что точно было бы верхом глупости.

В общем, пока я ломал голову над этой проблемой, Бурундай вдруг сам снял все вопросы. Вызвав к себе, он поручил мне провести с Даниилом предварительные переговоры и прощупать тему. По-прежнему ли у того есть желание надеть на своего сына Австрийскую корону и что для этого он готов сделать? Я тогда ловко ввернул, что хорошо бы все обставить так, чтобы Даниил не догадался к чему это я задаю такие вопросы. Бурундай бросил на меня испытывающе-вопросительный взгляд, и я, сделав глубокомысленный вид и подумав с минуту, выдал.

— Я могу собрать всех русских князей, что сейчас находятся в твоем лагере, якобы для соглашения о временном перемирии. Например, на время похода отложить старые обиды и не пакостить друг другу при первом удобном случае.

Нахмурив брови, Бурундай посидел с пару секунд в тишине, а потом одобрительно кивнул, мол действуй.

И вот сейчас я еду на эту встречу. Кобыла неспешно петляет между кострами. Сзади, не отставая ни на шаг, едут Калида и пятерка стрелков. Встреча предстоит непростая, а князья, как известно, народ горячий, так что охрана не помешает.

Надо сказать, что так удачно решив главную проблему, я тут же столкнулся с другой. На первое же приглашение Александр ответил отказом. Просто выставил моего посланника, выкрикнув вдогонку, что ноги его не будет в шатре человека, обманувшего его доверие. Оказалось, что память у Александра хорошая и он еще помнит о том, что когда-то я был его наместником в Твери и, по его мнению, воспользовался этим положением в своих корыстных целях.

То, что это просто отговорка, было понятно. Главная же причина отказа крылась в спесивом великокняжеском нежелании встречаться с каким-то там безродным консулом. Да еще на его территории — это мол умаление достоинства, да и небезопасно! К тому же не приходилось сомневаться, что подобные мотивы найдутся и у Андрея с Даниилом.

Тогда мне на ум пришла другая комбинация. Дело в том, что, отправляясь в поход, на всякий случай я подстраховался и «пригласил» с собой старших сыновей тех князей Союза, которые не внушали мне особого доверия. Кто-то скажет, что я мол взял аманатов-заложников, но я предпочитаю называть это по-другому — надо же где-то молодежи приобретать боевой опыт.

Из всей этой молодой аристократической поросли для такого дела больше других подходил Владимир Ма’лый, старший сын Романа Михаиловича Старого некогда Брянского, а ныне с моей «безвозмездной» помощью Великого князя Черниговского. Ему и его людям я приказал поставить отдельные шатры на северной границе лагеря, а потом он, уже как самостоятельная единица, разослал всем приглашения, якобы по крайнему настоянию своего отца.

Обмануть всех я не старался, понимая, что князья люди не глупые и сразу почуют, откуда ветер дует. Я ставил в первую очередь на их любопытство, нейтральность переговорной площадки и равноценно-высокий статус принимающей стороны. Расчет оправдался, и к моему удовлетворению все три князя приняли предложение юного Владимира.

Объехав крайние юрты, выезжаю к лагерю Черниговского княжича, и его стремянной тут же бросается ко мне, дабы принять повод. Князья уже здесь, вижу их лошадей и дружинников охраны. Как и договаривались, в ожидании меня Роман угощает их в специальном шатре для переговоров.

Спрыгнув с седла и размяв ноги, уверенно направляюсь туда же. У входа в него меня встречает ближний боярин княжича и, поклонившись в пояс, ведет вовнутрь.

Четыре яркие спиртовые лампы освещают пространство шатра, высвечивая сидящих по-татарски гостей. Сидеть прямо на полу все уже пообвыкли, да и поди попробуй найди тут стол и стулья.

От самого по’лога приветствую всех присутствующих. Кланяюсь, как положено, в пояс, но взгляда с гостей не спускаю. Андрей и Александр, едва кивнув в ответ, тут же недовольно отводят глаза, а вот Даниил, не стесняясь, с интересом рассматривает меня в упор. Мы с ним еще не встречались, но не сомневаюсь, он обо мне наслышан.

Владимир поднимается ко мне навстречу и ведет к свободному месту. Большая хонтахта, вкруг которой сидят князья, заставлена яствами. На угощение я не поскупился, тут и несколько сортов мяса, и рыба, и большой графин с брусничной настойкой. Пока я усаживаюсь, слуга наполняет кубки, и Владимир поднимает тост за благополучие и удачу каждого из присутствующих.

Выпили и, мрачно уставясь каждый в свою тарелку, принялись за еду. Я не тороплюсь начинать разговор, потому как знаю, все ждут от меня именно этого и готовятся принять любое слово в штыки.

«Пусть подождут, авось любопытство пересилит раздражение!» — Усмехаюсь про себя и, налив себе еще, поднимаю кубок за гостеприимного хозяина.

За хозяина дома не выпить грех, и все снова присоединяются. Наконец, крякнув и утерев рукавом усы, Даниил с шумом опустил свой кубок на стол.

— Трапеза у тебя, Владимир, знатная, и эта штука, — он поцокал ногтем по стеклу графина, — тож горло продирает! Тока вот не за этим мы здесь собрались!

Он а вслед за ним и Александр с Андреем устремили взгляд на Владимира, и тот с растерянным видом метнулся глазами в мою сторону, мол что дальше-то⁈