Благими помыслами (СИ) - Коткин Андрей - Страница 18

— Сильное зелье? Если в пищу ничего не подозревающему человеку добавить, он быстро уснет? — Насторожился сыщик.

— Если не сильно разводить, так минут за десять, а если в водку добавить, то и еще быстрее. Я очень хорошая травница, у меня зелья очень качественными получаются, для мягкости действия их даже приходится иногда разбавлять водой.

— Хозяин, а ты не мог бы ей пузырек с таким зельем для нас заказать изготовить? — Неожиданно врезался в разговор со своей ментальной просьбой Илон. — На всякий случай, вдруг пригодится.

Вот так, пошел парень на свидание, а в дополнение к этому получил следственные мероприятия пополам с допросом, пусть и неофициальные, да в придачу к ним еще и снотворным разжился. Хорошо еще, что красавица вошла в положение и на своего кавалера, кажется, все же не обиделась, даже улыбалась на прощанье. Хотя и поцелуи со своей подругой у Рябова с таким его поведением по-прежнему, только во сне и оставались.

Домой Андрей возвращался уже вечером. От места жительства Нади до его собственной квартиры там совсем не далеко было, но даже на таком небольшом отрезке пути его дважды обгоняли разъезды казаков. Да и народа на улице, на удивление, почти не встречалось. Кажется, в городе что-то случилось. Даже на второй раз хотел уже было у казаков спросить о причине таких их разъездов, но в самый последний момент передумал. Что произошло, то произошло. Он-то уж точно ничего поправить не сможет. Ни к чему досужее любопытство.

Так и домой пришел, поужинал и спать улегся. Как говорится, утро вечера мудренее.

Все новости Рябов узнал уже утром, в полицейском управлении, когда на планерку к полицмейстеру Подъяпольскому, руководителю своей практики, заявился. В сущности, правильно сделал, что вчера вечером ничего специально выяснять не стал. Тогда бы пришлось уже с вечера сюда бежать, и, возможно, всю ночь толкаться тут без всякого толка.

А все дело в том, что на великого князя Михаила вчера, когда он на своей самобеглой коляске только-только выехал из города, было совершено самое настоящее покушение. Как поведали Андрею сильно взволнованные полицейские начальники, большой удачей было, что мост через протекавший там ручей взорвался до того, как на него въехал великокняжеский кортеж. Точнее, даже рассказывали чуть ли ни о божественном провидении: шофера великого князя в тот момент, когда он подъезжал к мосту, неожиданно ужалила оса, соответственно, он и остановился в самый последний момент, не доезжая десяток саженей до заминированного пролета.

— Господа! — Ревел раненым медведем Павел Никитович, потрясая в воздухе кулаком. — Бросайте немедленно все ваши прошлые дела и переключайтесь на розыски этих злодеев. Если не отыщем их в самом ближайшем будущем, мало нам с вами всем не покажется.

— Ваше высокоблагородие, — обратился после окончания планерки к полицмейстеру Рябов. — А как же дело с черными? Ведь к гадалке не ходить, если мы их не поймаем, будут и еще жертвы.

— Дело с черными, Андрей, к себе твои будущие коллеги забрали, вот пусть и занимаются им, а у меня тут и без черных зад скоро дымиться начнет. — Обессиленно откинулся на спинку кресла не спавший всю ночь полицмейстер. — Опять же, судя по выбранным в качестве жертв разбойникам, конкретно эти черные особой опасности для общества, вполне возможно, что и вовсе не представляют. Признаться, я сам время от времени мечтаю так вот, без суда и следствия, кое-кого из душегубов прищучить. А что они из этих злыдней еще и для себя что-то полезное получить умудряются, так и пусть их. Забесплатно на белом свете на счастье народное вообще мало кто работает.

— Простите, Павел Никитович, но ведь там из девяти жертв даже один, вроде как, самый настоящий дворянин был? — Все же отважился малость поспорить со своим руководителем практикант. — Как нам с этим обстоятельством быть?

— Вот именно, вроде как, был. На днях мне про этого прохиндея господин Абашев много чего доложил. Этот Карамурзин одно время ведь даже за его сестрой ухаживал. Только, видишь ли, как-то так получилось, что с каждым его приходом в доме сестры Александра Аристарховича начали ложечки с вилочками серебряные пропадать. А потом и вовсе он был самым буквальным образом застигнут с поличным в тот момент, когда пытался взломать несгораемый шкаф, в котором его дама сердца хранила свои драгоценности. Во избежание скандала до огласки это происшествие Абашевы доводить, понятное дело, не стали, просто отказали бесчестному вору от дома. А тут видишь ты, как получилось. Бог, как говорится, шельму метит…. — Павел Никитович прервал свои разглагольствования. — Я тут это, Андрей, немного язык распустил. Дай слово, что дальше тебя эта рассказанная мной история никуда не уйдет. Честь дамы, сам понимаешь.

— Клянусь, Павел Никитович, — отозвался молодой сыщик только что получивший новый камешек в свою мозаику.

Глава 8

Вот вроде узнал Рябов новые факты о жертвах черных ритуалистов, а как применить их придумать не смог. Одни эти серебряные ложечки чего стоят. Как бы так не оказалось, что и все прочие разбойники их тырили, через что и обрели свою очень печальную судьбу…. Да, нет, глупость все это! Просто столовое серебро охотно принимают во всех, без исключения, ломбардах, и дают за него хорошую цену….

Чтобы хоть немного переключить мозги со своих совсем уж зациклившихся рассуждений, Андрей после завершения часов своей сегодняшней службы все же вознамерился в тот игорный дом зайти, на посещение которого недавно подбивал его Илон. Ну, не рыскать же, в самом деле, по городу в поисках неизвестных ему на лицо бомбистов-террористов, как с утра громогласно потребовал от своих подчиненных полицмейстер.

— А я тогда тоже по своим делам пробегусь, — загадочно сообщил ему на прощание его демон-хранитель. Вообще-то этот момент был с ним оговорен заранее, но все равно, в отсутствие знающего советчика Рябов сразу же почувствовал себя немного неуверенно и одиноко.

— Проходите, сударь, там у нас касса, где вы можете обменять свои деньги на игровые фишки, там расположены карточные столы, зал для игры в рулетку, а еще у нас имеется бар с самыми изысканными напитками… — распинался перед парнем мелкий шнырь, одетый, впрочем, во вполне цивильное одеяние. Нет, не швейцар, и уж, тем более, не охранник, эти серьезные люди так и остались выполнять свои непосредственные обязанности по приему прибывающих в заведение клиентов. А тут был всего лишь парнишка даже чуть ли не моложе самого Рябова. Их таких двое или трое по очереди сопровождали новых клиентов их заведения, знакомя, где тут и что находится.

Как и было изначально условлено с Илоном, Андрей, не затрачивая лишнего времени на разного рода прочие увеселения, сразу же нацелился на зал с установленной там рулеткой. Ну, разве что обменял деньги из найденного бумажника на разноцветные фишки различного достоинства. Про эти фишки ему тоже рассказал Илон. Не то, чтобы в игровом доме запрещалось делать ставки, выкладывая напрямую самые обычные банковские билеты, но среди игроков фишки считались этаким дополнительным шиком, да и просто в игре удобнее было ими оперировать, чем довольно большими мятыми полотнищами казначейских билетов.

Нет, все же очень жаль, что с присутствием на игре вместе с Андреем еще и его демона возникла некоторая сложность. Тот, не испытывая обычных человеческих потребностей в сне, как оказалось, ночами очень часто тут пребывал в своей невидимости и уже очень хорошо ориентировался в здешних порядках. Но, просто, в случае выигрыша, ведь отнюдь не исключался и дополнительный допрос с менталистом. Было бы крайне неловко на вопрос: «Воспользовались ли вы для выигрыша помощью потусторонних существ?», ответить положительно или хотя бы даже промолчать.

Зал для игры в рулетку отнюдь не поражал многолюдством. В сущности, и демон тоже говорил, что народ, в основном, предпочитает этому новомодному механизму более привычные карточные игры.

Впрочем, и совсем пустым его назвать, тоже не получалось. Помимо самого крупье и официанта с бокалами вина на небольшом подносе, в зале со сверкающим лаком и позолотой агрегатом еще находилось два человека: стройная молодая девушка очень приятной наружности и очень крупный мужчина средних лет, несмотря на статский костюм, держащий свою осанку очень прямо, выдавая тем самым немалый стаж ношения совсем другой одежды. Очень, кстати, подозрительный в империи признак: военные, даже уже будучи в отставке, на люди по-прежнему едва ли ни в обязательном порядке одевались в мундиры. Ну, если конечно не были лишены права их ношения за какие-то очень серьезные прегрешения.