Измена. (Не) твои дети - Мендес Мария - Страница 4

– Замолчи! – я закрыла глаза. Больше не хотела видеть её, слышать, но она продолжала и продолжала вываливать на меня всю грязь.

Раздался звонок в дверь, и я медленно открыла глаза, Яна же замолчала, словно пришла в себя. Я развернулась и пошла открывать.

– Проходи, мы как раз говорили о тебе, – спокойно сообщаю мужу и отхожу чуть в сторону, впуская его в квартиру. Сам же Глеб прожигает меня убийственным взглядом, но входит молча.

Я возвращаюсь к сестре, следом за мной идёт Глеб. Он бросает мимолётный взгляд на Яну, а после переводит взгляд на меня.

– Говорит, что любит тебя, – киваю головой на сестру, и муж  одаривает её таким взглядом, что Яна съёживается на месте. Обнимает себя и чуть ли не плачет, опустив голову. – Ну надо же… Такая покорная и покладистая сразу стала, – цокаю языком.

– Что здесь происходит? Чего ты добиваешься, Катя?! Мы с тобой вроде всё обсудили, зачем все эти игры? – муж хватает меня за предплечье и тянет на себя. Я упираюсь ему руками в грудь, пытаясь оттолкнуть, и со злобой шиплю:

– Не смей меня трогать, я сказала! Убери свои грязные руки! Мы с тобой ни о чём не договаривались! Я сказала уже, что подам на развод. И ты меня не удержись силой. Можете и дальше играть в грязные игры, но уже без меня.

– Я не дам тебе развод, смирись! Ты моя жена, женщина, которую я люблю. Твоя сестра – это моя временная ошибка. С ней у нас больше ничего не будет, она уедет заграницу, и всем будет спокойно… – продолжает удерживать меня Глеб.

– Нет! Никуда я не уеду! – вдруг закричала Яна, давясь крокодильими слезами.

– Заткнись, я тебя не спрашивал, – муж грозно осадил её, –

 поедешь как миленькая.

– Никуда я не поеду, я… я беременна! Беременна от тебя!..

Глава 5.

Повисла гробовая тишина. Минута – и всё вокруг взрывается.

– Ты что такое несешь?! – Глеб орёт в полный голос и делает шаг в её сторону, а я уже почти теряю сознание. В ушах начинает звенеть, а голова – кружиться. Закрываю глаза, когда вокруг всё темнеет, и невольно хватаюсь за плечи Глеба, чтобы не упасть, но руки подводят. У меня вмиг пропали силы, и руки повисли как плети. Я начала падать, но Глеб всё же успел в последний момент меня поймать. Больше уже ничего не слышала и не видела.

Пришла в себя от резкого запаха нашатырного спирта. Правда, размытость в глазах никак не проходила. Я пыталась сосредоточиться, но видела лишь силуэты тех, кто суетился около меня. Незнакомые голоса что-то говорили, и я опять не могла различить, что именно. А когда в глазах стало проясняться, поняла, что это работники скорой помощи. От испуга, что они могли мне вколоть что-нибудь, что могло навредить ребёнку, быстро вскочила, точнее, мне удалось присесть, а потом снова головокружение, и я схватилась за виски.

– Тише, тише, – скомандовала фельдшер.

– Не трогайте, не смейте мне делать уколы! – запаниковала я, увидев шприц.

– Девушка, успокойтесь, мы Вам пока ещё ничего не кололи. Но Ваш муж настаивает на успокоительных…

– Не надо меня успокаивать, мне ничего не надо. Просто оставьте меня в покое.

– Катёнок, чёрт! Ты меня напугала, – Глеб спешит ко мне со стаканом воды, глаза и правда перепуганные. Пробегается взглядом по всему телу, пытаясь понять, как я себя действительно чувствую. А после и вовсе ставит на стеклянный стол воду и жадно гладит ладонью по лицу, убирая волосы назад.

– Не трогай… Не хочу, – выдаю уже уставшим голосом. Адреналин спал, когда мне сказали, что никакого укола не было. И теперь я еле могу уворачиваться от прикосновений Глеба. В какой-то момент ловлю взгляд сестры и понимаю, что её просто сейчас разрывает от того, как Глеб трясётся надо мной. Яна беззвучно плачет и стирает слёзы, периодически чуть отворачиваясь. Она всё понимает, понимает, что её беременность никак не привяжет Глеба. Одним словом, она разочарована до глубины души, но мне её не жаль. Мне больше никого из них не жаль. Каждый сделал свой выбор сам.

Как же горько осознавать, что я так и не смогла сказать о беременности. Столько раз представляла себе эту сцену и реакцию Глеба, вот только меня опередили. Украли у меня эту возможность, как и всё остальное.

– Ты куда? – обеспокоенно спрашивает пока ещё муж, видя моё намерение подняться.

– Видеть вас больше не могу, пусти, – хочу встать, оттолкнуть, но не получается – я всё ещё слаба и поэтому падаю обратно на подушку.

– Мы не рекомендуем Вам вставать в ближайшие часы. Вам необходимо поспать и отдохнуть. Ваш организм истощён и требует отдыха, а ещё хорошо бы поесть, – фельдшер даёт рекомендации и уходит, оставляя меня наедине с предателями, чего я просто не в состоянии вынести.

Собрав все силы, поднимаюсь с дивана, когда Глеб возвращается, проводив скорую.

– Тебе же сказали, что нужно отдохнуть, – недовольно смотрит, направляясь ко мне.

– Я здесь не останусь ни за что!

– Чёрт, ну что ты за упрямая женщина! – подойдя к дивану, он поднимает меня на руки под моё возмущение.

– Пусти, негодяй! Меня от тебя тошнит, ненавижу вас обоих! Грязные предатели! – слабо бью кулаками в грудь. Это то, на что меня хватает, а после я обмякаю, не в состоянии говорить. Все силы ушли на борьбу с Воронцовым.

– Глеб, – жалобно зовёт Яна моего мужа, когда он уже почти меня вынес из её квартиры.

– Сиди тихо и не рыпайся, пока я не позвоню, – бросил он ей. – В твоих же интересах меня слушаться!

– Но…

– Я всё сказал! – и он закрыл ногой дверь.

Я усмехаюсь и закрываю глаза снова. Не хочу видеть его больше.

Как и ожидалось, муж привёз меня домой на своей машине. Я не спрашивала про свою, знала, что его люди и так заберут её и пригонят обратно. Да и не моя она больше, я от него больше вообще не хочу ничего иметь. Пускай забирает всё, что подарил. Ни рубля не возьму, когда буду уходить. Эти проклятые деньги забрали у меня семью.

– Я всё равно от тебя уйду! – говорю, когда Глеб опускает меня на кровать. Он принёс меня в ту комнату, в которой я пыталась ночевать.

– Что мне сделать, чтобы ты осталась? Я не говорю сейчас о прощении, это вопрос не одного дня. Но я буду ждать ровно столько, сколько понадобится.

– Ты серьёзно думаешь, что такое прощается? Забывается?

– Катёнок…

– Не называй меня больше так, ты отравил всё прекрасное, что было между нами. Ты изменил мне, Глеб! Изменил ни с кем попало, а с моей родной, чёрт тебя дери, сестрой! Ты хоть понимаешь, что это значит для меня?! Родители предали и продались за твои грязные, как и ты сам, деньги! Ну и, конечно же, вишенка на торте – беременность Яны! – голос дрогнул, всхлипы вырываются сами изнутри. Я сейчас вынужденно обнажаюсь перед человеком, который разрушил меня. – Мне даже некуда уходить, Глеб, некому выплакаться… Ты забрал у меня всё! Ты хотя бы понимаешь, на что хочешь меня обречь? Я больше никогда не смогу тебя принять. Не смогу позволить тебе прикоснуться к себе. Не лягу добровольно с тобой в постель…

Муж встаёт и отворачивается, вижу, как его пальцы собираются в кулак, и он, зарычав, с силой бьёт по зеркалу на шкафу. Я кричу от испуга, а после подбираюсь и прижимаю подушку, будто она сможет меня защитить. Он некоторое время стоит, опустив голову, а я смотрю на его руку и вижу глубокий порез, из которого уже капает алая кровь. Зажимаю губы от шока.

– Я бы никогда не изменил тебе, если бы не твоя ложь! – грубый голос доходит до меня, и я непонимающе смотрю на Глеба. Наши взгляды пересекаются в разбитом зеркале.

– О чём ты?

– Я всё знаю, Кать. Яна рассказала мне всю правду о твоём бесплодии. Ты не можешь иметь детей…

Глава 6.

– Что ты такое несёшь?! – спросила ошарашенно, немного придя в себя.

– Ты знала, как сильно я мечтаю о наследниках. Знала и молчала о своём бесплодии. Продолжала мучить меня, каждый раз зачем-то показывая, что на тесте снова одна полоска. Зачем нужны были все эти игры? Почему не пришла и не сказала всё как есть?! Я бы постарался понять. Отвёз бы тебя к лучшим из лучших врачей. Но ты продолжала врать и падать в моих глазах всё ниже и ниже. Одному Богу известно, как мне удалось всё это проглотить. Я наступил себе на гордость и горло, потому что я тебя люблю! Не смотря ни на что! Люблю, как последний идиот, даже после того, что узнал. Люблю и всё так же хочу видеть тебя своей женой. Да, мне сорвало крышу после этой новости, я выпил, не соображал, что делаю, когда Яна сама ко мне полезла. А потом это повторилось пару раз. Я не собирался заводить с ней серьёзную интрижку и тем более детей. И она прекрасно знала это с самого начала.