Сытые годы (СИ) - Тарханов Влад - Страница 24

— Меня зовут Акоп Марданян, я живу в Москве уже двенадцать лет. Недавно ездил по делам в Тифлис. Я больше по коммерческой части. А что привело тебя в столицу Российской империи?

Так начался их разговор. Мурад оказался неглупым парнем и очень вскоре понял, что его новый собеседник, если и занимается коммерцией, то не совсем законной. Впрочем, среди турецких армян контрабанда была вполне уважаемым занятие. Многие села с этого жили. Кто плохо, а кто имел и приличный навар. В любом случае, Акоп сумел расположить Мурада к себе, оказался он весьма интересным собеседником, да еще и знал много занимательных историй. Они даже договорились встретиться здесь же завтра, в десять часов поутру. Охранник патриарха был уверен, что и завтра его сотоварищи будут продолжать свои дискуссии. Быстро договориться они не могли по определению.

На следующий день Мурад пришел на встречу с небольшим опозданием — всё-таки сказалось его незнание города. Правда, когда оказался приблизительно в нужном районе. Догадался спрашивать прохожих: «У Ашота»? Ему повезло, что язык довел его в этом случае не до Киева, а до искомого заведения общепита. Вот только тут парня ждал сюрприз: Ашот оказался не один. За столом сидел довольно солидный человек, с явно аристократическими замашками, впрочем, в нем можно было угадать и военного, пусть и в гражданском платье. Конечно, Мурад сразу насторожился, даже успел пожалеть, что пришел на встречу без оружия, даже завалящего ножа с ним не было. Но, как оказалось, нож ему и не понадобился.

— Мурад! Как я рад, что ты здесь. Хочу познакомить тебя с господином Рощиным. К сожалению, он не знает армянский язык, поэтому попросил меня выступить переводчиком. — Акоп вскочил, даже приобнял немного молодого парня за плечи и усадил за стол.

— Олег Ростиславович! — представился офицер (а то, что перед ним воин, парень не сомневался). — Я капитан Генерального штаба Российской императорской армии. Тут в партикулярном платье, ибо хочу, чтобы наш разговор был конфиденциальным.

Офицер подождал, когда Ашот переведет его короткий спич после того, как Мурад согласно кивнул головой, продолжил:

— Дело в том, что государь был недоволен разговором с вашей делегацией. Как вы думаете, Мурад, почему?

— Мне сложно сказать, что вызвало раздражение императора. Наша делегация тоже осталась этим разговором недовольна. Правда, молятся, чтобы на новой встрече все вопросы решились самым наилучшим для нашего народа образом.

— Мурад, вы сейчас очень правильно отметили, что именно так, как лучше для армянского народа. И именно это устремление в вашей делегации кажется государю неискренним.

После небольшой паузы, увидев, что его спич переведен и Мурад, ничего не понимая, хлопает глазами, Рощин продолжил:

— В искренность ваших отцов церкви и даже богатых армян государь не сомневается. Но вот молодые политики, которые слишком шустро начали создавать свои партийные группки государя насторожили.

Еще одна пауза.

— Давайте, Мурад, представим себе, что ваш план удался: армянские отряды вступили на армянское нагорье и даже освободили его. Неужели вы выстоите против всей турецкой армии? Пусть даже сначала вам будет сопутствовать успех?

— Мне сложно сказать, но я думаю, что… если турки начнут сильно давить, русская армия придет нам на помощь. — ответил молодой человек. Конечно, это не были его мыли, это была своеобразная выжимка из разговоров, которые он слышал, пока делегация добиралась до Москвы.

— Вот! Значит, русские солдаты будут гибнуть, но это позволит освободить земли Великой Армении? Я правильно понимаю?

— Да, и этим вы спасете христианские жизни.

— Согласен. Только смотрите, что получится. Будет армянская армия, пусть не восемьдесят тысяч, а двадцать, значение не имеет. Но ваши дашнаки, эти молодые ребята-социалисты скажут так: нет царя у Великой Армении! Он нам не нужен! Пусть мы будем независимой республикой. Спасибо вам русские братья! И мы уйдем. Может такое статься?

На этот раз Мурад думал долго, но все-таки вынужден был согласиться, такие разговоры он тоже слышал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Может быть, уважаемый…

— Хорошо! Государь может не захотеть, чтобы русские солдаты гибли в Армении, усмиряя ее и даст вам независимость. Предположим, что так и случится.

Молодой человек кивнул согласно головой.

— Но власть в стране будет не у отцов церкви, даже не у богатых капиталистов, на деньги которых будет вооружена и обучена армянская армия. К власти придут вот эти политики- дашкнаки. Верно?

— Скорее всего так, господин капитан.

Акоп хотел заметить Мураду, что к графу и капитану генерального штаба надо бы обращаться «ваше высокоблагородие» как минимум, но… как-то не ко времени это было, да и зачем обострять разговор, пока он идет более-менее спокойно.

— И тогда скажите мне, что они будут делать в первую очередь?

— Не знаю… — растерялся собеседник капитана Рощина.

— А не начнут ли братья-дашнаки мстить? Есть же кому? Туркам, например, татарам, или тем же курдам? Да и персам могут попробовать дать жару. У них-то хорошо подготовленная армия есть, да еще и получившая боевой опыт?

— Отомстить — дело святое. У нас, на Кавказе, кровная месть — это вековой обычай. Как его отвергнуть?

— Хорошо. Там кусок оторвали, там отомстили, и вот она Великая Армения в новых больших границах. Вот только соседи у нее: османы да курды, персы да татары, а еще лезгины да кахетинцы. И как ты думаешь, сколько времени понадобиться вашим врагам, чтобы начать рвать Армению на куски? Не знаешь?

Молодой человек кивнул головой. Действительно, он так далеко в будущее своей страны не заглядывал.

— Очень немного. Наши специалисты считают, что через десять-двенадцать лет враги ваши окрепнут и Армению уничтожат. И что тогда? снова русским солдатам идти на выручку, отвоевывать горные крепости у врага. И потом идти обратно? За «спасибо» армянского народа? Так вот, Мурад, если вы хотите быть самостоятельным государством — будьте. Но рассчитывайте только на свои силы. Это будет честно и справедливо.

— Мы сами не сможем выстоять… — еле-еле, после долгой паузы выдавил из себя армянский фидаи.

— Это правильный вывод, Мурад! Армянский народ только тогда сможет быть свободным, когда окажется под защитой, станет вассалом русской империи. Только мы не угнетаем ваш народ. Ограничиваем, когда он хочет стать над другими народами. Это правда. Но не угнетаем его. Поэтому только в составе империи вы будете иметь возможность сохранить себя как нацию, как народ.

— Вот как, значит, помощи нам не ждать… — сделал неутешительный вывод молодой человек.

— А вот этого я не говорил! Есть у нас предположения, что резню армянам турки могут устроить даже в этом году. Но мы не можем просто напасть на Турцию. А вот если армяне начнут оказывать сопротивление и обратятся к царю за помощью…

— Оказывать сопротивление — надо оружие. Много оружия.

— Верно, Мурад. И много верных и надежных людей. Поэтому мы тут и разговариваем. Потому что оружием помочь — вполне в моих силах.

Глава тринадцатая

Неисповедимы пути твои…

Север. Борт парохода «Сергий Радонежский».

28 декабря 1889 года

Михаил Николаевич Романов, статус не определен.

Я всегда был уверен в том, что упорство и труд помогут преодолеть любые проблемы, даже потерпев поражение при защите диссертации я знал, что смогу пробиться, несмотря ни на что. Еще больше упорства и каторжного труда потребовалось от меня в ЭТОМ мире, когда я подселился в тело Михаила Николаевича Романова. И результат не заставил себя ждать: волею Земского собора, выбранного новым государем Российской империи. Но события последнего времени меня подкосили основательно. Я чувствовал смертельную, непроходящую усталость, именно те симптомы, которые в веке грядущем получат наименование профессиональное выгорание'. Да, можно было сказать, что я выгорел изнутри, от меня остались жалкие угольки. И держался я исключительно на двух вещах: самолюбии, да, я всегда был весьма самолюбив и амбициозен и еще на упрямстве: ибо я верил, что не закончил свой жизненный путь, раз меня удалось вытащить из лап смерти.