Орленок (СИ) - Горъ Василий - Страница 26

К этому времени вечерние пятничные пробки практически рассосались, так что до поворота к самому престижному ночному клубу для простолюдинов доехали от силы минут за двенадцать-пятнадцать. И встряли. В огромную очередь из машин приблизительно той же ценовой категории, что и наша. Вот и ползли к парковочному месту, арендованному после покупки билетов, как бы не полчаса. Откровенно говоря, я бы не удивился, окажись оно занятым, но все обошлось — мы загнали нашу красотку между ярко-розовой «Ариадной» и серебристым «Коршуном», выбрались из салона и вальяжно двинулись ко входу в ближайший лифтовый холл.

Там оказалось людно: компания из четырех парней чуть постарше меня и аж семи расфуфыренных девиц помоложе ждала кого-то еще. При виде Оли первые, довольно шумно обсуждавшие пьяную драку на вечеринке какого-то Семы, заинтересованно уставились на мою напарницу. Вторым это, конечно же, не понравилось, так что Кольцова была осмотрена еще и «соперницами». Как водится, придирчивее некуда. И… признана аристократкой, невесть с чего заявившейся в заведение не своего уровня!

Делиться этими разведданными со своей спутницей, «не заметившей» ни толпы, ни оценивающих взглядов, я не решился, хотя, признаюсь, так и подмывало. Но «эксперты» по женской красоте, шмотью и ювелирке стояли очень уж далеко и делились мнениями настолько тихо, что я, в отличие от микродрона Дайны, не разобрал ни одного слова. Вот и страдал. До тех пор, пока мы не вышли из кабинки в огромное фойе, забитое веселящимся народом. А там, оценив стоимость нарядов, манеру держаться и, конечно же, выражения лиц детишек из очень богатых семей, почему-то решил, что Ольге не помешает моральная поддержка. Поэтому чуть-чуть замедлил шаг и склонился к ее ушку:

— Солнце, это зайчики и белочки, выросшие в тепличных условиях и считающие, что гордо задранный нос, грозно сведенные брови и надутые щеки могут хоть кого-то испугать…

Девушка равнодушно пожала плечами, поймала мой взгляд и выдала на удивление серьезный монолог:

— Да мне на них плевать: я приехала в этот клуб только для того, чтобы как следует оторваться на пару с тобой, сбросить накопившееся напряжение и набраться сил перед следующей тренировочной неделей в Пятне. Кстати, до гибели родителей я обожала быстрые танцы и терпеть не могла медленные. А сегодня намерена распробовать еще и это удовольствие. В общем, имей в виду, что с танцпола мы уйдем только под утро…

Глава 13

19 ноября 2512 по ЕГК.

…Не знаю, как Ольге удалось абстрагироваться от мыслей о погибшей сестре, но с половины первого ночи и до четверти шестого утра я ощущал себя участником танцевального марафона. И — что самое удивительное — искренне наслаждался каждым мгновением этого безумия… даже несмотря на то, что музыка, по моим меркам, была, мягко выражаясь, так себе. Впрочем, я ее толком и не оценивал. Ибо бездумно делил на две категории — позволяющую беситься, и ту, которая отключала голову чуть ли не раньше, чем Кольцова ловила мой взгляд, делала шаг навстречу и оказывалась в объятиях. Поэтому вступительные проигрыши первой действовали на сознание, как забористый стимулятор, а вторая… вторая заставляла растворяться в непривычном, но невероятно приятном ощущении правильности происходящего. Видимо, поэтому мои ладони не сползали на аппетитные ягодицы напарницы, губы не пытались обжечь ее шею горячим поцелуем, а по рукам и спине не пробегали стада мурашек при каждом случайном касании упругой груди. Зато я упивался эмоциональной близостью и чувствовал, что Оля млеет от того же.

Если бы не регулярные попытки других посетителей клуба разбить нашу пару, то было бы совсем хорошо. А так в среднем раз в пятнадцать-двадцать минут приходилось посылать куда подальше желающих потанцевать с Кольцовой и раз в час — страждущих обаять меня. Что здорово бесило. Несмотря на то, что мгновенное переключение моей дамы в режим холодной и высокомерной аристократки, а меня — в боевой, отпугивало большинство страдальцев.

В общем, когда солист музыкальной группы «Кристалл», отжигавшей на сцене, вдруг заявил, что их выступление закончено, поблагодарил публику за теплый прием, попрощался и свалил за кулисы, я неслабо обломался. Ибо был на подъеме и даже не думал о том, что эта ночь когда-нибудь закончится. А после того, как толпа на танцполе начала стремительно редеть, расстроено вздохнул и услышал раздосадованный голос Кольцовой:

— Народ расходится. И музыку включили никакую. А я бы поотрывалась еще часок-другой. Э-э-эх…

— Мне тоже не хватило… — признался я, еще раз огляделся по сторонам и, выслушав коротенькое сообщение Дайны, нехотя добавил: — Кажется, пора валить: если не доберемся до машины до того, как вся эта толпа расплатится и рванет к выходу, то снова встрянем.

— Логично… — кивнула она, оперлась на мое предплечье и двинулась к выходу в предложенном темпе.

Как выяснилось уже через полминуты, такими умными были не мы одни: в центральном лифтовом холле успело собраться человек сорок с гаком, во втором правом — порядка тридцати двух, а в нужном нам третьем — девять. Но кабинки курсировали вверх-вниз практически безостановочно, так что мы и подоспевшая компания из трех напрочь угашенных девиц попали уже во вторую. И пусть во время спуска на минус второй мне пришлось наслушаться пьяных комплиментов, пережить щипок за задницу и отказаться от нереально волнительного предложения покувыркаться «у Лерки» впятером, настроения это не испортило. А аргумент Ольги, заставивший всю эту троицу смертельно обидеться, даже рассмешил:

— Не-не-не, мне его самой мало…

В общем, из лифта мы вышли, улыбаясь, повернули налево, просочились сквозь три ряда машин, а затем заметили, что «наш» проезд заставлен какими-то автомобилями, а их хозяева столпились перед капотом моей «Стихии» и о чем-то спорят.

Для того, чтобы узнать суть спора, ускоряться не пришлось. Хватило щелчка пальцами, согласно договоренностям с Дайной, переводившимся, как вопрос «Что там?»

— Трое парней ненамного старше тебя, тоже катающихся на «Стихиях», никак не могут определиться, в какой комплектации твоя… — пробурчал чем-то недовольный БИУС. И язвительно добавил: — А их спутницы делают вид, что им это интересно, и украдкой закатывают глаза.

Пока я вслушивался в этот монолог, Кольцова заметила столпотворение и нахмурилась:

— Что там за бардак?

Я пожал плечами:

— Сейчас узнаем.

И ведь «узнали», услышав авторитетное мнение высокого и неплохо сложенного темноволосого «эксперта»:

— Пашка Брагин свою разбил. Вдребезги. А потом в сердцах поджог. За что его батюшка, разозлившись, урезал содержание этого дурачка как бы не втрое. В итоге этот страдалец смог купить только двухгодовалого «Перуна» в базовой комплектации и теперь занимает деньги, чтобы его хоть немного навернуть. Ну, а у Борьки Прохорова «Стихия» не черная, а темно-фиолетовая с совсем другими дисками. Вывод напрашивается сам собой: это «база», Миш! Причем купленная кем-то из твоих подражателей.

Подражателем какого-то там Миши я точно не являлся, поэтому мысленно усмехнулся, вместе со своей дамой обошел самый правый из трех очень уж ярких клонов моей «Стихии», первым проскользнул между троицей скучающих девиц и бетонным столбом, открыл пассажирскую дверь, помог Ольге опуститься на сидение и услышал справа не очень понятный возглас:

— Ну, и кто ты такой?

Я равнодушно оглядел коротко стриженного крепыша в ярко-красной шелковой рубашке, черных брюках и старомодных темно-вишневых кожаных ботинках, недоуменно выгнул бровь и задал встречный вопрос:

— А кто вы такой, чтобы обращаться ко мне на «ты» и что-то выяснять?

Крепыш искренне удивился:

— А разве мне надо представляться?

Я пожал плечами:

— Незнакомые люди, как правило, начинают общение именно с этого.

— То есть, ВЫ хотите сказать, что меня не знаете?

— Верно: я вижу вас первый раз в жизни.

— Забавно! — весело хохотнул «эксперт» и «проявил редкое великодушие»: — Это Потапов. Михаил Михайлович. Тот самый…