Рожденные в завоеваниях - Фридман Селия С. - Страница 59

«Они нарушают правила», — впервые подумал Затар.

«Но в войне нет правил», — ответил сам себе.

Установленный факт: истребители перемещаются целыми подразделениями. Каждое подразделение отвечает перед своим кораблем-базой. Подразделения могут объединяться для проведения каких-то действий, но подчиненность всегда ясна. Истребители от различных кораблей-баз могут сражаться рядом, но подразделения не смешиваются.

Неужели «Завоеватель» отказался от этого порядка? Пока Затар думал об этом, у него возникло странное чувство. Шепот, едва различимый, пробежал по его сознанию. Он почувствовал, словно пара глаз смотрит ему в спину. Лорд повернулся, чтобы удостовериться, что это просто кто-то вошел в комнату. Но дверь оставалась закрытой — и кроме него в помещении никого не было.

Странно. И тревожно. Затар попытался игнорировать это ощущение, сконцентрировав внимание на значении представленной на экране информации. «Завоеватель» отправил единичного истребителя сопровождать пилотов «Опасной Затеи»… Почему? Потому что новый корабль технически превосходит остальные и даст Азее преимущество? Потому что он все еще экспериментальный и его необходимо проверить в контексте традиционного сражения?

Какую роль играет «Завоеватель» во всем этом? Затар вызвал на дисплей список, составленный Хереком, анализ иерархии противника в каждом приграничном сражении. Никакой четкой схемы. Здесь командовал «Истребитель», там «Опасная Затея»… «Завоеватель» даже не упоминался среди командиров. Однако, он оказался исключительно активным. Затар отметил его присутствие в каждом из важнейших сражений.

И вдруг Затар остановился и в животе у него похолодело.

— Компьютер? — тихо спросил он.

Затар запрограммировал машину так, чтобы та отвечала ему вслух, как в его Доме.

«Готов».

— Гипотеза. Каковы шансы командира корабля получить власть над другими, имеющими более высокий ранг и/или занимающими более высокое положение? Настоящее время, Звездная Империя, Военная Граница.

Последовала мгновенная пауза, пока компьютер обрабатывал данные.

«0,000012+ , — ответил компьютер. — Маловероятно, но возможно».

— Данные?

«Прецедент. Первый: Периа ли Узуан, приписанный к „Мести“, 8194-8240 гг. П.И. Второй: Таен эр Калледас, приписанный к „Хранителю“ 9056-9099 гг. П.И.* [3] Третий: Табия зи Окрос (в дальнейшем императрица), приписанная к «Истребителю»…»

— Достаточно, — кайм’эра прервал компьютер. — Другие данные?

«Нынешний директор Торжа эр Литз славится нетрадиционным подходом к политике Звездного Контроля. Источники: анализы, прецеденты, политические заявления. Запрашивать подробности?»

— Нет.

Беспокойство Затара нарастало, но его было недостаточно, чтобы отвлечь лорда. А что если один разум на самом деле спланировал последнее из поражений Херека? Это сделало бы задачу конечной и таким образом, ее можно было бы исправить. У Затара появились кое-какие идеи.

— Еще какие имеются данные?

«Директор эр Литз всегда покровительствовала командиру корабля лиу Митете, назначенной на „Завоеватель“. Тесный личный контакт увеличивает шансы фаворитизма».

Покровительство. В браксинской системе не имелось этому эквивалента, поэтому Затар не понял все до конца. Если только не сравнивать с традицией кайм’эрата, когда один член предлагает на рассмотрение кандидатуру нового… Да, и в том случае часто встречался фаворитизм. А насколько чаще это встречается среди азеанцев, которым не нужно беспокоиться о неверности своего протеже?

Поэтому за всем этим вполне может стоять один разум. Один-единственный: эксцентричный, непредсказуемый, способный с редкой проницательностью догадаться о действиях командующего соединением. И опасный — очень опасный. Есть некая последовательность в том, как странно этот корабль вступал в сражение. В том, как часто враг начинал конфронтацию в открытой Пустоте. В том, как эта… командир, казалось, угадывала определенные детали планирования Херека — детали, которые не могли попасть к врагу через своих — и, тем не менее упускал другие, словно огромное волевое усилие помогало ему вытащить один или два секрета, но не больше.

Здесь прослеживалась схема, которую можно было анализировать — за нею стал виден враг, которого можно поразить. Затар очертил для себя границы проблемы и таким образом определил цели. Понять врага, чтобы нейтрализовать и разрушить его. Восстановить репутацию Херека, дав ему ключ к победе. И оставить собственную метку на приграничном флоте, чтобы имя Затара стало синонимом победы. Это была самая важная цель, она в первую очередь и привела его на Границу.

Обстоятельства играли ему на руку.

Оптимизм начал возвращаться к Хереку, когда они исследовали длинный, пустой участок между Ирией и Зелиашем. Возможно, это произошло потому, что лорд-командир оказывал ему доверие. Независимо оттого, искренно это было или наиграно, все равно успокаивало. Возможно, обещание сражения будило в нем дух воина, гнало апатию и сомнения. Возможно просто потому, что присутствие браксана служило постоянным напоминанием, что Холдинг решил его поддержать. Независимо от причин, Херек надел на голову шлем и приготовился отправлять ментальные импульсы в Пустоту. Это было более позитивное отношение к делу, чем на протяжении многих месяцев.

Перед тем, как он потерялся в контактной сети боевого соединения, открылась дверь и вошел Затар. Херек сдвинул шлем, потом снял и выжидающе уставился на лорда.

Браксан осмотрел помещение, дюжину людей, которые, проявляя осторожность, на него не глядели, и кивнул.

— Как работает наша контактная сеть?

— Хорошо, но она не без дыр, как вы видите, — Херек показал на экраны. — Однако она весьма обширна.

Затар изучал дисплей, удовлетворенно кивая. Сканеры боевого корабля могли добиться только ограниченных результатов; чтобы определить мелкие детали на больших расстояниях, требовалось отправлять в Пустоту портативные сканеры, связанные с кораблем-базой. Таким образом сотня разведчиков, может больше, в настоящее время прочесывали Пустоту, собирая данные, и каждый из них отправлял результаты на «Сентиру» для координации. Проблема заключалась в том, что такая широкая сеть как эта, была по определению неполной. Имелись области Пустоты, до которых не мог добраться ни один сканер — дыры в сети, как их называли — и они представляли собой опасные слабые места. Однако контактная периферия все-таки была надежной и далеко простиралась в Пустоту со всех сторон корабля-базы. Этого хотел Затар. Это предохранит их от неожиданностей.

— «Дармату» уже следует занять позицию, — деловито произнес кайм’эра.

Херек кивнул.

— Пока все идет гладко. Вы не возражаете, если я посмотрю? — он показал на шлем.

Затар жестом велел ему продолжать работу.

Херек снова надел шлем на голову, почувствовал щелчок сенсоров, когда они соединились с имплантантами в его черепной коробке, потом расслабился, ожидая начала работы внутреннего зрения. Если простой человек хочет посмотреть в Пустоту, он ограничен экранами и зведными картами. Конечно, экраны были двухмерными, поэтому во время сражения имели небольшую ценность. Звездная карта помогала лучше, но человек все равно ограничивался своими органами чувств, которые использовал, рассматривая ее. Можно было находиться только с одной стороны карты в одно время — даже если стоишь у середины дисплея, не поворачиваясь, можно было смотреть только в одном направлении. У людей нет глаз на затылке… то есть не было, пока их не создала наука.

Хереку потребовалось много лет, чтобы приспособиться к шлему, многие женты гипнообработки, разработанной для обучения альтернативному способу видения, и использования такового без включения обычного зрения. Это давало Хереку преимущество, с которым не сравнится простой человек, не имеющий таких возможностей. Когда теперь Херек смотрел в темноту, то охватывал взором корабли вокруг себя. Он был их центром, их фокусом, их хранителем. Они не могли сделать ничего, чего бы он не увидел, никакие данные не проходили через их сканеры, не пройдя в первую очередь через него. Теперь Херек не тратил время, пытаясь представить себе космические поля, имея перед глазами только плоские карты.