Сквозь Паутину Лжи (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 25

Что-то эти мысли не вызывают у меня прежнего отклика, но я списываю это на последствия ранений и болезненное восстановление.

Подобрав моё бессознательное тело в реке, Джихвэй переместил меня в одно из давно забытых тайных убежищ Теней. Его раньше использовали, чтобы следить за одним из чиновников, который тоже состоял в рядах заговорщиков. Находимся мы сейчас в самом центре одного из знатных кварталов, на территории заброшенного особняка, под домом прислуги.

Убежище небольшое, всего несколько комнат. Однако оборудовано оно так, что здесь можно находиться весьма долго. Есть всё необходимое. Помывшись и переодевшись в одежду, предоставленную соратником, я принимаюсь за еду.

— Лекарские навыки — не самая сильная моя сторона, но их хватило, чтобы вылечить тебя, — делится он, разливая похлёбку и накладывая в тарелку варёные куски мяса. — Кулинария тоже. Нам, Теням, не привыкать к изысканным блюдам. Главное, чтобы силы поддерживало.

Правда, на вкус еда оказывается гораздо лучше, чем я предполагаю. Поглощая похлёбку, я слушаю его инструкции.

— Ты главное не упрямься и не сопротивляйся. Может быть немного неприятно, но по-другому мы лишь потратим время. Говоришь ты красноречиво, но я больше пойму, если сам взгляну на это собрание, — поясняет он.

Закончив с едой, мы сразу переходим к делу. Он отводит меня в отдельную комнату, где на полу уже готова формация. Значит, Джихвэй сразу рассчитывал её использовать.

Мы садимся в центре, и он коротко раздаёт указания:

— Повторяю, не сопротивляйся. Может быть немного неприятно.

Агент касается начертаний на полу. Мгновенно нас обоих охватывает его Ки, и мы погружаемся в глубины моего сознания. Вновь проносятся воспоминания далёкого детства, обрывки недавних событий и битв. Я ощущаю грубое воздействие на свой разум — он словно пробивается насквозь, стремясь к самому важному. И наконец, картина того дня ярко оживает в моей голове.

Процесс просмотра собрания мятежников проходит весьма болезненно не только для разума, но и для тела. Когда мы наконец возвращаемся в пустую комнату, я облегчённо вздыхаю и смотрю на Тень.

— Достаточно?

— Вполне, — кивает он. — Нам есть о чём поговорить.

Вернувшись в комнату, где мы только что ели, Джихвэй предлагает вина. Однако я благоразумно отказываюсь, желая сохранить разум ясным. Он и так далеко не в порядке. Не хочется мучить себя самого.

— Заговорщиков действительно осталось ещё много, на самом деле их намного больше, чем мы могли предположить, — начинает делиться со мной агент. — Однако меня больше всего волнует тот сильный практик. Ты знаешь, кто он?

— Даже не представляю, но он явно находится на очень высоком этапе, — отвечаю я. — Выше моего.

— Это действительно так. Тот человек уже достиг этапа Рубинового Феникса и возглавляет известную школу Стального Ветра. С твоим Цилинем, он тебе не по плечу.

Так вот как называется следующий этап…

— Я не сильно удивлён, что ты о нём не слышал — сказывается твоё происхождение, — едко замечает Джихвэй. — Саярн Юдзай по прозвищу Старый Дракон — живая легенда мира боевых искусств. Его давно подозревают в симпатиях к сепаратистам, однако прежде доказательств не было. Скорее наоборот — он совершил немало подвигов на благо Империи.

Приметив зажёгшийся в моих глазах интерес, собеседник поясняет:

— Во время прошлой компании он в одиночку сдерживал трёх могущественных демонов-Лордов, а в юности сразил на дуэли прошлого главу клана Серебряного Пика, превосходящего его на этап. Так что в его летописи хватает ярких страниц, но, как мы видим, наши опасения насчёт его лояльности были небеспочвенны.

— Что нам делать теперь? — я наливаю себе воды, осушаю стакан и повторяю вопрос. — С таким сильным противником даже вдвоём нам не справиться, а заговорщиков гораздо больше. Нам нужна поддержка верных людей Императора. И пока ещё не поздно, надо разворошить этот змеиный клубок.

Не хочется мне взваливать всё на свои плечи, да и восстановиться не мешало бы.

— Не торопись, Тигр, — моё прозвище из Братства вызывает у него усмешку. — Наша миссия ещё не закончена. Без реальных доказательств против такой силы, как Саярн Юдзай, выступать опасно. Недавние чистки в рядах знати вызвали много волнений среди кланов. А если одного из легендарных практиков, не раз служивших самому Императору, бездоказательно обвинят, это лишь усилит позиции заговорщиков. Ведь один из их лозунгов, что шепчут в уши тем, кто готов слушать, как раз касается мнимого угнетения аристократии со стороны Императора. Мол, этих паразитов в шёлковых тряпках беспочвенно преследуют и ущемляют. И если Саярна схватят или тем паче убьют, не имея веских улик, то мы сами выроем себе могилу. Толкнем на восстание те кланы, что сейчас сомневаются.

— Считаешь, он способен справиться с нашим владыкой? Это немыслимо! — повышаю я голос.

— Нет, с нашим Императором ему не совладать. Однако участие такого сильного мастера привлечёт ещё больше могущественных практиков на сторону предателей, что может окончательно разрушить нашу Империю, — Джихвэй неторопливо пьёт своё вино. — Поэтому ты должен вернуться в ряды Братства и разузнать всё, что сможешь.

— И что именно узнать хоть?

Я снова сажусь за стол, прихватив кусок варёного мяса. Во мне проснулся зверский аппетит. Джихвэй же закатывает глаза.

— Что с тебя взять. В политике ты тоже мало понимаешь, — он выпивает залпом и наливает ещё. — В настоящий момент только ты способен узнать точную дату мятежа. Братство плотно связано с заговорщиками, и они точно будут в этом участвовать. Нам нужно взять их на горячем. Только так можно удержать Империю от раскола.

Его идея мне не сильно нравится. Я всё больше чувствую, что ко мне относятся не как к близкому стороннику Императора, а как к расходному материалу. Однако вся сложность ситуации мне понятна, а в словах Джихвэя и вправду есть здравый смысл.

— Мне надо хотя бы немного восстановиться, — я поднимаюсь из-за стола и иду к выходу.

— Лучше отправляйся сразу. Времени у нас немного, а твоё состояние послужит хорошим подтверждением твоей легенды. Умер, но не до конца, — усмехается он. — Что-нибудь придумаешь.

Какой же неприятный ублюдок этот Джихвэй! Посмотрел бы я на него в бою с Саярном, небось не так глумился бы… Находиться рядом с ним мне не хочется, поэтому покидаю убежище и сразу направляюсь к хромому Ли.

Зловонная клоака под названием «Красный Фонарь» по-прежнему привлекает всякое отребье. В обеденном зале, несмотря на ранний час, полно пьяниц и сомнительных личностей. Кому-то чистят морду, кто-то кричит, спустив последние орионы в карты, что вызывает ещё одну драку. Громила у барной стойки, завидев меня, кивает в сторону кухни. Не обращая внимания на суматоху, прислуга снуёт вокруг, разнося еду, больше похожую на помои, и дрянную выпивку, под стать местному контингенту.

Хромой и одноглазый повар, смерив меня пронзительным взглядом, роняет:

— Думал, ты подох, Тигр, а ещё барахтаешься, — усмехается он. — Видимо, не тигр ты, а кошак из подворотни, у которых по девять жизней.

— Ближе к делу и поменьше пустой болтовни, — сухо обрываю его я.

— Ты знаешь, куда идти, — он кивает в дальний край шумной кухни и пропускает меня вперёд, а сам ковыляет следом, по дороге прикрикивая на нерасторопных работников. — Псы плешивые, шевелите своими обрубками, да поскорее. Похлёбка сама себя не сварит. Или сами хотите оказаться в котле? Будет у нас новое блюдо для особенных гостей.

В потайной комнате я встречаю нескольких членов Братства из лагеря. Лучше бы попалось моё звено, но на такое стечение обстоятельств я и не рассчитывал.

— Как же я рад видеть вас, братья! — изображаю облегчение. — Мне требуется ваша помощь. Еле добрался до убежища…

— Брат Тигр, ты всё-таки жив! — говорит один из них, обнажив щербатый рот. — Север сказал, что во время вашего задания тебе выпустили кишки и ты ушёл на дно.

Пропустив пару насмешек про мою живучесть, обращаюсь к старшему звена Голоду. Худощавый охотник с впалыми щеками и болезненным видом — один из дружков Севера из старших. Пока младшие тренируются в остроумии, но получается у них откровенно плохо — мозгов маловато, лидер звена лишь молча изучает моё состояние.