Система Мультивыбора/Аватар: Пески смерти Том 2 (СИ) - Naruko - Страница 30

— В мире ещё много рыбки, — фыркнула удобно устроившаяся на моей шее Афка.

— Что ты такое говоришь?

— Рыбку надо поймать, сделать мазь на жиру, чтобы скрыть твои шрамы.

— А, ну да, ты как никогда права.

Глава 20

Как открыть сердце

Прощание с новый Шен Гуанем вышло грустным и ленивым, часть людей уже привыкла к местному уровню защиты, и прямо-таки изъявила желание остаться. Большая часть людей с острова начали слепо верить, что это самая защищённая крепость, другие просто не захотели путешествовать через опасные земли, поэтому да, примерно треть осталась в Шен Гуане с одним условием: они должны будут обучаться архитекторству. Поскольку для этого не нужно было владеть магией, умеющие выживать даже на клочке безжизненной пустоши, люди поняли, что это может стать новым призванием. В решения народа влезать не стал, как и в споры, начавшиеся сразу после того, как у семей появились разные мнения, касающиеся дальнейших действий. Вот пример: жёнушка с ребёнком хотела в Омашу, а муженёк — защищать границы, осваивая новые направления. Или одни бояться идти дальше, выходить за стены, где водятся большие и страшные маги, по типу того наёмника, а члены семьи именно по этой причине хотят отправиться в более защищённое место. Кто решал такие конфликты? Ставшая самостоятельной Суюки, выполняя роль мудреца, к которому можно было обратиться за советом. Она приходила к какому-нибудь консенсусу, и все оставались довольными. Умаявшись за пару часов настолько, что даже мне стало её жалко, Суюки, наконец, собрала отряд, с которым мы покинули стены крепости.

Дорога в Омашу была неблизкой, благо путь был превосходно благоустроен, а встретить противников на расчищенных территориях теперь не просто. Однако теперь приходилось правильно распределять продовольствие, продолжать сторожить пленников, и с двойными усилиями поглядывать на закованного в метал шахида, чтобы тот не решил совершить самоубийство, забрав по пути весь отряд. Ради этого человек постоянно должен был находиться без сознания. Кто всё это делал? Суюки! Она с полна ощутила вес ответственности и пыталась разобраться со всем самостоятельно. Понимая, что она просто не ориентируется в новых условиях, я не мог не помочь. Девушка не знала многих принципов местной охоты, например, как выслеживать неизвестную ей добычу в лесу, или ставить ловушки на рогатый скот. Вроде она должна это всё уметь, но зверей на своём острове они давно одомашнили, и было-то этих куриц и свиней, не так много. Раздумывая, что же ещё ей могло бы пригодиться, научил делать припарки, способные помочь от болезней; показал способы создания мазей от ожогов и даже дал парочку книг по теме. Всё это, конечно же, вперемешку с наблюдением за гражданскими, так что выгорала она чертовски быстро.

* * *

— Пять минут свободного времени… — лежа в просторном каменном доме, Суюки без единой положительной эмоции на лице потирала окаменевшие плечи и молилась всем известным духам, чтобы хотя бы этой ночью никто не прервал долгожданный и заслуженный отдых. Нет, они были не во встреченной по пути деревушке, жители которой радушно приютили их на ночь, не трактик магов земли, а всего лишь личная крепость Дагота, с домами для каждого жителя, каменной стеной и максимально качественным интерьером. Суюки с трудом представляла, что все эти дома сделаны из магии, даже если видела процесс их возведения собственными глазами. Вот они остановились в метре от дороги, а потом из земли сформировались такие гигантские и красивые конструкции — магия! Так не любимая Суюки Но не признать, что тут было уютно, не могла: может, кровать была жестковата, но не хуже голой земли, на которой воины Киоши учились спать, чтобы закалять характер; столы и стены были сотворены из серого камня, но по сути, это всё было крепче их деревянных халуп, которые ломались под собственным весом. — Но почему я?

Тем не менее, сжавшись в комочек, Суюки могла думать только о недавних решениях. Проблема как раз в том, что не все обязанности ложились на неё: у простых жителей всё ещё были советники, способные разбираться с мелочами, вроде того, кто и с кем конфликтовал, или кому не хватило еды. Но девушка чувствовала, что с радостью бы взяла на себя всю их ответственность, передав ношу военной. Ведь она-то должна решать проблемы силой: мало еды? Убей стадо зверей; опять конфликт с пленниками? Найди виновного и накажи; кто-то сильно поранился или заболел? О, тут убивать никого не надо, просто выучи базовую медицину! Слишком много новых обязанностей, и давление, которое представляло из себя проверку личных качеств, мужественности и стойкости.

— Я воин Киоши, и не должна из-за такого плакаться, — на глаза девушки спустились капельки слёз. И в этот момент… в кремниевую дверь раздался стук, Суюки дрогнула в неожиданности, но скорее разозлилась, чем испугалась. — Кто опять?

— Это я. Не помешаю? Сегодня был сложный день, со вчерашнего дня почти не спал, в попытках разговорить этого наёмника. Язык вроде есть, а немой, как скотина, — но с той стороны раздался голос Дагота. Девушка моментально приоткрыла ротик и, поспешно стерев с глаз слезы, позволила войти внутрь. Если другие люди просто приносили ей проблемы, этот человек учил разбираться с ними. Тут-то Дагот, в своей новой рясе, с поясом на распашку, вошёл внутрь держа в руках два блюдца. Суюки смутилась откровенному наряду мужчины, но позволила подсесть к себе на диван, после чего взяла протянутую тарелку какой-то желтой жижицы. — Баноновая похлёбка.

— Да ну? — Суюки сразу недоверчиво прищурилась. — Ты не добавлял туда свой уродский лук?

— Только бананы, я же не изверг какой-то. Весь лук Афке в корм подложил, — Дагот улыбнулся, но посмотрел на неё многозначительным взглядом. Таким, словно видел её насквозь, из-за чего Суюки быстро уперлась в тарелку со сладостью и начала хлебать. — Думаешь, что не справляешься?

— Кхм, я ведь капитан отряда Киоши! Самая стойкая из всех воинов, как я не могу не справляться?, — она почувствовала, что просто не может показаться слабой перед человеком, который делал даже больше.

Но этот взгляд… Дагот продолжал взирать, словно надеясь на продолжение речи. Из-за этого в горле Суюки вставал ком, а глаза, не выдерживая, начали увлажняться.

— Я никогда не думала, что нам может встретиться целый флот вражеских кораблей, и такие могущественные маги, как тот наёмник! Мы ведь были созданы, чтобы противостоять беззаконию, среди нас нет ни одного мага, и в сравнении с настоящей Киоши, мы умеем только махать веерами и катанами. Запрещая нам убивать, ты заставляешь бояться этого мира ещё больше. Я знаю, что могу управлять отрядом, но боюсь, что сам мир мне не по силам. Припарки, мази от ожогов… представляю, что это действительно надо применить в опасной ситуации, и тело уходит в ступор.

Суюки злилась на то, что Дагот заставляет её чувствовать себя ещё более уязвимой. Но как помочь в такой ситуации, он не знал, пускай и понимал сами эмоции девушки. Опустив взгляд, бегающий по полу в поисках каких-то ответов, позволил тишине захватить власть в пределах этой комнаты. Злобный поступок, не оставленный Суюки незамеченным — ее ручки начали подрагивать от неуверенности. Но тут…

— Ци — неожиданно выпалил он. — Твой поток ци должен пребывать в сумбуре из-за всех этих переживаний, я не самый хороший собеседник для решения таких вопросов, но… если доверишься, я смогу помочь стать как минимум уверенней. Сядь передо мной, — приняв позу лотоса прямо на ее кровати, Дагот буквально призвал закатившую глаза девушку повторить за собой. Сейчас ей ни капли не хотелось заниматься философией или затрагивать эти мистические, как она думала, стороны вопроса. Тем не менее, вместо того, чтобы рассказывать ей о своих взглядах на мир, он лишь взял за руку и заставил посмотреть на вещи, что она уже сделала.

Она боялась ответственности, но смотрела в глаза опасности, готовая помочь, защитить своих людей. Боится, что придётся применять имеющийся опыт, но упорно готовиться к любой ситуации. В ужасе от опасностей открытого мира, но отправилась туда, чтобы выжить. Дагот лишь указал на вещи, которые она, как Киоши, пыталась оттачивать с детства, пояснив, что в ней есть все, чем можно гордиться. А страх…