Бандиты - Леонард Элмор Джон "Голландец" - Страница 33

– Настоящий Делани? Откуда родом?

– Дед моего деда был из Килкенни, кажется.

– Ну да, конечно, – воодушевился Бойлан. – Кастлкомер, на севере Килкенни. Был такой Бен Делани, он играл на рожке в духовом оркестре Кастлкомера… Или нет, погоди, это был Бэллили-нан. Точно, Майкл Делани родом оттуда. Боже мой, Майкл Делани, заместитель командующего Бригадой Северного Килкенни, Ирландская Республиканская армия. Ох и задали они жару англичанам, особенно с восемнадцатого по тысяча девятьсот двадцать первый год, когда заключили мир. Он бомбы делал – железная капсула и гелингит. Тогда еще не было пластиковых бомб и переносных реактивных установок. – В голосе его явственно звучала ностальгия.

– Откуда ты-то все это знаешь?

– Я родом из тех мест. Местечко Свои – может, слышал?

– Но это было так давно. Откуда ты знаешь о Майкле Делани и ИРА?

– Откуда я знаю? Черт, да я этим живу. Что я делал в прошлом месяце, когда отвязался от британских патрулей, от этих кровавых собак?! – Бойлан грозно нахмурился. – Ты хоть понимаешь, о ком я говорю? О белфастских полицейских, о Королевской полиции Ольстера. У них только одно на уме: зажать человека в угол и расправиться с ним. А ты еще говоришь, будто ИРА – это дела давно минувших дней. Да нет же, история продолжается, Джек. Господи, ты что, газет не читаешь?

Этот человек в совершенстве владел своим голосом, регулировал звук, точно в отлаженной стереосистеме, то повышая, то понижая, от глубокого баса переходя к высокому тремоло. Наконец он умолк, взгляд его блуждал по стаканам и бутылкам, оставленным на кофейном столике, по засохшим бутербродам и канапе.

Подойдя ближе, Джерри склонился над подносом, потыкал пальцем в бутерброды, выбрал себе один.

Во дает!

Затем как ни в чем не бывало обернулся к телевизору – частные детективы опять заверещали, что-то не поделив, – и принялся жевать сэндвич, облизывая пальцы и вытирая их о грязное пальто.

Можно подумать, они старые приятели, которые в прошлом месяце шагали бок о бок на параде в день святого Патрика. Джек, конечно, чувствовал кровную связь с предками, с жившим прежде Делани, но этот парень заходит слишком далеко. Джек подошел к телевизору и резко выключил его, избавившись от надоедливых голосов.

Джерри снова склонился над подносом.

– Ты чего там? – спросил он.

– Сядь на диван, – скомандовал Джек. Бойлан закинул в рот половинку фаршированного яйца.

– Если сяду – усну. Уже полдевятого, хозяин может вернуться с минуты на минуту.

Джек подошел вплотную к Бойлану, ткнул пистолетом ему в лицо. Бойлан склонил голову набок, широко раскрыл глаза. Стоя так близко к нему, Джек мог любоваться надкушенным яйцом у него во рту. Джерри перестал жевать и недоуменно вытаращился:

– В чем дело, Джек?

Джек опустил пистолет, прижал его к ноге.

– Ты ведь сидел?

Джерри обошел кофейный столик и аккуратно уселся на обитый ситцем диван.

– Лонг-Кеш, – вздохнул Бойлан. – Нам приходилось гадить прямо на пол, а парни из восьмого блока всколыхнули весь мир, объявив голодовку. «Кровавый лабиринт» – вот как называют это место.

– За что ты отбывал срок?

– За то, что болтал в церкви, – проворчал Бойлан. – Болтал с подонком, который на меня настучал. Они пришли ночью – они всегда приходят ночью, – выломали, к черту, дверь и выбили зубы моей старухе. В куче грязного белья они нашли револьвер, и я спекся. За болтовню в церкви я пять раз прочел «Аве Мария», а они дали мне пять лет тюрьмы. – Бойлан снова наклонился над столом, высматривая еще один бутербродик. – Как это мы всегда узнаем своих, Джек? А ты в чем провинился? Только не говори, что ты простой взломщик. Поведай мне истину, Джек! Да и что бы ты тут украл? Разве что рубашки – их у него до фига.

– Ты тут уже побывал, – догадался Джек.

– Заглядывал пару раз. – Джерри наклонился вперед, распластав руки на коленях. – Знаешь, если ты хочешь поболтать еще, нам лучше спуститься в бар. Полюбуемся на стриптизерш, выпьем по стаканчику. Ты не против?

– Далеко ты заходишь, однако.

– Ты играешь на моих нервах. Так и будешь держать меня на крючке, пока я не скажу, что я затеял? Посмотрим, кто дольше продержится, полковник-то вот-вот придет. Я бы предпочел увидеть твои карты, Джек, прежде чем выложить свои. – Он прищурился и выразительно закивал головой. – Должно быть, мы хотим примерно одного и того же. – В его глазах внезапно вспыхнула безумная надежда. – Может, ты из наших, Джек? Ты был на завтраке в общине Пресвятого Имени?

– К черту подробности. Говори, зачем сюда пришел, – заторопился Джек.

Бойлан тяжко вздохнул:

– Ладно, рискну, выложу все начистоту. Этот человек приехал сюда из Никарагуа, чтобы купить оружие. Ты знаешь это?

Джек кивнул.

– Мне тоже нужно оружие.

– Но он платит деньги, – протянул задумчиво Джек, наблюдая за лукавой улыбкой ирландца.

– Да, мы с тобой друг друга понимаем, не правда ли, Джек? – с облегчением произнес Бойлан.

14

Они сидели на втором этаже в ресторанном зале, у прозрачной стеклянной стены, сквозь которую в рассеянном свете фонарей проступала густая зелень пальмового сада.

– Похоже на Рождество, – сказал Дик Николе, обращаясь к своим гостям – полковнику и его молчаливому спутнику, о котором он знал только, что полковник привез его из Майами.

– Счастливого Рождества, – отвечал Дагоберто Годой скучным голосом, без улыбки. – К Рождеству я хотел бы попасть в Манагуа, только этому вряд ли суждено сбыться.

Дик Николе поглядел на сидевшего напротив Криспина Рейна, лицо которого отчасти загораживали хрустальные бокалы. Интересно, удастся ли ему разговорить этого типа?

– Почему бы и нет? Что, плохи дела? Парень из Майами только пожал плечами, но ничего не ответил. Мрачноватая гримаса не покидала его лица – то ли он ничего не знает, то ли ему на все наплевать. Николе, не сдаваясь, повернулся к полковнику.

– Так в чем дело, Дагаберта? Я-то думал, вы уже почти выиграли войну.

– В газетах пишут, что у нас семнадцать тысяч бойцов, – сказал полковник. – На самом деле их примерно четырнадцать тысяч, а у коммунистов – шестьдесят и еще больше в резерве – все эти chicosplasticos, безработные мальчики в Манагуа, у них ничего нет, им нечем заняться, их в любой момент можно призвать в армию. У них есть боевые вертолеты «Ми-24» из СССР. Нам нужны ракеты земля – воздух, много ракет, но еще больше нам нужны эти летающие чудища, боевые вертолеты.

– Да, это дорогое удовольствие, – признал Дик Николе. Подняв голову, он чуть было не подмигнул симпатичной женщине за соседним столиком, но тут между ними вклинился официант. – Так, Роберт, – обратился к нему нефтяной магнат, – мы вполне осилим еще по одной. Знаешь что, налей-ка двойные порции, сэкономишь себе одну ходку. Идет?

– Шивас, мистер Николе?

– Разумеется. А теперь вот что: будешь подходить к нам через каждые двенадцать с половиной минут, вдруг нам что-нибудь понадобится. – Он уставился на Роберта, ожидая подобострастной официантской улыбки. – Договорились?

– Конечно, мистер Николе, сэр, с удовольствием. – Но улыбку из себя Роберт выжал с трудом, стараясь не смотреть в сторону никарагуанцев.

Дик Николе пил скотч, который вроде бы пришелся по вкусу этим чужеземцам. Заключая сделку, он всегда пил бурбон или скотч. Он пил пиво с индейцами-проводниками, отправляясь на рыбалку, а в компании бурильщиков из Морган-Сити не брезговал смешивать виски и пиво. Пей, посмеивайся, подначивай – только так и можно что-то выяснить. Дагоберто и его приятелю из Майами (только бы не назвать его «Криспи») Дик принялся разъяснять, что купить вертолет – это еще полбеды, его же потом содержать надо, черт побери. Перегреется мотор и нагреет тебя на сто двадцать пять грандов, а то и больше. Да что там, пуля угодит в систему контроля топлива – это типа карбюратора в машине, – и залетел на сорок пять тысяч, а ведь речь идет всего-навсего о модели с четырьмя посадочными местами. Создать воздушный флот – на это огромные нужны деньги. Так он думает, ему удастся собрать средства для ведения полномасштабной войны?