Металлист. Назад в СССР (СИ) - Борчанинов Геннадий - Страница 51

Братец ковырялся в песочнице на улице под присмотром сестёр.

— Не хочу, — сказал я.

— Как хочешь, — пожала плечами мать. — Когда с невестой познакомишь?

— Чего? Какой ещё невестой? — удивился я.

— Я что ли слепая, по-твоему? — рассмеялась она. — Ладно, потом значит. Иди, чаю попей хоть. И мне принеси.

Это можно. Водрузил пузатого друга на плиту, чиркнул спичкой, зажёг конфорку, покрутился на кухне, дожидаясь, пока чайник закипит. Кинул пару ложек заварки, достал из шкафчика две кружки, одну с позолоченной каймой, другую с изображением розочек, открыл сахарницу. Налил две чашки янтарно-жёлтого чая, некрепкого, матери кинул две ложки сахара, размешал, постукивая ложкой по краю. Унёс в комнату её кружку, сам вернулся на кухню, достал из хлебницы кусок белого, намазал его вареньем. Смородиновым, кисленьким. Малиновое, к сожалению, выдавалось строго по порциям и только во время простуд.

Хотя бы так получилось немного отвлечься, но я всё равно то и дело поглядывал на часы. Договорились мы встретиться сразу в ДК, разве что за Варварой я планировал зайти, сделав небольшой крюк. Не ковылять же ей в одиночестве от дома и до концертного зала. И хоть на месте мне не сиделось, приходить слишком рано я тоже не хотел. Варе наверняка ещё нужно подготовиться. Уверен, она точно так же сидит сейчас напротив трюмо и наводит красоту.

Мне же никакой красоты наводить не нужно. Пригладил волосы, поправил одежду и можно идти, всё равно выступать будем в масках.

Зелёный «Урал», трижды проверенный и настроенный, ждал своего часа в чехле у дверей. И когда время настало, я, гладко выбритый, выглаженный, чистый и свежий, закинул гитару за спину и вышел, попрощавшись с матерью. Они подойдут позже, к началу концерта, а вот выступающим надо быть на месте заранее.

Я пошёл за Варей. Денёк сегодня выдался на удивление пригожий, один из последних дней короткого бабьего лета, за которым вновь начнутся холода, слякоть и сырость. По улицам целыми стайками сновали бездельничающие школьники, радующиеся очередным выходным.

Заходить в дом не стал, позвал так, из-за калитки. Варя вышла, блистая очарованием, длинное платье с какими-то блёстками подчёркивало фигуру, яркий вызывающий макияж смотрелся несколько неуместно и непривычно, но выглядел эффектно и броско.

— Ты просто неотразима, — сказал я, ничуть не покривив душой.

Варя немного смутилась, захлопала длинными накрашенными ресницами. Я подошёл к ней и поцеловал, никого не стесняясь.

— Идём? — спросила она.

— Идём, — сказал я, выставляя локоть.

Она благосклонно кивнула, схватилась за меня. Идти самой ей пока было ещё тяжеловато.

— Не страшно? — спросил я, поправляя чехол за спиной.

Тонкие лямки неприятно врезались в плечи, из-за чего «Урал» казался ещё тяжелее, чем был на самом деле.

— Немного, — призналась Варя. — Там ведь все будут. Со всего города.

— Пусть они нас боятся, — ухмыльнулся я.

— Ага, и сами разбегутся, — пошутила Варя.

Мы неторопливо направились к дому культуры, к Маяковке. Пока ещё ничего не началось, но подготовка была в самом разгаре. На крыльце стайками тусовались музыканты, знакомые и не очень, нарядные и довольные. Кто-то нервничал, курил одну за одной, кто-то наоборот, много шутил и смеялся. Но все до единого предвкушали скорое выступление.

Нашёл взглядом музыкантов «Икаруса». Эти вели себя расслабленно и уверенно, и, к моему удивлению, рядом с ними тусовался Данила Мартынюк. Басиста себе они, однако, нашли. Хотя бы такого.

Подходить и здороваться мы не стали, прошли мимо, прямиком в ДК. Вахтёрша на входе скользнула по нам равнодушным взглядом, по нам сразу видно было, что мы из выступающих.

В холле отирался Толик с бас-гитарой за плечами. Тоже нарядный и причёсанный. С ним я поздоровался за руку. Варя улыбнулась и махнула ему рукой.

— А где остальные? — спросила Варя.

— Пока нету, — ответил басист. — Порядок выступлений видели уже?

— Не, мы же только пришли, — сказал я.

— Мы четвёртыми выступаем, после «Икаруса». За нами — «Яхонты», — доложил Толик.

— Поня-ятно… — протянул я.

Не знаю, по какому принципу составляли список, но на контрасте с творчеством Димы Жаринова и его друзей мы будем смотреться ещё эпичнее. Меня это полностью устраивает.

Подошла Катя с барабанными палочками в руках. Тоже ярко накрашенная, макияж граничил со сценическим гримом. Кажется, в такие моменты девочки отрывались за невозможность накраситься в школу и мазали на лицо всё, до чего только могли дотянуться.

— Привет! — воскликнула она.

Мы поздоровались, постояли какое-то время, болтая о пустяках.

— О, Настюха тоже здесь. Пойду, поздороваюсь, — сказала Катя, отходя к какой-то чужой компании.

— Где-то Света потерялась, — задумчиво проговорила Варя.

— Выступать-то ещё нескоро, — сказал Толик. — Найдётся.

— Она же здешняя, с КПД, ей недалеко бежать, если что, — сказал я.

— Может, у неё опять… Это самое, — предположила Варя. — Допинг нужен.

Я хмыкнул, потирая подбородок. Вполне возможно. Но сегодня допинга у меня не было.

— Придётся, похоже, за ней бежать, — сказал я. — Вчера вроде нормально всё было с ней.

— Знаешь же, как это бывает! — сказала Варя.

— Ладно, — я снял гитару, протянул чехол Толику. — Инструменты без присмотра не оставлять. Сейчас я, скоро вернусь.

Не так я представлял себе день концерта. Совсем не так.

Я бегом спустился по крыльцу и помчался к новостройкам, к Светиному дому. После того случая на танцах я старался не показываться лишний раз на КПД, но теперь придётся. Да и бегать по городу накануне выступления мне совсем не улыбалось, выходить на сцену взмыленным, запыхавшимся и взъерошенным — лучший способ испортить себе концерт.

Дом Светы я знал, подъезд тоже, мы не раз провожали её после школы. Знал и этаж, пятый из пяти. Без лифта, само собой. А вот квартиру — нет. Домофонов тут пока не водилось, я без проблем проник внутрь. Поглядел на почтовые ящики в поисках хоть какой-нибудь подсказки, но нет, из ящиков ничего не торчало, а на крышках написаны были только номера. Делать нечего, побрёл наверх.

Как назло, по пути никого не встретилось, спросить было не у кого. Но на лестничной клетке пятого этажа только возле одной двери лежал коврик, и я смело нажал на кнопку звонка. Эту новостройку ещё не успели заселить полностью.

Дверь после небольшой паузы открыл худой рыжий мужичок в квадратных роговых очках.

— Вы к кому? — спросил он.

— Здравствуйте, я Свету Савельеву ищу, — сказал я. — Не подскажете…

— Свет! Тут к тебе! Мальчик какой-то! — обернувшись в коридор, крикнул мужичок.

— Скажи, что я заболела! — крикнула из глубины квартиры Света.

Мужичок повернулся ко мне с извиняющимся видом, развёл руками. Мол, сам всё слышал.

— У нас концерт через полчаса, — сказал я. — Некогда болеть.

— Какой ещё концерт? — не понял отец.

— Света вам не говорила? — хмыкнул я. — Конкурс. Городской. Выступаем со школьным ансамблем. Без неё никак.

— Све-ет! — громко крикнул её папа. — Подойди на минутку!

— Не могу! — крикнула Света. — Никуда я не пойду!

Мужичок вздохнул, посмотрел на меня.

— Проходите. Это, похоже, надолго, — сказал он.

— Надолго нам нельзя, скоро уже выступать, — вздохнул я.

Надо было это предвидеть. Я как-то понадеялся, что после первого концерта её страх сцены пропал. Ну да, как же.

Квартира у Светы оказалась симпатичной двушкой со свежим ремонтом. Не слишком богато, но чистенько и со вкусом. Её папа провёл меня мимо кухни, на которой среди кастрюль и конфорок шуршала мама, пышнотелая мадам с химической завивкой на голове. Я поздоровался на всякий случай, но был проигнорирован. Или меня не услышали.

— Можно? — спросил я, когда папа Светы провёл меня к закрытой комнате.

— Нет! — из-за двери прокричала Света.

— Можно… — разрешил её отец, открывая дверь.