Металлист. Назад в СССР (СИ) - Борчанинов Геннадий - Страница 34

— Совсем никак? — спросил я.

Она покачала головой. Вид её довольно красноречиво показывал, что лучше не лезть.

— Нечестно получается, если без Кати, — заявила вдруг Света.

— Да ничего, идите без меня, — улыбнулась барабанщица.

— Может, с твоими делами помочь как-то сумеем? — спросил я. — Ты не стесняйся, говори, если что.

— Нет, — мгновенно отрезала Катя. — Не сумеете. Идите в кино, я не обижусь же, правда!

— Ладно, завтра это решим, — постановил я. — А с понедельника начнём новый материал разучивать.

— О-о-о… — протянули девчонки.

Правда, песню я ещё не выбрал, намереваясь заняться этим на выходных, в последний момент. Тем более, с учётом новых требований к материалу… Музыка ладно, её у меня полно. А вот с текстами дело обстоит не настолько хорошо. Текстов, способных пройти советскую цензуру, у меня, по сути, не было вовсе, так что придётся писать с нуля. На какую-нибудь нейтральную тему.

Я вообще думал взять концепцию этакого «патриотического хеви-метала» с лирикой про советские победы, Родину-мать, и всё тому подобное. Конечно, существовал риск скатиться в депутат-метал и группу «Пилигрим», но у меня хотя бы имелась хорошая музыка. Можно попробовать.

Как обычно, проводил всех по очереди, весело болтая с каждой из девчат. Да, время в пути увеличивалось на порядок, но я домой не торопился, да и в обществе девчонок чувствовал себя гораздо лучше, чем дома.

— Саш, а ты где Чака Берри слушал? — спросила Варя, когда мы с ней остались наедине.

Света как раз зашла в свой подъезд, а мы неторопливо направились к частному сектору.

— Не помню, — сказал я. — А ты слышала его, что ли?

— Нет, — сказала Варя. — Просто… Рок-н-ролл слышала какой-то, не знаю, кого. Нам Димка Жаринов включал на пластинке.

Жаль, что я включить ничего не могу, чтобы девочки познакомились с новой музыкой. Только сыграть, но это не то. Одна гитара никогда не заменит целую группу.

— Что ещё включал? — спросил я.

— Битлов включал… Квин… Крафтверк… Дипи шмот… — начала перечислять она.

— Богатая у него коллекция, — хмыкнул я. — Дипи шмот даже…

— А у него папа в Ленинград постоянно мотается, с моряками там что-то у них, — сказала Варя.

— Можно, наверное, через него пластинки заказать? Или кассеты? — спросил я. — Познакомишь?

— Не знаю… — пожала плечами она. — Я с ним не общаюсь даже… Так, играли немного вместе…

И хоть у меня пока не было даже какой-нибудь радиолы, пластинки, особенно зарубежные, это редкость, коллекционный предмет. Да и я бы не отказался послушать пластинку каких-нибудь Judas Priest на досуге. Или Saxon, или ещё кого-нибудь. Кого угодно, лишь бы там были гитарные запилы. Без привычной музыки мне всё ещё было тяжко. Да и показать девчонкам хотя бы примерно, чего я хочу, тоже было бы очень неплохо.

— А этот Димка твой, он в группе какой-нибудь играет? — спросил я.

Со многими музыкантами Чернавска я, в принципе, был знаком в прошлой жизни, но далеко не со всеми. Да и время другое.

— Ничего он не мой… — буркнула Варя. — В «Икарусе» играет он, на гитаре. И поёт ещё.

— Точно надо познакомиться, — сказал я. — Не имей сто рублей, а имей сто друзей.

В Союзе ССР так точно, самая актуальная поговорка.

— Хорошо, я попробую… Они, кстати, на танцах выступают завтра, в Маяковке, — сказала Варя.

— Тогда позвольте пригласить вас на танцы, прелестная мадемуазель, — улыбнулся я.

Не очень хочется, а придётся. Знакомство с местными лабухами… Гораздо более ценный приз. Где знакомства, там и связи. А где связи, там и выходы на нужных людей, на спекулянтов, фарцовщиков, звукорежиссёров, журналистов, актёров, и прочее, и прочее. Да и оценить уровень здешних команд тоже хочется.

— Они, наверное, и на конкурсе городском выступать будут, нет? — спросил я.

— Не знаю, наверное, — пожала плечами Варя. — Это же не школьный конкурс, вроде бы.

— Если не школьный, то точно будут, — заключил я. — Мне уже не терпится.

— На конкурсе сыграть? — спросила она.

— Ну да! Там и публика будет… Более понимающая, — сказал я.

— Надеюсь, — вздохнула Варя.

Мы внезапно очутились возле ворот её дома. Я даже и не заметил, как дошли. Протянул ей сумку, обнял на прощание.

— До завтра, — сказала она.

— До завтра, — сказал я.

Побрёл домой. Уже вечерело, мы изрядно задержались с концертом и уборкой после него. Портвейн давно выветрился, так что взбучки от матери я нисколько не опасался.

Ошибся.

Мать встретила меня на пороге. Как обычно, с недовольной рожей, от которой само собой сводило зубы.

— Привет, — сказал я.

— Ну привет. Музыкант, — процедила она. — Вот ты чем, значит, вместо учёбы занимаешься.

— Двойку я исправил, с учёбой всё нормально, — сдерживая растущий гнев, сказал я.

— На четвёрку! А не на пятёрку! — взъелась мать.

Я тихонько выдохнул сквозь зубы, убирая ботинки на место.

— И что это вообще было? Тебя кто такой музыке научил? Витька? — начала допытываться она.

— Он-то причём вообще, — буркнул я.

— А кто тогда? — спросила она.

— Никто. Сам, — сказал я.

— Не ври! — взвизгнула мать. — Этот твой рок! Я статью читала в газете! Это всё западная пропаганда! Тлетворное буржуазное влияние!

— Ты говоришь о том, чего не понимаешь, — сказал я.

— Ты зато много понимаешь, щенок! — фыркнула она.

Уж побольше твоего видал. И здесь, и за границей, и в СССР, и в России.

— Ничего! Я Капитолине Григорьевне скажу, она вашу шайку быстро разгонит, — заявила мать. — С девками связался ещё, пацаны-то во дворе засмеют!

— Капитолине Григорьевне? Скажи обязательно, желаю удачи, — произнёс я. — Может, не станет тогда нас на конкурс отправлять.

Мать замолчала, поджав губы. Видимо, аргументы кончились. Да и поведение сына, уже который раз реагирующего на скандалы не так, как она привыкла, несколько выбивало её из привычной колеи.

— Это всё? — спросил я. — Если да, то я пошёл заниматься.

Нам ещё с Максимкой предстояло поставить баррэ. Фа-мажор никак ему не давался.

Глава 18

Популярность, если можно так выразиться, настигла нас после первого урока, на перемене. Одноклассники окружили нас с Варей, наперебой заверяя нас, что мы «круто отыграли», «хорошо выступили», «классно спел» и тому подобное. Я привычно кивал и улыбался всем подряд, а вот Варя точно испытывала дискомфорт, желая, чтобы поскорее прозвенел звонок на урок.

Подходили и другие школьники, знакомые и незнакомые, выражая свой респект. Спрашивали, когда будем снова играть, что ещё есть в репертуаре, будем ли выступать на танцах.

Но вот одного вопроса я не ожидал.

— Санёк, а чего у вас бас-гитары в составе нет? С ней бы лучше звучало! — заявил мне Данила Мартынюк, пока мы шли из одного класса в другой.

— Потому что басиста не нашлось, — сказал я. — Объявления везде писали по школе, никто не откликнулся.

— Ну у тя там, канеш, малина прям! — гоготнул Мартынюк. — Девки все, да какие!

Его взор затуманился, взгляд стал маслянистым и мечтательным.

— Слушай, Санёк! А на бас-гитаре же несложно играть? — спросил он.

— Нет, несложно, — сказал я. — Только у нас пока инструмента нет. Любочка обещала достать.

— Я бы к вам на бас-гитаре играть пошёл тогда! — заявил Данила.

Я задумчиво почесал затылок.

— А играть на чём-то уже умеешь? — спросил я.

Возиться с обучением не хотелось, мне и так уже хватало Екатерины и Светланы. Их учить было хотя бы приятно, а вот обучать Мартынюка вряд ли будет так же интересно.

— На гитаре маленько, аккорды батя показывал, — сказал Данила.

Ну, хотя бы так.

— В понедельник приходи после уроков, — сказал я. — В актовый зал.

— Замётано, — расплылся в улыбке он.

Сейчас, после концерта, желающих с нами играть наверняка должно быть больше, чем один десятиклассник, но Мартынюк подсуетился первым. Посмотрим, чего он умеет. «Крунка» я соберу обратно, для прослушивания сойдёт.