Студент 2 - Дамиров Рафаэль - Страница 5

Ответил я невнимательно, так как увидел, что к УАЗу с дальней от меня стороны подошел спортивного вида молодой человек, чистенько и скромно одетый: легкие туфли, отглаженные светлые брюки, голубая рубашка с короткими рукавами. Короткая стрижка, темные волосы. Небольшие аккуратные усики. Сквозь стекла кабины я увидел, как он остановился. Зачем?.. Вроде бы с кем-то там говорит. Кивнул, энергично обошел машину спереди – к водительскому месту.

Я смотрел, как этот молодой человек… Ну как молодой? Лет тридцать-тридцать пять… Так вот, этот парень ловко прыгнул за руль, завел двигатель, машина сделала резкий разворот, оказавшись к нам правым двудверным бортом.

Во всем этом было что-то не случайное, но оно еще не складывалось в цельную картину. Картинки паззла близко подошли друг к другу, но не сомкнулись. Мысль моя заметалась…

И в этот миг я услышал с другой стороны рев мощного мотора.

Мгновенно повернувшись влево, я увидел движущийся по внутриквартальному проезду военный грузовик ЗИЛ-131 с закрытым тентованным кузовом.

И паззл сомкнулся.

Догадка обожгла меня.

– Витек, – негромко позвал я.

– А?

– Сдается мне, что мы накануне грандиозного шухера… – я навскидку процитировал киноперсонажа, и не успел закончить фразу, как по рынку пошло волнение – прямо как ветром дунуло. Иные из местных обитателей, самые, должно быть, чуткие, подхватились и устремились кто куда.

Дверь «буханки» распахнулась, из нее рванулись милиционеры, стремительно разбегаясь влево-вправо, то есть создавая линию охвата рынка. А из грузовика так же проворно – видна была их обученность в этом деле – стали выпрыгивать и устремляться на прочесывание солдаты внутренних войск. Малиновые погоны. Были они без оружия, только на поясных ремнях зачем-то болтались штык-ножи. Естественно, в ножнах.

Тут и Витек обалдел, рот разинул:

– Ух ты! Глянь…

– Вперед! – рявкнул я, пресекая ненужные речи.

Я прямо физически ощутил, как обострилась моя логика. Как бритва, она двумя резкими взмахами рассекла реальность.

Дом! Девятиэтажка. Туда.

Живая изгородь!

Скверик меж толкучкой и домом основательно зарос всякой древесно-кустарниковой дичью. Минимально маневрируя, можно было проскочить незамеченными. Это метров пятьдесят. Шесть-семь секунд. Только пулей!

На рынке вздыбилась лютая суматоха, гомон, отчаянные выкрики…

– Витек! Ходу!!!

Он тоже смекнул, молодец. Мы уже мчались меж кустов, я первым, он за мной. Гомон толпы за спиной нарастал. Голубые рубашки милиционеров мелькали за зарослями как ошметки неба, внезапно упавшие на землю.

Двадцать метров. Десять. Дорога. Вновь кустарник. Крыльцо. Дверь. Все!

Задыхаясь, я влетел в подъезд. Витька – за мной, споткнулся о порог, чуть не налетел на меня.

– Н-ну!.. – хрипло проорал он. – Ну, Базилевс, ты голова!..

– Можно даже сказать, кибермашина! – я хлопнул его по плечу, успев вспомнить, что слова «компьютер» в нашем обиходе тогда еще не было. – Между прочим, проблема еще не решена.

– Это почему?

– А потому, что менты не дураки. Они наверняка могут подъезд проверить. Даже допускаю, что они нас видели. Хотя… Ну да что там гадать! Видели, не видели…

– Так делать-то что?

– Пока идем вверх, а там видно будет.

– Ну так давай на лифте!..

– Нет. Чем меньше шума, тем лучше. Идем вообще беззвучно!

И мы как могли беззвучно пустились наверх, овеваемые запахами давнего жилья: кухонными, мыльными и прочими. На подходе ко второму этажу услышали, как выше клацнул дверной замок, а когда добежали до третьего, увидели светловолосую молодую женщину, слегка растрепанную, в сильно застиранном ситцевом халатике и домашних шлепанцах. И с первого же взгляда я заметил, насколько она симпатична, какие у нее стройные округлые ноги.

– Здорово! – неожиданно воскликнула она. – Спекулянты, что ли? От облавы бежим?

– Предприниматели, – переводя дыхание, откликнулся я. – Зарабатываем честно! Интеллектом и деловой хваткой.

По лицу ее скользнули одновременно недоумение и интерес. Похоже, со столь ловким мастером речи она прежде не сталкивалась. От неожиданности, что ли, она вдруг чистосердечно призналась:

– Да сын у меня туда поперся! Так, из интереса, поглазеть что-нибудь. Первоклассник. То есть, первого сентября во второй… Ну, я уж думаю, такого-то пацана не загребут?

– Нет, конечно, – поспешил утешить я. – А вот у нас для него как раз может кое-что быть… Простите! Вас как зовут?

– Катя. То есть, Катерина, – поправилась она.

Я вмиг просек, что она все еще живет отголосками юности, когда она была Катей и с некоторым трудом свыкается с тем, что она уже Екатерина, или тем более какая-нибудь там Екатерина Ивановна или Петровна.

– Катерина, – как можно задушевнее произнес я. – Тогда, быть может, вы нас впустите на полчаса? Пока вся эта суматоха уляжется?

Я кивнул назад и влево, в сторону барахолки, откуда до нас долетали невнятные звуки, и сказал:

– Витя, что мы можем предложить пацану восьми лет?

Витек к этому моменту отдышался.

– Ну что? – уверенно заявил он. – Жвачки разные. Или вот ручку шариковую не хотите ли для школы? Смотрите! С такой штуковиной сын ваш станет королем класса!

И Витька вытащил шикарную импортную шариковую ручку: изящный металлический цилиндрик поразительно красивого вишневого цвета.

Кате, конечно, это приглянулось, однако, она скептически сощурилась:

– Ну, эту штуковину он на второй день потеряет. Если не на первый. А насчет жевачек… ну, тут надо поглядеть.

– Так мы зайдем?

– Айда! – пригласительно махнула она рукой.

И мы прошли в небольшую, небогатую, но чрезвычайно опрятную квартирку. Прямо заметно было, что хозяйка при довольно затрапезном виде – настоящая фанатка чистоты… И еще. Чутьем я угадал, что перед нами мать-одиночка. Не было здесь мужского духа. Малолетнего парнишку, понятно, не считаем.

Прошли на крохотную кухоньку.

– Может, чаю попьете? – предложила Катя.

– С удовольствием! – тут же откликнулся я.

Она взялась хлопотать у плиты, а я незаметно подмигнул Витьке: живем, мол! Вот что значит знание психологии.

Вскоре на стол явился свежезаваренный чай, скромное угощение: печенье, прошлогоднее варенье. Черная смородина. Только мы взялись за это, как грянул дверной звонок.

Витька изменился в лице:

– Черт! Неужели менты прочес устроили?!

– Да ну, какие менты! – Катя вскочила. – Это мой оболтус вернулся, слава Богу.

И верно, в дом ввалился бойкий второклассник, с ходу заваливший мать жарким рассказом о том, как он ходил по рынку, как на толпу обрушилась облава, как он ухитрился познакомиться с одним солдатом, и тот показывал пацану штык-нож и даже дал подержать в руках.

Наверное, солдат был дурак, но это неважно. Мальчишка пылал восторгом, тараторя и сбиваясь, но мамаша пресекла доклад распоряжением мыть руки.

Тут юный авантюрист заметил нас.

– Здрасьте! – бойко отчеканил он. – А я вас тоже там видал!.. Мам, эти дядьки тоже там были. А вы зачем к нам?

– А мы специально к тебе, – я подмигнул. – Руки мой, и сюда иди.

Ну, короче говоря, парня мы ошарашили набором жевательных резинок, и он, конечно, вымутил их у мамаши на сумму порядка все той же пятерки. После чего был отправлен в подъезд взглянуть в окно: как обстоят дела на рынке (окна квартиры выходили на противоположную сторону). Мы с Витькой за это время выдули по две чашки чаю, и я ощутил, как проступает в разных местах потная испарина.

Пацаненок, которого, к слову сказать, звали Володя, вернувшись, доложил, что облава подходит к завершению, солдаты грузятся в машины, милиционеры еще что-то там делают, а народ уныло разбредается. Витек встревоженно начал расспрашивать, не задержали кого-либо, но парнишка ничего пояснить не смог.

Пока все это длилось, я тем же тонким чутьем угадывал, что у матери-одиночки появляется чисто женский интерес ко мне. Хотя она явно лет на десять постарше, но… Тема, в общем, ясная: рано выскочила замуж, непонятно зачем, быстро выяснилось, что муж – пустое место… Ну и вот пока так: одной тянуть сына, крутиться. Дни, месяцы, годы летят неразличимо, постепенно приходит осознание, что молодость почти прошла, что мужиков, желающих взвалить на житейский горб разведенку «с прицепом», что-то не видать. Вернее, есть такие, кто уверяет, что готов соединить жизнь, а на поверку оказывается, что соединить он готов только гениталии. На разок-другой. Понятно: аппетитная привлекательная женщина будоражит естество, пробуждает сильные желания… Но это все вещи разовые, а семейная жизнь совсем другое дело! На нее у охотников до женской прелести желания немного.