Орден Архитекторов 6 - Винокуров Юрий - Страница 8

Пока я размышлял, продолжал сдерживать все выстрелы, которые летели в сторону Скалы. Светать будет только через два часа. А поскольку мы собирались очень быстро, и времени не было на нормальные сборы, у дяди Кирилла нет сейчас прибора ночного видения. Поэтому я сам корректировал некоторые пули, которые выпускал Скала, меняя их траекторию, чтобы они попадали точно в цели. Но долго так продолжаться не могло.

Мысли мои прервал внезапный грохот – в нашу башню угодил какой-то чертовски мощный снаряд. Я опустил бинокль и осмотрелся.

– Что за чертовщина? – обеспокоено спросил Скала.

Активировав свой Дар, я просканировал местность.

– Кажется, – с досадой покачал головой, – они притащили сюда какую-то вундервафлю, плюющуюся огненными шарами.

Мы оба посмотрели в сторону, откуда раздался грохот. Там, на склоне горы, окутанный клубами чёрного дыма, стоял огнемётная самоходная артустановка, из жерла которого вырывались языки пламени.

– Это «Саламандра», – объяснил Скала, вглядываясь в очертания вражеской машины. – Экспериментальная САУ, стреляющая сгустками плазмы. Её огневая мощь в несколько раз превосходит обычные танки. Каждый выстрел – это шар раскалённой плазмы, вызывающий мощный термический удар.

Я быстро оценил ситуацию. Несмотря на то, что первый заряд угодил гораздо ниже наших позиций, всё равно такое оружие могло полностью изменить ход сражения не в нашу пользу. Отчаявшись поразить нас простыми пулями, противник решил превратить нашу башню в пылающий «факел», поджарив всех, кто находился внутри.

– Нужно его уничтожить, – сказал я. – Иначе он нам всем тут устроит ад.

– Легко сказать, – покачал головой Скала. – Его броня усилена артефактами. Наши пушки его не возьмут. А подходить ближе – самоубийство.

– Что ж, – хмыкнул я, – придётся использовать «тяжёлую артиллерию».

Я прислонил ладонь к камню и начал концентрировать свою силу. Энергия, словно мощный поток, хлынула в меня. На этот раз я решил не мелочиться.

В этот момент земля под танком «Саламандра» начала проваливаться. Тяжёлая машина, потеряв опору, накренилась набок, словно бумажная игрушка.

– Давай ещё! – крикнул Скала, с азартом наблюдая за происходящим.

Я щёлкнул пальцами, и из-под земли вырвались каменные «щупальца», которые, будто живые существа, обхватили танк, сжимая его в своих тисках. Сталь начала сминаться, и танк, не выдержав давления, развалился на части.

– Отлично! – Скала с восторгом хлопнул меня по плечу. – Вот это я понимаю – «тяжёлая артиллерия»!

Я устало выдохнул, чувствуя, как силы покидают меня.

– Мне нужно немного отдохнуть, – сказал я, присаживаясь на каменный пол.

– Отдыхай, – кивнул Скала, – а я пока поработаю.

Он вскинул винтовку и продолжил методично отстреливать снайперов.

Мои люди, под командованием Бурана, сейчас занимали позицию на другом склоне, чтобы оттуда начать контрнаступление. Часть Лихтенштейна уже была занята противником – небольшая часть, которую можно было пройти пешком за десять минут.

Виконт Рогов, который должен был защищать этот участок, оставил свои позиции и бежал вместе со своими людьми. Они, видимо, рассчитывали, что прибудут первыми в точку, где нет врага, думая, что из-за гор здесь будет меньше всего противников или их вовсе не будет. Но они встретили здесь австро-венгров, и завязалась такая заварушка, что, когда с виконтом попытались связаться, чтобы узнать обстановку, он даже трубку не взял.

«Что ж, – подумал я, – придётся действовать самому».

Глава 4

Княжеский дворец

Вадуц, Княжество Лихтенштейн

Княжеский дворец Вадуца, обычно величественно утопающий в спокойствии, сейчас напоминал растревоженный улей. Из каждого угла доносились обрывки фраз, нервные шаги, звонки телефонов – тревожный гул, сплетавшийся в единую какофонию хаоса.

Князь Лихтенштейна Роберт Бобшильд, бледный и нервный, лихорадочно расхаживал по кабинету. Его безупречный костюм, обычно символ власти и спокойствия, сейчас выглядел помятым и неприбранным, отражая бурю эмоций, бушующую внутри князя.

"Какая война? Мы же так не договаривались! Не должно было быть никакой войны!" – эти мысли крутились в его голове, словно заезженная пластинка.

Князь годами умело лавировал между интересами соседних государств, превращая Лихтенштейн в своеобразный буфер, приносящий прибыль не только княжеству, но и лично ему. Он с улыбкой принимал делегации из Швейцарии, Австро-Венгрии, Франции. Обещал каждому из них кусочек своего пирога – заключал выгодные торговые соглашения, доступ к ресурсам, даже лояльность в политических вопросах.

Но, кажется, он переиграл.

"Давай, присоедини Лихтенштейн к нам, ты станешь богаче!" – эти сладкие обещания звучали со всех сторон, подталкивая князя к предательству.

Роберт Бобшильд не хотел быть предателем, но и терять власть не собирался. Он жаждал богатства, но еще больше жаждал оставаться князем. Вот и лавировал между интересами могущественных соседей, выжимая из каждой сделки максимум выгоды для себя и, в меньшей степени, для Лихтенштейна.

Князь любил власть. А власть – это деньги. Деньги, которые текли к нему рекой, наполняя его личную казну. И теперь эта власть рушилась на глазах, превращаясь в руины, подобно карточному домику.

Телефон на столе, словно сумасшедший, разрывался от звонков. Советники, помощники, гвардейцы – все хотели доложить обстановку, получить указания, узнать, что будет дальше.

"На одном из участков прорвали оборону! Австрийцы уничтожили арсенал! Наши войска отступают!" – эти доклады, словно удары молота, обрушивались на голову князя, заставляя его вздрагивать.

– Австро-венгры… Они использовали «Молот Тора» ещё раз? – с трудом выговорил князь, схватившись за подлокотник кресла, пытаясь унять дрожь.

– Нет, Ваше Сиятельство, – ответил один из советников, бледный и взволнованный, – после первых трёх выстрелов… всё. Тишина. Сейчас обстреливают обычной артиллерией.

В этот момент в кабинет ворвался начальник гвардии, его лицо сияло от радости.

– Ваше Сиятельство! У меня отличная новость! – прокричал он, с трудом сдерживая эмоции.

– Давайте, давайте, нам сейчас очень не хватает хороших новостей, – обречённо произнёс князь, откидываясь на спинку кресла.

– Австрийцы пытались форсировать реку! – радостно доложил начальник гвардии, – Вся их танковая группа уничтожена! Герцог Лужайкин утопил их всех!

– Молодец Лужайкин! – князь позволил себе слабую улыбку. – Вот видите, господа, какие у нас в княжестве есть люди! Не просто так получающие свои жалования, а реально умеющие воевать!

Воодушевление, правда, было недолгим. Вскоре обсуждение перешло на другой фронт, где противник медленно, но неуклонно продвигался через горы.

– На восточном фронте… противник прорвался… через горы. Он движется вглубь княжества. Там… подстанция…

– Подстанция? – князь нахмурился. – Какая подстанция?

– Там… высоковольтная линия электропередач, – пояснил советник, нервно листая документы. – Если её уничтожат, то часть Вадуца останется без света.

– Чёрт! – прошипел князь.

Он прекрасно понимал, к чему может привести потеря подстанции. Город без света. Это хаос, паника, грабежи… Он должен сделать всё, чтобы этого не допустить.

– Если противник пройдёт, то сможет выйти к населённым пунктам, – продолжал советник. – Нужно немедленно эвакуировать оттуда людей. Мы не должны допустить жертв среди мирного населения!

Мысль о мирных жертвах вызвала у князя неприятную дрожь. Он понимал: как только начнётся настоящее кровопролитие, люди потеряют веру, паника охватит княжество, начнётся массовое бегство. И тогда Лихтенштейн рухнет окончательно. Князь не хотел этого допускать. Он должен был удержать власть любой ценой.

– Покажите мне этот участок.

Начальник штаба подошёл к карте, и указал пальцем на нужное место.