Щекотка ревности (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 17

Люблю животных.

— Да, — зевнул я, — Проговорили всю ночь. Что вы так смотрите? Думаете, мы переспали?

— Ну… — дернула ушами Ульяна, — Да. Тряхнули, так сказать, стариной.

Ну конечно мы переспали.

— Заниматься сексом с могущественной безумной волшебницей, способной тебя распылить одним усилием воли? — поднял бровь я, глядя на гоблиншу, — Серьезно?

Арвистер не врёт своим. Но создать нужное впечатление…

— Конрад, у тебя Старри в бывших ходит, — неуверенно попыталась отстоять свою точку зрения гоблинша, — Думаю, ты знаешь толк в безумных и смертоносных.

— Вообще-то, она меня еще в шестилетнем возрасте на руках носила. Не Старри, в смысле.

Ну да, носила. Чтобы выкинуть из библиотеки.

— Да пусть спит с кем хочет! — надулась дымом Тарасова, — Главное, чтоб домой не водил! Хватит! Еще и ребенок! У нас скоро комнаты кончатся!

— Хороший ребенок, — встала на защиту ребенка Мыш, — Тихий, послушный. Сыр, правда, слишком любит. Я его уже люблю.

— Но комнаты-то кончаются!

— Успокойтесь, никто никаких эльфиек никуда не возьмет. Дианель опасно доставать из библиотеки. Мы разговаривали, я пытался узнать хоть что-то полезное. Поностальгировали, пока она оставалась в полном сознании…

А потом переспали. Ага. В Библиотечную башню заходит крайне мало пригодных к плотской любви мужчин, поэтому я не возражал, когда Дианель проявила инициативу. Да и… кто бы возражал, если на него кидается невероятно прекрасная блондинистая эльфийка с грудью третьего размера и жаждой оргазма в глазах? Хотя, стоило бы. Сколько нервов мне стоила недосягаемость этой груди ранее…

— А глазки-то блестят… — недовольно прокомментировала Виолика, — Вот почему она, а не я?

Все вокруг замолчали, делая смущенный вид.

— Или мы вдвоем? — залихватски подмигнула насупленной демонетке Ульяна, ввергая ту в ступор, — … а если еще и хвостатую…

Мыш испуганно икнула.

— А я что, рыжая что ли⁈ — вякнула Тарасова, стремительно и бурно краснея, когда мы все на неё уставились в изумлении.

— Да идите вы все… в Брайзен! — рявкнул я, — Что за гарем из ненормальных⁈

— Действительно! — внезапно стукнула кулачком по подлокотнику Ульяна, — Девчонки, отставить! Вот его сейчас коронуют, а вот тогда…

Несмотря на то, что это была определенно шутка, мне взгляды девушек, уставившихся на меня как Грегор на сыр, сильно не понравились. Разве что собака, подошедшая к столу и принявшаяся вилять хвостом, как-то всю эту ситуацию поправила.

— У вас что, в куреве афродизиак какой? — поинтересовался я, стараясь, чтобы голос не дрожал, — Или совсем тут со скуки пухнете? Всё, завтра коронация. Переедем в королевское крыло, там будет куда веселее. А вообще, девчонки, пусть Ульяна подучит вас… да не тому самому! Хотя… как хотите. Но мне бы пригодилась помощь.

— Подучу, — кивнула Ульяна, — Но за нашу помощь ты будешь нам должен, наш добрый король. Сильно.

— Что именно? — насторожился я.

— Нет, не перепихнуться, — махнула лапкой эта зараза, — Этого добра у тебя как у дурака фантиков, по крайней мере для меня. Пусть другие сами разбираются. Мы хотим, чтобы ты дал бал, наш добрый король. Большой красивый бал.

— Бал⁈ — удивился я. Собака вяло гавкнула, но была проигнорирована.

— Бал, Конрад Арвистер, — очень серьезным голосом произнесла окутанная дымом Тарасова, — Офигенно крутой бал. Чтобы всем балам бал!

Глава 7

Знакомый стульчик

Беда любой сверхстабильной фэнтезийной страны — дефицит острых ощущений. Страшный дефицит, выражающийся в страшном же энтузиазме тогда, когда намечается нерегламентный движ. Да и если по расписанию — тоже. Возможно, сомнийцы бы начали устраивать революции от скуки, если бы их кто-нибудь научил, но увы, такое тут не допускалось. В любом случае, коронация штукой была редкой, а после возникшей социальной напряженности, когда каждая бродячая собака знает, что будущему королю всего два года…

В общем, Крейзен собирался отжечь по полной, и настроен он был серьезнее некуда. Внутренние два кольца города были блокированы стражей, выезд и въезд были только по пропускам, извозчики и трубочисты гребли деньги лопатами, работая с высунутыми языками, а жители самых престижных районов ютились на чердаках и в подвалах, сдавая свои жилища гостям столицы за звонкое золото. Уличные мальчишки ползали по крышам, развешивая флаги, а еще их отстреливали тупыми арбалетными болтами, когда они пытались пролезть и посмотреть на прибывшую делегацию небольшого гномьего клана, живущего с Агалорном по соседству.

Мы, задёрганные армией портных, буквально не вылезали из гостевых покоев. Решив с помощью Брахиуса (точнее, он решил с моей помощью) несколько проблем локального характера и написав пару сотен писем по самым срочным делам королевства (поданных мне Цоллерини), я добился неохотного согласия моих «патронов» на присутствие представителей Гильдии Магов, как во дворце сейчас, так и во время коронации.

Отдельным можно упомянуть попытки кого бы то ни было забрать у меня много-раз-правнука. Попытки были совершенно безуспешными, потому что один трехсотпятидесятилетний вампир легко заменяет врачей, сиделок, астрологов, взвешивателей и пеленальщиков, а непредвзятые свидетели, допущенные до лицезрения дофина, вовсю твердят, что малыш румян, бодр и весел. Тут бы заговорщикам и манипуляторам могли бы помочь маги, но те почему-то были на стороне мерзкого узурпатора, нежити и вообще бастарда (судя по предлагаемой народу легенде).

В общем, нам было весело и потно готовиться к этой процедуре. А накануне вечером, когда всё закончилось и затаилось в предвкушении, ко мне на аудиенцию попросился Брахиус. Толстяк был напряжен, визуально измучен, а еще… немножко пьян. Тянуть он, севший на стул перед моим столом, не стал.

— Ваше величество… — почти прошептал бедолага, — … неужели ничего нельзя сделать?

— Вы имеете в виду что? — удивился я, — Триумфальное возвращение древнего короля, головы недостойных герцогов, почти продавших страну, катятся к подножию его трона, он наводит стальной рукой порядок, безжалостно убивая всех продажных, гнилых и недостойных, а затем в Агалорн возвращаются мир и покой, царившие здесь при правлении Конрада Первого, как-то так?

— ДА! — рявкнул Брахиус, вскакивая со стула, — Я надеялся на это! Верил! Пресмыкался перед всеми этими… перед всей этой… Я хочу этого больше всего, ваше величество!! Все верные стране люди этого хотят! Вы же можете, мы знаем!! Можете!!!

Выпалив всё это, он ожидаемо испугался, бледнея. Сникнув, упал обратно на стул, смотря на меня как жирный лабрадор, выманивающий куриную ножку.

— Вы меня ставите перед дилеммой, Брахиус, — подумав, ответил я, — С одной стороны, мне нужно проявить к вам сочувствие, как к весьма достойному человеку, с другой — уважение, как к патриоту и не последнему лицу в государстве. Предпочту последнее, хоть это будет и жестоко. Итак, Брахиус, чтобы осуществить, что вы так желаете, мне придётся вырезать всех аристократов… в Сомнии. Все благородные рода, включая королевские и императорские. Всех, от самых великих до самых ничтожных. А затем вернуть Орден Летописцев. Вот только тогда я смогу вернуть те времена, о которых вы так страстно мечтаете.

— В…

— Я не договорил. Без летописей, без подтвержденного права на благородство и безупречную историю, принимая во внимание лишь веру, «честное» слово, вы все стали хуже простолюдинов. Ваши права, ваша чистота крови, ваши деяния — это не подтверждено никем и ничем. Древнему королю не на кого опереться, нет ни единой живой души, к которой он мог бы воззвать, кому мог бы поверить. Да и… что бы получилось в итоге, а? Старый добрый Агалорн? Ох не думаю. Этот мир изменился безвозвратно, Брахиус, и моя задача только узнать почему.

— Но… — человеку понадобилось несколько минут, чтобы устаканить всё в голове, — Вы могли бы сделать хоть что-то. Хотя бы отстоять нашу независимость!