Красавица и Ректор: расколдовать любой ценой (СИ) - Солейн Анна - Страница 6

Удивительно, но злость помогла мне успокоиться.

— Я не знала, — медленно и громко произнесла я. — Что кроме меня в академии есть простолюдины.

— Что? — лицо Томаса вытянулось. — Ты… Я — Морвель!

Тогда эта фамилия мне ничего не сказала, но по тону я поняла, что этому напыщенному красивому индюку есть, чем гордиться.

— Тогда почему вы хватаете меня за руку, как матрос, мистер Морвель? — спросила я.

Со стороны друзей Морвеля раздался свист, кто-то засмеялся и произнес: «Во дает». Лицо Морвеля вытянулось.

— Будешь мне указывать, как себя вести?

— И в мыслях не было! — ужаснулась я. — Я всего лишь ожидала, что аристократы отличаются от моряков, которые годами не видят женщин. Похоже, я ошибалась.

В полной тишине я отняла свою руку у Томаса Морвеля и прошествовала к самому дальнему ряду. Щеки горели, но спину я старалась держать прямо.

От дальнейшего спора меня спас профессор Гордон, который появился в дверях аудитории и начал занятие.

Весь семестр Томас был моей головой болью. Он не давал мне прохода и вел себя совершенно возмутительно! Чего стоит хотя бы то, что он при всех предложил уединиться с ним в одном из столичных гостиниц. Обидно было до слез. Я за всю жизнь не делала ничего, что могло бы бросить тень на мою репутацию, но неприятные ситуации липли ко мне, как песок к мокрой коже.

— Ты ему просто нравишься! — с улыбкой говорила восторженная Ирма. — Но он не знает, как проявить свои чувства!

Ох, Ирма. Как можно быть такой наивной?

Сейчас, услышав о том, что Томас Морвель готовит сюрприз для дамы сердца, я разулыбалась и едва не затанцевала прямо посреди холла.

Ведь это значило, что за время каникул Томас переключился на кого-то другого, возможно, на аристократку, на которой собирается жениться и сейчас ухаживает за ней.

— Какое у нас там занятие сейчас? — радостно спросила я у Ирмы.

— Основы и правила метаморфоз, — нахмурилась она. — Ты уверена, что хочешь пойти?

Я поняла, что она имела в виду: цветы для Томаса Морвеля вносили как раз в класс, где будет занятие.

— Конечно! — радостно воскликнула я и потащила ее к дверям.

Зрелище того, как Томас будет дурить голову другой девушке, было даже лучше, чем яблочный пудинг!

Но, увы, в двери нам зайти не дали.

— Жди в коридоре, — перегородил дорогу один из дружков Морвеля.

Впрочем, не пустили в класс ни Ирму, ни даже Лауру Уортон — вообще никого из адептов.

— Томас такой выдумщик, — засмеялась Лаура, обмахиваясь непонятно откуда взявшимся веером. — Ну вечере у герцогини Файнс он наколдовывал потрясающие фейерверки!

— Вы знакомы с герцогиней Файнс? — спросил кто-то, и я закатила глаза.

— Разумеется! Мы с ней подруги.

Этот кто-то восхищенно вздохнул, а полезла в сумку за учебником: нужно использовать каждую минуту для того, чтобы подготовиться к основам проклятий!

Увы, я даже открыть книгу не успела. Дверь распахнулась, и мы наконец смогли войти в класс. Он был довольно просторным, с ровными рядами парт и занавешенными окнами. Вдоль стен стояли шкафы с препаратами: различными примерами метаморфоз, удачных и не очень. Например, здесь были остановленная заклинанием птица с крыльями бабочки, двухголовая кошка и даже шкаф, который наполовину превратили в стол.

Сейчас весь класс утопал в цветах, рядом с доской на месте учителя разместился настоящий оркестр. Зачарованные трубы и скрипки, контрабасы и барабаны висели прямо в воздухе и наигрывали что-то заунывное и крайне аристократичное.

— Томас такой романтик!

Сам виновник всего этого безобразия стоял посреди класса и, когда я вошла, вдруг воскликнул:

— Унни Танг!

Твою… да чтоб у тебя сети всю жизнь пустые были!

Втянув голову в плечи, я попыталась ретироваться, но Томас не дал мне такой возможности: он подошел ближе, взял меня за руку и проникновенно сказал:

— Это все для тебя! Ты рада?

Рада? У меня дар речи пропал от возмущения. Как я могу быть рада? Вокруг собрался весь курс, все на нас смотрят! А я выгляжу как… как женщина легкого поведения, раздающая авансы мужчине, который никогда на ней не женится. Даже хуже! Я выгляжу как простолюдинка, которая готова на все ради внимания богатого аристократа. Как цирковая обезьянка!

Повернув голову, я наткнулась на тяжелый взгляд Лауры Уортон. Если бы глазами можно было убить — я бы уже лишилась жизни.

— Это еще не все! — блеснул улыбкой Томас.

Видимо, он принял мое молчание за согласие. Повернувшись к одному из своих друзей, Томас забрал у него резную деревянную шкатулку и протянул мне.

— У меня для тебя подарок, Унни, — проникновенно сказал Томас.

Я стояла, опустив руки по швам, и Томасу пришлось взять мою ладонь и вложить в нее шкатулку. Продолговатая, теплая, напоминающая ящик с проклятиями. Такой, который нельзя открывать, иначе несчастья будут преследовать ближайшие сто лет.

— Он делает тебе предложение! — прошептала Ирма. — Как в романах!

Выглядело все действительно именно так, вынуждена была признать я. Но ведь это невозможно.

— Открывай, любимая, — проговорил Томас так громко и проникновенно, что мне захотелось спрятаться под парту.

Не буду.

Но любопытство, говорят, сгубило не одну мантикору, так что пальцы сами собой потянулись к краю крышки.

Глава 6

Нет. Я отдернула руку. Не буду открывать. Что бы там ни было — мне это не понравится. Я не могу выйти замуж, у меня долг перед мачехой и перед школой. К тому же, я не люблю Томаса.

— Открывай, — прошептала Ирма, а затем Томас вырвал у меня из рук шкатулку, сам откинул крышку и гордо продемонстрировал мне лежащий на бархатной подкладке предмет.

Я сглотнула.

Ключ?

Желудок сжался, к горлу подкатил комок, и я закрыла рот рукой. Со стороны могло показаться, что я пытаюсь скрыть восторг, но на самом деле я была в ужасе.

— Это ключ от твоего дома, любимая! — воскликнул Томас. — Ты рада?

Я? Рада? Да я его аристократическую заднюю часть на кусочки порву! Как он посмел⁈

— Что происходит? — раздался мужской голос у двери.

— Эй, на меня что-то капнуло! — воскликнул кто-то, но я не потрудилась обернуться.

Все силы уходили на то, чтобы не дать стихийной магии вырваться наружу. Если я устрою в классе дождь, это только усугубит мои проблемы.

— Что здесь происходит? — повторил тот же мужской голос

— Томас Морвель берет под покровительство Уннер Танг! — прошептал кто-то, и я зажмурилась от стыда. — Безродную! Совсем чокнулся!

— Ты давно ждала этого, верно, милая? — потянулся ко мне Томас, и я отшатнулась.

И я, и Ирма польстили Томасу, когда предположили, что он предлагает мне брак. Томас Морвель предлагал мне нечто другое — покровительство.

Это значило, что я перееду в дом, который он для меня купил, буду получать от него деньги и подарки, носить выбранные им платья, а он в обмен на это будет удовлетворять со мной… мужские потребности. Кажется, такие девушки назывались содержанками. Не публичные женщины, но что-то очень близкое к этому.

Разумеется, находились и такие, кто считал положение «особой игрушки» при богатом аристократе престижным. Они с радостью согласились бы на предложение Томаса, который был баснословно богат и знатен. В какой-то степени положение содержанки — это пропуск в высшее общество.

По моим меркам это предложение было обидным и унизительным настолько, что описать сложно. Еще и сделано оно было при всех! Так что каждый, кто это видит, наверняка решит, что у Томаса есть основания думать, что я соглашусь.

— Некоторые простолюдинки удивительно хорошо умеют устраивать свою жизнь, — раздался шепот у меня за спиной. — А ведь ни лица, ни запястий, ни голоса. Что он в ней нашел?

— Все равно он на ней не женится, — тихо возразил кто-то.

— А на ком женится? Томас и не смотрит ни на кого кроме этой замарашки. Как заколдованный.

— Это да. А жаль. Такого жениха бы каждая хотела. А если бы надо мной не висела папенькина воля, я бы и сама на такое его предложение согласилась…