Чудовищное (ЛП) - Ли Эдвард - Страница 56

Отказ от алкоголя сделал Харли Мака действительно злым.

Он высадил её на пару часов на тридцать четвёртой улице, вдоль дороги между мотелем и стриптиз-клубом, но это было бесполезно. Синни не возражала против занятий проституцией, если это означало деньги для их отношений - она бы сделала всё ради этого. Некоторые из мужчин, которые её подбирали, были не очень приятными и плохо пахли.

"Но кто сказал, что жизнь легка?" - рассуждала она.

Её мать всегда говорила ей - когда она сама занималась проституцией:

"Трудности полезны для души, дорогая. Это Божий способ испытать нас. Моисей терпел трудности, Иисус терпел трудности, и поэтому мы тоже должны терпеть трудности".

Синни смотрела на жизнь так же - хотя она сомневалась, что Моисею или Иисусу когда-либо приходилось трахаться с вонючими деревенщинами ради денег на метамфетамин.

Когда Харли Мак позже забрал её, он сильно ударил её в челюсть, когда она призналась, что не получила ни одного цента. Она ходила с дурацкими мыслями минут десять и видела звёзды, а он говорил ей много подлых вещей: "Боже мой, девчонка! Ты больше не можешь продать свою тощую задницу даже за десять баксов!" и "Бесполезная сука! Мне следовало бы вырезать твоё сердце и почки и продать их людям, которым нужна трансплантация, потому что ты не стоишь ни КАПЛИ ДЕРЬМА!"

Нет, Харли Мак был невесел, когда он становился таким, но это не помешало решимости Синни. Нужно принимать плохие времена вместе с хорошими.

Было уже поздно; они вытащили лодку на берег и накрыли её пальмовыми листьями на опушке леса, и теперь они тайком возвращались в ту клинику, где были все лекарства. Бóльшую часть из них составлял морфин, как сказал Харли Мэк, потому что это была онкологическая клиника, и они собирались продавать его за деньги, чтобы получить метамфетамин. Синни была впечатлена её этикой наркомана.

"Я бы НИКОГДА не стала употреблять морфин! Это то же самое, что героин. Единственные, кто употребляют морфин, - это белое отребье!"

- Харли М...

Примерно за то же время, что требуется глазу, чтобы моргнуть, Харли Мак развернулся, схватил своей большой грязной рукой рот Синни и сжал ей губы так сильно, что она заскулила.

Палец был направлен ей прямо в лицо, как пистолет.

- Ни слова, - сказал он, стиснув зубы от ломки. - Я не вернусь в тюрьму из-за твоего нытья и стонов. Если ты скажешь ещё хоть слово, прежде чем мы попадём в клинику, я откушу тебе губы и склею зубы клеем. Поняла?

Синни энергично кивнула, несколько слёз боли сверкнули в уголках её глаз.

"Я НЕНАВИЖУ, когда он так делает! - подумала она, когда его пальцы отпустили её губы.

Иногда он делал это слишком сильно, её губы так сильно распухали, что напоминали большую розовую присоску. Но она знала, что не стоит его раздражать, не когда он такой сильно чокнутый.

"Посмотри на светлую сторону - через час или два у нас будет целая куча хлама, чтобы продать наркоманам, и мы будем во льде месяцами!"

Это было замечательно в Синни. Всегда была светлая сторона в том, чтобы быть разорённым, тощим, нищим деревенщиной, живущим в ржавом трейлере и абсолютно никуда не идущим.

Харли Мак принёс свои отмычки - он был очень хорош с ними, он научился ими пользоваться, когда сидел в тюрьме. Он мог открывать ими двери обычно за то же время, что и настоящим ключом, но он уже сказал, что не будет использовать их, чтобы попасть внутрь клиники. Те внешние двери были с сигнализацией. Вот почему он принёс цилиндровый домкрат и длинный лом.

- Мы войдём через пол, - сказал он.

Синни понятия не имела, как он собирался это сделать, но она не осмелилась спросить. Но её самое большое беспокойство преследовало её всю ночь.

Эта жаба.

И эта ужасная двухголовая змея.

Обе отвратительные твари укусили её, и у неё всё ещё были следы. А теперь её живот скрутило, потому что Харли Мак стоял на коленях за клиникой и откручивал вентиляционную сетку, которая была установлена ​​на цементном основании здания.

"Мы ползём туда, - поняла Синни с немалым страхом. - Там будет темно, скользко и мерзко, и я готова поспорить, что там под ней ещё куча этих клыкастых жаб и двухголовых змей..."

Харли Мак снял сетку меньше чем за минуту; это было впечатляюще - он сделал это, используя только лунный свет, чтобы показать ему, где находятся винты.

Но Синни знала, что там под ней не будет никакого лунного света.

Он посмотрел на неё, говоря грубым шёпотом.

- Мы сейчас заходим, и помни, ни слова, пока не войдём. А теперь дай мне фонарик.

Ещё один приступ страха пробежал по её позвоночнику.

- Фонарик...

- Я же сказал тебе взять фонарик, - сказал он самым мёртвым тоном. - Если ты забыла фонарик, я сломаю твою тощую шею прямо здесь.

К сожалению, у Синни не было хорошей памяти на детали. Она взяла с собой сумку с сигаретами, а также несколько очень больших чёрных пластиковых мусорных пакетов, чтобы они могли вынести наркотики.

Но она не помнила, чтобы когда-либо клала туда фонарик.

Её рот открылся.

Харли Мак встал и посмотрел на неё с совершенно пустым лицом.

- Ты тупая безмозглая сука. Ты забыла фонарик. Теперь мне придётся идти обратно в трейлер, чтобы забрать его. Но знаешь что? Я вернусь в трейлер один, потому что я убью твою бесполезную задницу прямо здесь и сейчас. Я избавлюсь от тебя раз и навсегда, потому что ты - самая большая головная боль...

Синни полезла в сумку, затем протянула Харли Маку фонарик.

- Ты моя хорошая девочка... - сказал он.

"Спасибо Иисусу и Моисею! Спасибо за то, что положили этот фонарик в мою грёбаную сумку!"

Съёжившись, она последовала за Харли Маком в дыру, ползая на животе. Ей более или менее пришлось следовать за его шаркающими звуками, потому что она едва могла видеть свет впереди себя. На улице было достаточно жарко, но здесь внизу было как сто двадцать градусов. Пот сразу же пропитал её кожу, и вся пыль и грязь здесь просто прилипали к ней. Каждое движение вперёд заставляло её молиться, чтобы её рука или колено не приземлились на одну из этих змей, и вскоре стало ещё хуже, потому что Харли Мак двигался намного быстрее; теперь он был намного впереди неё.

Как раз когда она больше не могла видеть никакого света...

"Если я потеряюсь здесь внизу, и ему придётся искать меня..."

Она услышала, как работает домкрат.

"Я ваша должница, Моисей и Иисус..."

Она следовала за ровным металлическим лязгом, пока не нашла его снова.

- Скоро мы получим свой кусок пирога, детка, - сказал он, поворачивая ручку домкрата.

Плоская распорная пластина на конце лома поднимала пол снизу; Синни слышала, как он потрескивал.

Она была рада видеть, что он счастлив. Потребовалось некоторое время, но в конце концов его усилия подняли достаточно большой квадрат пола, чтобы он мог полностью его сломать, как люк, и затем он полез наверх.

Наверху загорелся свет; отверстие стало ярко-белым. От одного вида этого света Синни почувствовала себя лучше - внизу, во влажной темноте, она чувствовала себя настороженной, нервной. Затем:

- Иисус Христос в киоске с хот-догами...

- Что там? - прошептала она.

В проёме появилась голова Харли Мака, ухмыляющегося сверху.

- Сегодня удача на нашей стороне, детка!

- А?

Он наклонился и вытащил Синни через отверстие за одно запястье. Следующее, что она осознала, - это то, что она стояла на ногах в маленькой ярко освещённой комнате, полной полок.

- Ты можешь в это поверить? Комната, в которую мы врываемся, как раз и есть шкафчик с наркотиками!

На полках стояли маленькие коробки и бутылочки. Синни увидела на них странные слова: МОРФИН, ГИДРОМОРФОН, МОРФИН ПРОЛОНГИРОВАННОГО ДЕЙСТВИЯ. Ниже стояли коробки с пергаминовыми флаконами, на которых было написано СУЛЬФАТ МОРФИНА. Это, в общем-то, говорило само за себя.