Граф Рысев 7 (СИ) - "Леха" - Страница 9

Глава 5

Николаев Павел Петрович вышел из огромного помещения, в котором на зиму устанавливали ульи и стянул шлем. Залетевшая с ним в предбанник пчела тут же устремилась к помощнику Николаева, и намеренья у неё было явно недобрые.

— Прочь пошла, кыш, — Сёмка замахал руками, пытаясь отогнать от себя пчелу.

— Что ты граблями своим машешь? — покачал головой Петрович, аккуратно поймал пчелу, стараясь не помять ей крылья, и приоткрыл дверь, выпуская её обратно в зал, где стояли ульи. Быстро закрыв дверь, чтобы никто не вылетел, повернулся к Сёмке. — Как ты пчёлками ухаживать собрался, если боишься их больше, чем графа нашего нынешнего?

— Теперешний хозяин предыдущего посерьёзнее будет. Тот-то сразу поместье вместе с пасеками продавать кинулся, как только тварь объявилась. — Сёмка проигнорировал слова старого мастера про свою боязнь пчёл. Да и не боялся он их. Недолюбливал — это да, но не боялся.

— Ну ты сравнил, — Петрович хохотнул. — Мы из титулованных дворян, почитай, только одну графиню Ольхову и видели, да и то, проездом. У них и перстни другие, да и сил побольше будет.

— Что там? — кивнул Сёмка на дверь, из-за которой раздавался ровный гул.

— Глаза уже у меня не те, что прежде, но показалось, что под потолком осы, паразитки такие, гнездо начали складывать. А у нас сразу двадцать восемь маток нынче народилось. Скоро отсаживать надо. Как бы осы ни погубили новые семьи. Матки-то ещё молодые совсем, слабенькие. — Петрович покачал головой. — Вот что. Завтра готовься, вместе пойдём. Пчёлок покормим и ульи новые для новых семей принесём да посмотрим, что там под потолком, не померещилось мне. Да убрать попробуем.

— А если добраться не сможем? — Сёмка поморщился. Лезть в защите под потолок, да ещё и в окружении пчёл, не хотелось, просто категорически. Там тот потолок под четыре метра.

— Тогда его сиятельство в известность поставим, — вздохнул Петрович. — Не хотелось бы, конечно, но что поделать, тем более что он пока вроде уезжать не собирается. Он и его друг — маги, может, подскажут, что делать. Пчёлок-то жалко, да и ему тоже прибыль неохота будет терять.

— Ну вот сам и будешь его сиятельству говорить, как тебе пчёлок жалко, — пробурчал Сёмка.

— И скажу, почему не сказать-то? Не боись, не отправлю тебя на доклад, не дорос ещё, — Петрович хохотнул и пошёл в раздевалку, чтобы снять защиту.

На сегодня работа была закончена. Это летом только и успевали крутиться, а сейчас, зимой он и один справляется. Разве что Сёмку с собой берёт. Парнишка-то смышлёный. Ещё бы пчёл так не боялся, можно было на смену готовить. Ну, ничего, время ещё есть, поди подготовит. А графу надо сказать про ос. И как пролезть умудрились, гадины? Петрович только головой покачал и натянул шапку. Надо бы до темноты домой вернуться, а то боязно. Тварь-то как раз с наступлением темноты нападает, как бы им со Сёмкой не попасться. И, решительно одёрнув тёплую доху, он направился из раздевалки к дожидающемуся его помощнику.

Дмитрий Шалфеев дико поругался с женой прямо перед отъездом на этот скоротечный вечер, который успели организовать кумушки, как только узнали, что в «Медовую долину» приехал хозяин с женой и с друзьями.

Время было неспокойное, и этот провинциальный полубал вполне можно было отложить, но граф может в любой момент уехать. И увезёт с собой друга, который не только молод и хорош собой, но ещё и граф, а самое главное, он не женат! Да и самого графа Рысева нельзя сбрасывать со счётов. Закон дозволял иметь несколько жён. Так, чем черти не шутят, вполне возможно, и его взгляд упадёт на какую-нибудь из девушек.

Так уж получилось, что в их местах девушек всегда было больше, чем парней. И всех их нужно было пристроить. А вывозить даже в Тулу не каждая местная семья могла себе позволить.

Собственно, по этому поводу Шалфеев и поругался с женой. У них было три дочери и единственный сын и наследник, учащийся в военной Академии Петербурга. С утра Дмитрия не оставляли странные предчувствия, и он с пеной у рта пытался доказать жене, что не стоит ехать в Дубну. Но, куда там. Девочек нужно было пристраивать, и упускать такой шанс Кристина была не намерена.

Они разругались настолько, что Дмитрий решил ехать верхом, а не в экипаже, чтобы не усугублять и так испорченное настроение.

Они проехали половину дороги, когда его лошадь внезапно заржала и присела на задние ноги, а потом взвилась на дыбы и забила в воздухе передними копытами. Шалфеев не удержался в седле и вылетел прямо в снег.

Кучер, управляющий экипажем, оглянулся и увидел только зловещую тень позади экипажа. Мимо него пронеслась испуганная лошадь без всадника. Сзади раздался крик, и кучер успел увидеть, как что-то или кто-то утаскивает его хозяина в придорожные кусты.

У него в экипаже сидели перепуганные женщины, и кучер не стал останавливаться и разбираться, подвергая их опасности. Он хлестнул лошадей заорав:

— Пошли, родимые, — пуская лошадей вскачь и увозя Кристину Шалфееву и её трёх дочерей от опасного места. Домой было нельзя, для этого пришлось бы разворачиваться и ехать прямиком к твари в пасть, пришлось что есть сил нестись в Дубну, где в ратуше собралось такое количество людей, что там им обязательно помогут.

Сегодня абсолютно все решили попробовать моё терпение на прочность. Сначала эта шутка с Фырой, потом пришёл главный пчеловод и долго что-то мне пытался рассказывать про ос, которые обижают бедных пчёлок.

— Что ты от меня хочешь? — я потёр переносицу.

— Так ведь пчёлок жалко, — мастер развёл руками.

— Жалко, и я полночи буду рыдать, — ответил я резко, чувствуя, что терпение начинает заканчиваться. — Тебе от меня что нужно? Я как могу помочь несчастным пчёлкам?

— Если мы гнездо осиное снять не сможем, вы же нам подсобите? Хоть советом каким, — жалобно спросил мастер. — У вас же дар есть, может, как-то можно будет магически на паразиток этих повлиять.

— Я понятия не имею, как ухаживать за пчёлами. И не могу сказать, как снимать осиные гнёзда, — потерев лоб и посмотрев на его потерянное лицо, проговорил. — Ладно. Если вы не справитесь, я зайду в этот амбар поздороваться с пчёлками и посмотрю, что там можно сделать.

— Ой, спасибо, ваше сиятельство, — и мастер неуклюже поклонился. — А то пчёлок жалко.

— Вали уже отсюда, мне ещё на вечер нужно собраться. — Я махнул на него рукой.

Николаев вышел из кабинета, но вот мне выйти не удалось. Потому что дорогу перегородил Игнат.

— Васька здесь остаётся, а мы с ребятами с вами поедем, — безапелляционным тоном заявил мне мой помощник.

— Зачем вы с нами потащитесь? — я закатил глаза. — Мёрзнуть полночи на морозе? Я же не знаю, сколько времени в ратуше проведу.

— Ничего, ваше сиятельство, мы подождём. — ответил Игнат, и в этот момент я почувствовал, что как-то переубедить его — абсолютно пустая трата времени.

— Хорошо, готовь обе машины, — спустя минуту проговорил я, и Игнат, коротко поклонившись, вышел.

В кабинет вошла Фыра. Я долго смотрел на неё, отметил про себя, что камни в ошейнике сверкают, как положено, пока не потускнели, значит, подзарядка не требуется. Фыра села на ковёр и пристально посмотрела на меня жёлтыми глазищами.

— Ты со мной не поедешь, — строго проговорил я. Рысь тряхнула головой, зевнула во всю свою пасть, с внушительными клыками, и запрыгнула на диван, растянувшись на нём. — Похоже, это означает: «Не очень-то и хотелось», — да? — Спросил я у неё. В ответ Фыра посмотрела на меня прищуренными глазами и ещё раз зевнула. — Вот и отлично. Я тогда пошёл собираться.

Маша, скрипя зубами и, кажется, негромко матерясь, перебирала свои наряды.

— Женя, у меня есть синий форменный костюм, но нет синих вечерних платьев, — сообщила она, поворачиваясь ко мне.

— Очень жаль, Машенька, — я стянул рубашку через голову и бросил её на кровать. Не буду себе изменять: белый костюм и чёрная рубашка. Даже императрица сочла меня вполне прилично одетым, так что местной публике сами боги велели. — Надеюсь, ты приобретёшь его на тот случай, если вы снова решите глупо пошутить. Чтобы не выставлять меня идиотом.