ЧВК «Пересвет». Книга вторая (СИ) - Медоваров Алексей - Страница 46

В салоне вертолета повисло тяжелое молчание, нарушаемое лишь стрекотом пропеллеров.

Я обвел присутствующих взглядом.

Виталик смотрел отрешенным взглядом на унылый пейзаж, мелькающий за стеклом иллюминатора.

Виктор откинулся на спинку кресла и неподвижно сидел, закрыв глаза. Но судя по плотно сжатым кулакам, но был сильно напряжен и сейчас в его голове наверняка роится куча мыслей.

И только Дамьян Николич довольно усмехался — серб предвкушал большие деньги, которые получат его «Свободни Балкан» за эту миссию, ведь в нее уже влезло столько влиятельных лиц, включая Императорский Дом. Влиятельных и очень богатых!

— Вы все слышали, — сказал я. — Выбора у нас особого нет.

— Будто бы он когда-то был, — ответил Виталик. — Мы лезем в самое пекло. Сражаться с хорошо обученными и вооруженными силами далеко не то же самое, что с бандитскими группировками.

— Меня больше беспокоит другое, — подал голос Виктор. Он говорил, не открывая глаз. — В какой стадии находиться сейчас прорыв? Что если для поддержания реакции уже не нужен сверхпроводник? Тогда все наши усилия будут напрасными…

— Наши? — рыкнул Виталик. — Ты что ли туда полезешь? Или на спусковой крючок нажмешь и собственноручно вышибешь мозги своим яйцеголовым коллегам?

— Если понадобится, то да, полезу! — воскликнул Виктор, но потом добавил уже гораздо тише, — Но в своих коллег стрелять не стану ни за что…

— Спокойно, — вмешался я разгорающийся конфликт. — Нам необходимо уничтожить оборудование в любом случае. Оно не должно попасть в руки бриташек. Сами же все слышали.

— А еще меня пугает вероятность начала новой большой войны, — продолжал Виктор.

— Большой войны? — удивился я.

— Да, ваша светлость. Представьте себе, что британцы все же введут войска в Серую зону, попытаются захватить Варшавскую котловину вместе с прорывом. Тогда нашему Императору ничего не останется, кроме как ответить. Он введёт не силы ЧВК, а регулярные войска. Европа снова может стать театром военных действий. Со всеми вытекающими последствиями.

Да уж, этот Виктор умеет обрисовать хреновые перспективы глобального масштаба! Быть одним из зачинщиков войны — а меня обязательно к ним приплюсуют — совершенно не прельщала меня. Пожар войны разгорался и от менее ярких искр, в тут прорыв в другое измерение, которому не требуется источник энергии. Плюс оборудование, а это технологии, плюс возможность перехватить ученых, прямых носителей знаний о перемещениях между мирами… Прямо не знаешь, с какой стороны подступиться к этому форменному бардаку! Мне хватило войны в Сирии, с её хаосом и террором со стороны фанатичных боевиков-исламистов!

Нет, такого этому миру, ставшим для меня новым домом, я пожелать не мог.

— Дамьян, ты с нами? — вполне закономерный вопрос. Командир сербов подписался доставить нас до Варшавской котловины. Брать в расчёт мои домыслы, основанные на его ухмылке, было не слишком дальновидно. Оставалось только заключить новый контракт на совершенно других условиях, иначе помощи от «Свободни Балкан» нам не ожидать. А этот хитрый серб своей выгоды не упустит!

— Друже! Мои люди теперь твои люди!

— О какой сумме идёт речь? — спросил я в лоб.

— О, друже, нет! Теперь дело не в деньгах и даже не в твоей сисястой секретарше!

— Тогда в чём же?

— Теперь я жажду получить нечто большее, — Дамьян пересел в кресло напротив меня и подался вперед.

Его лицо приблизилось настолько, что я спокойно мог разглядеть каждую морщинку на его загорелом лице, каждый волосок его густой бороды.

— Я хочу, — сказал Дамьян Николич тихо, но при этом слушали его все присутствующие. — Сыворотку долголетия!

После этих слов я расхохотался. До чего же предсказуем человек! Всё, что ему нужно — пережить полторы сотни лет! Любым способом и на любых условиях.

— Шта је смешно? — вспылил командир сербов.

— По законам Империи, сыворотка полагается только дворянам, — ответил за меня Виталик. — Не существует никакого другого способа её заполучить.

— Думаете, я не знаю? Достать можно на црно тржиште, чёрном рынке. Стоит целое состояние.

— Подделка, — отмахнулся Виталик. — Я слышал, что каждую ампулу отслеживает специальный отдел. А эти ребята очень серьёзные.

— Да, највероватније… Проверить то никак. Эффект вакцины отсрочен на непонятный срок. Поэтому я и хочу заполучить двородничка титула Руског царства!

— Не заполучить, Дамьян, а заслужить, — сказал я. — Как говорят в Одессе, это две большие разницы. Так что придётся за этот титул повоевать. На все воля императора, но я за тебя словечко замолвлю. И даже в этом случае никто тебе ничего не обещает…

— По рукам, друже! — воскликнул серб после секундного раздумья. — Как говорят у нас в Белграде — «Са ким си, такав си»!

Погода за бортом вертолёта начала стремительно ухудшатся, задул порывистый ветер. От его накатов корпус винтокрылой машины вздрагивал.

— Шеф скинул координаты. Его отряд южном пригороде Варшавы, в четырёх километрах от котловины.

— Тогда давайте прямиком туда, — распорядился я. — У Шефа наверняка припасены интересные игрушки.

Дамьян протиснулся в кабину экипажа, для того чтобы передать пилоту координаты лагеря. Минуту спустя он снова появился в салоне.

— Вы должны это видеть! — сказал он нам. В его голосе считывалось волнение. Затем он снова вернулся в кабину и произнес несколько фраз на родном языке, из которых я понял, что сейчас вертолёт развернется бортом к для лучшего обзора.

Так и произошло. Все присутствующие прильнули к иллюминаторам.

На горизонте виднелась уже знакомая мне воронка, только затягивала она не горы мусора, а воду.

Варшавская котловина представляла собой довольно большой искусственный водоем. Только вот появился он от детонации антивещества.

— Так тут целое озеро! — присвистнул я.

— Конечно, — Виталик взглянул на меня с удивлением. — Взрыв зацепил долину реки Висла.

— И за несколько лет в Восточной Европе появилось собственное Мертвое море, — добавил Виктор. — Воронка от взрыва достала до пласта каменной соли, который размывался течением. До самой Балтики у Вислы мертвые берега.

— А теперь добавилась еще одна достопримечательность, да? — съязвил Виталик, имея в виду прорыв между измерениями.

— Любое действие или бездействие всегда имеет последствие, — спокойно ответил Виктор.

Внезапно меня ослепила яркая белая вспышка. Я инстинктивно прикрыл глаза и отринул от иллюминатора. Но это не помогло.

Первой мыслью была — «Лишь бы пилоты не ослепли!».

Но время тянулось, а мы все так и летели. Парням в кабине повезло, что машина шла боком к вспышке.

Зрение постепенно восстанавливалось под аккомпанементы из рези и обильных слёз. Сначала я смог разглядеть размытые силуэты, потом резкость улучшилась, но картинка еще долго была как на засвеченной чёрно-белой фотографии.

— Вот это нам просветили глазное дно, — проворчал я, протирая слезящиеся глаза.

— Последний раз я так плакал, когда тер хрен для бабушкиного хренодёра, — сказал Виталик, часто моргая.

— Я вообще никогда не плакал до сегодняшнего дня, — прорычал Дамьян, а затем выругался на непереводимом сербском.

— Что это за чертовщина? — Виктор таращился в иллюминатор глазами, на которых частой сеткой проступили кровеносные сосуды.

Я осторожно посмотрел в иллюминатор, опасаясь новой вспышки.

Под нами был выцветший, чёрно-белый мир — серые полуразрушенные здания с черными провалами пустых окон, черные деревья качались под напором шквалистого ветра, на черном озере бесновались черные волны с белыми шапками пены, из черной воды поднималась черная воронка вихря, отчетливо различимая на фоне серо и белого неба.

А из центра воронки бил высь мощный поток искрящегося света. Смотреть на него было мучительно больно, но в то же время невозможно было отвести взгляда.

Глава 24

— Вижу отряд Шефа, — сказал Виталик, указывая куда-то вниз. — Вон там, по правому борту.