Эпоха Опустошителя. Том III (СИ) - Павлов Вел - Страница 29

— Я виновата и готова смыть свой позор кровью, — вновь покаялась воительница.

— Достаточно, — чуть повысила голос Фрея. — Зачем мне терять столь ценную дочь? Каждая из вас особенная. К тому же теперь ты стала лишь сильнее. Трудности закаляют. Когда ты восстановишься, то вероятнее всего иерархия сил среди валькирий изменится.

— Не стоит меня жалеть, госпожа. Если я виновата и если я создала для вас проблемы, то я готова смыть свой позор и неудачу кровью.

— Дочь моя, — с материнской улыбкой изрекла Ванадис. — Нет таких проблем, которые я не могу разрешить. Особенно, если эти проблемы касаются смертных. Просто, скажем так, Хаззаки не обычный доминирующий дом. Они выделяются среди других. Всем известно, что у меня есть вы, мои горячо любимые дочери, у Хеймдалля есть яростные эйнхерии, у Видара непоколебимые гармы, на Востоке существуют Возвышенные, у Иерихонских оберегов имеются свои фавориты, так вот у Аххесов тоже есть свои любимчики. Просто другие небожители благоволят своим избранникам не так явно, как мы, северяне. Именно в этом и заключена суть. Дэймон Хаззак и Имания Хаззак необычные смертные. Брат с сестрой выделяются на фоне множества смертных. Скажем так, они «отмечены» и «замечены». Если не ошибаюсь, то главе дома Хаззак благоволит сам Арес, а Имания приглянулась моей давней сопернице Темиде.

Фьётра ловила каждое произнесенные слово хозяйки, ведь о подобном она никогда не говорила.

— Именно поэтому их дом взлетел столь высоко за столько короткий промежуток времени. Однако всем известно, что аххеские обереги отличаются особой ветреностью. Поверь на слово своей госпоже, — с веселой усмешкой заговорщицки прошептала Ванадис. — Мы так же, как и смертные, часто спорим и ругаемся между собой. Мы враждуем как с друг другом, так и с архидемонами Альбарры. Только наши пересуды слишком серьёзны и выливаются в войны, кровопролитие и борьбу за власть между вами, демонами и прочими расами. Как и вы, мы боремся и сражаемся за влияние. Среди оберегов нет единства, как нет единства и среди демонов. Особенно сейчас, когда в самом разгаре вторая Великая Миграция. К тому же некоторые обереги хоть и смогли договориться с иномирными хранителями, но всё это слишком рискованно. Неизвестно чего ожидать от чужаков. Они могут быть как дружелюбны, так и враждебны. Теперь понимаешь, почему я желаю отыскать носителя глифа? Он весьма важная фигура во всей этой игре. Он может стать незаменимой пешкой в этом опасном противостоянии.

— Вы… вы хотите использовать его? — догадалась Фьётра, находясь в полном замешательстве. — Вы желаете в случае чего натравить его на чужаков?

— Если потомок пятой династии войдет в пик своего могущества, если направить его силу в нужное русло и если взрастить подобающим образом, то он станет неизвестной переменной и неоценимой помощью во время каких-либо недоразумений. В этом и заключалась основная ценность носителей. В смертном обличии они способны сражаться с оберегами, хранителями и сильнейшими полубогами.

— Тогда позвольте мне отправиться назад! — тихо проговорила валькирия. — Дайте еще один шанс. Я буду искать столько, сколько нужно. Год! Два! Три! Я обязательно его отыщу.

— Всё в порядке, дочь моя, — улыбнулась Фрея, ладонью касаясь лица воительницы. — Ты сделала более чем достаточно. Сейчас тебе необходимо восстановить силы. Отныне поиском носителя глифа займутся твои сёстры.

— С-сёстры? — запинаясь переспросила с нотками испуга в голосе. — Я… я смогу, госпожа! Я вернусь в Аделлум. Я исправлю свою ошибку. Я…

— Ты будешь отдыхать, дочь моя! — заботливо изрекла Ванадис, чуть повысив голос. — Это мой приказ. А теперь ступай. Мне необходимо о многом поразмыслить.

— Как прикажете, моя госпожа, — с трепетом в тоне прошептала валькирия, а затем на слегка пошатывающихся ногах медленно побрела прочь.

За удаляющейся Фьётрой оберег наблюдала с какой-то печальной улыбкой, а когда небесная воительница скрылась за вратами сада она лишь тяжело, протяжно и даже как-то по-человечески горько вздохнула:

— Вот как выходит. Всё идёт и всё меняется. Ранкар Хаззак, значит…

* * *

Аххеский пантеон.

Мергара. Твердыня доминирующего дома Хаззак.

Личные покои Знающей дома.

Наверное, впервые за долгое время я ощущал себя столь чистым и столь отдохнувшим. Беседа с Иманией и Дэймоном началась только спустя пару часов, когда со всеми водными и целительными процедурами было покончено. Знающая не отходила от меня ни на шаг и всячески помогала. Слепок новой руки она сделала практически сразу, так что примерно через декаду или чуть меньше тётка сможет воссоздать мою былую конечность.

Всё это время мою персону всюду сопровождала Алеса и периодически её сменял Гашэлай. Не знаю почему во дворце за мной присматривали двое глав службы безопасности, но скорее всего всему виной Имания. Да и сам дворец поражал своей монументальной гротескной архитектурой. Думаю, не нужно упоминать, что размеры твердыни оказались колоссальных размеров.

Так что только через два часа удобно устроившись в кресле я смог о всех странствия поведать Имании и Дэймону. Причем во время беседы несказанно понравилась новая одежда. Белая рубашка, черные тактические штаны и излюбленные высокие ботинки на шнуровке несказанно радовали, а удобство у одеяний зашкаливало.

Однако, если подходить к сути, то восставший некромант являлся редкостной мразью. Массовые убийства, каннибализм, еретизм, жертвоприношения, демонопоклонничество. По рассказам Имании ублюдок пустил на фарш собственных родичей. Впрочем, не это стало заключением. Последней каплей оказалось убийство и похищение нескольких десятков голубокровных наследников из других пантеонов, которых он в дальнейшем использовал в качестве топлива для своего становления. В общем, у трухлявого знатно засвистела фляга и тот пустился во все тяжкие. Ксанту грозило вымирание и великий дом решил самолично вырезать под корень всю заразу пока не уничтожили их самих. Именно с того момента Ксант считается слабейшим великим домом, потому как их успели знатно пощипать.

— Занятная история, — пробормотал Дэймон, прохаживаясь из угла в угол. — Очень занятная. Лиярт Август почти жив и почти здоров. Стал королем нежити. Достаточно могущественной тварью. Между Легендарным и Мифическим типом. Так еще и обосновался под самым носом. И ты его… оскорбил.

— Это мягко сказано, — хмыкнул я, разглядывая контуры возведенного массива. — Он грозил мне всеми известными карами.

Магическая проекция являлась идеальной. Настолько идеальной, что мерещилось будто деспот прямо сейчас ходит посреди покоев сестры. Причем периодически в проекции мелькала Маннисса с побледневшим и весьма уставшим, но довольным личиком. Единственное, что удалось сделать это ободрительно её подмигнуть, отчего девица заметно смутилась и слабо усмехнулась.

— Меня такое радует, — расплылся в предвкушающей улыбке лорд. — Подобное говорит, что я в тебе не ошибся. За Лиярта можешь не переживать, я побеседую с Вакаром, нынешним главой дома Август. Пусть сам разбирается со своим прогнившим предком, но я стрясу с него на порядок больше, чем простую благодарность за такую неоценимую информацию. Пусть наведается на запретные территории и разбирается со старым отморозком сам. Сможешь указать маршрут?

— Если примерный, то без проблем, — после недолгих раздумий, согласно кивнул я.

— Замечательно, — хлопнул в ладони деспот. — Как понимаю, вопрос с валькириями на данный момент закрыт?

— Как будет время я в любом случае наведаюсь к тем вертихвосткам! — фыркнула раздраженно Знающая. — Неужели они считают, что нас можно просто так оскорбить и остаться безнаказанными после этого? Пусть мечтают!

— Не стоит этого делать, — осёк сестру Дэймон. — Я сам найду для такого место и время. Шанс обязательно подвернётся.

Если отойти немного от сути, то Имания оказалась более чем мировой тёткой. Никогда бы не подумал, что из-за меня она решится угрожать слугам оберега. Так еще и грозила всеми карами небесными, что вырежет как минимум половину сестёр Фьётры, но слава Ярвиру, мне удалось вернуться как нельзя вовремя. Еще день-два и рейтинг Неукротимых стал бы уменьшаться каждый час. И уменьшился бы он еще больше, когда в дело вступил бы лично Хаззак.