Полуварвар (СИ) - Иванов Тимофей - Страница 32

Возможно кто-нибудь бы удивился, что нормальное захоронение в наших размышлениях шло превыше, чем присвоение добра покойников, но таковы уж традиции и мировоззрение ассонов. Снять с трупа врага трофей — это доблесть, прибрать к рукам имущество покойника, которого на тот свет отправил не ты уже не так почётно. Но в обоих случаях труп следует захоронить, отдав ему последние почести и попросив богов позаботиться о душе усопшего, чтобы та не обозлилась и не начала тебе мстить. Призраки в этом мире вполне себе существуют и сладить с ними порой куда сложнее, чем с живыми. Ну и по понятным причинам разорение могил у народа северных варваров считается одним из самых страшных грехов, если, а точнее когда воров поймаю, то записанные на кровавого орла могут считать себя счастливчиками. Есть смерти и хуже.

После башни, мы продолжили наш путь. Через несколько дней нам попался первый оазис тепла, но наставник порешил обойти тот по широкой дуге там, где снег ещё не подтаивал. Объяснил он это так:

— Один из самых близких к берегу. Меньше шанса найти старые деревья. Больше вероятность встретить хищников, уже вкушавших человечину. Ну его в Хель.

Спорить я не стал и встал в свою очередь торить лыжню. Шли мы в тот день до глубокой ночи, насколько это понятие применимо к месту, где царит полярный день. Но как бы там ни было, а Гринольв предпочёл уйти от опасного места подальше, чтобы спокойно поспать. Ну а после завтрака и пробуждения наш путь продолжился, через несколько дней приведя нас к первым остаткам города снежных эльфов.

— Охренеть и не встать — вымолвил я, когда мы поднялись на холм, увидев его.

Впереди из снега торчали крыши домов с фигурными коньками и флюгерами, которые до сих пор поворачивались на ветру. Однако привлекли моё внимание не они, а башни. Множество башен. Какие-то были целыми, какие-то оказались разрушены и торчали из снега, как обломанные пеньки зубов, но зрелище было потрясающим. Снежные эльфы были великими зодчими, другие бы не построили эти изящные конструкции высотой в десятки метров, а те не простояли бы долгие века на континенте, где землю по несколько раз в год трясёт.

— Точно подмечено — вывел меня из размышлений голос старика — И это просто приграничный городок.

— Дважды охренеть и не встать — отозвался я, после чего получил от учителя подзатыльник.

— Не сквернословь без веского повода, чай ничего нового не увидел — строго сказал мне Гринольв. Моралист фигов.

Видом мы любовались не долго и вскоре отправились с холма вниз, через пару часов зайдя внутрь города. Его название нам было неизвестно, внутренняя география континента вообще была тайной за семью печатями ещё в эпоху владычества тут эльфов, а теперь с картами и подавно были проблемы. Мало кто рисковал сюда соваться, что получится взять не ясно, а вот околеть от холода можно без проблем. Однако Гринольв явно знал куда шёл, точнее обоснованно подозревал.

Сам же город встречал нас пустыми провалами окон, занесённых снегом. По времени мы были ограничены, однако не полазить по внутренним помещениям было бы полным идиотизмом. Обычные дома скрылись под снегом, но вот в башни вполне можно было забраться. Кинув кошку с верёвкой в окно недурно сохранившегося высотного здания, я влез наверх и оказался внутри. Первое, что бросилось мне в глаза — это проплавленный участок внутренней стены под потолком. Когда Гринольв ко мне присоединился, я кивнул на него со словами:

— Как и было сказано, следы боевых заклятий.

— Судя по всему били с улицы — согласился он.

— Причём башня отнюдь не сторожевая, как и все здесь. Окна не узкие бойницы, вдвоём без проблем можно было одновременно влезть — поделился я своими мыслями, пошурудив топором в снегу под оконным проёмом — И они были застеклены. Небедно ушастики жили.

— Осмотримся, может чего найдём — ответил на это старик.

Он двинулся вверх, я же предпочёл копнуть вниз по лестнице. С помощью топора, телекинеза и такой-то матери разгребать снег было не очень удобно, однако спустя этаж удача мне улыбнулась, сугробы там почти отсутствовали. Подсвечивая окружающее пространство простеньким заклинанием светляка, я убедился, что окна там были заложены, причём кладка явно была сделана на скорую руку. Чтобы не происходило в городе, но к драке эльфы вероятно готовились. Впрочем как знать, возможно тут какой-нибудь геомант поработал за пять минут до атаки.

Как бы там ни было, а на первом свободном от снега этаже ничего ценного обнаружить не удалось, там были только остатки мебели, сгнившие двери в дверных проёмах, несколько останков рам, в которых вероятно раньше были картины, почти истлевшие от времени тряпки и лёд на полу. Плюсовые температуры в разгар лета тут видимо бывают и подтаивающее сверху немного стекает вниз. Досадно, возможно в подвале вообще сплошной лёд.

Спустившись на один этаж, я встретил первый скелет, принадлежал он судя по всему мужчине-эльфу, одежда почти истлела, но на поясе присутствовал массивный кинжал с широким лезвием. Волшебства я от него не чувствовал, но решил, что лучше перебздеть, чем недобздеть, потому не снимая рукавиц и не касаясь предмета напрямую, уложил его в свой мешок. Пусть Гринольв посмотрит из-за чего он недурно сохранился. Скелету же я сказал следующее:

— Да примут боги твою душу и уберегут её от всякого зла. Мне неведомо, неизвестный, как ты жил и какого бы погребения желал, но надеюсь ты не будешь против, если уже ненужное тебе в смерти послужит другим в жизни. Я же в храме вновь помолюсь о твоём посмертии, да будет оно приятным.

Сказав положенные слова и дав обет совершить молитву, я уважительно поклонился покойнику и двинулся дальше. Научный атеизм научным атеизмом, но если квалифицированный волшебник говорит, что в подобных ситуациях поступать следует строго вот так вот, то нефиг выпендриваться. Специалистов надо слушать, они обычно знают, что говорят.

Новый этаж открыл мне несколько тел, однако без железных предметов, лишь во льду на полу угадывались сгнившие останки посоха одного из мертвецов. Брать я ничего не стал, но однако все положенные ритуальные слова для жмуриков произнёс, сделав зарубку в памяти, что помолиться мне нужно будет уже о пятерых. А вот на новом этаже было настоящее кладбище с разбросанными там и сям фрагментами скелетов, до кучи пара внутренних стен были повреждены, вероятно взрывом.

— Мда, крепко тут видать защитники стояли — заметил я, гуляя по комнатам, когда наткнулся на мозаику.

Выполнена та была крайне искусно и почти не пострадала от времени. Судя по всему там изображалась эльфийская свадьба, по крайней мере богато одетые юноша и девушка с длинными ушами и серебристыми волосами там держались за руки перед то ли магом, то ли жрецом, а вокруг были гости, что с умилением смотрели на молодых. Прогулявшись ещё, я правда нашёл менее приятную картину, та же девушка поджигала огнём с ладони поленницу с телом давешнего юноши, лица неведомый мастер в обоих своих работах изобразил весьма детально. Но если на первой мозаике оба были радостны, то теперь даму переполняла скорбь, а парень изображал безмятежность.

— Грустная история в двух актах. Но хотя бы теперь понятно, что тут никто не будет против огненного погребения — заключил я и вернулся от просмотра предметов искусства к куда более приземлённым вещам.