Клан Борзых: Приемыш (СИ) - Шаман Иван - Страница 17

— Дорогая внучка, мы все крайне соболезнуем твоей утрате. Это горе, которое невозможно пережить без поддержки, и мы её тебе окажем. — произнесла скрипучим голосом одна из женщин. — Не стоит полагаться лишь на хранителей.

— Ты нам как родная, — кивнул старик, сидящий возле пустующего кресла. — Вся наша мудрость в твоём распоряжении. Уверен, вместе мы сможем ответить на вызовы новых сезонов и пережить горечь утраты.

— Довольно! — рявкнула Ольга, когда рот открыл третий. — Вы верно заметили, КАК родная. Да только вы все из побочных ветвей. Ваша кровь слаба. Ваше родство не достигло даже среднего благословения!

— Большинство кланов преуспевают и вовсе без тотема, — фыркнул ещё один из стариков. — Главное — мозги и умение ими распоряжаться.

— Но у нас оно есть, и пренебрегать дарами — глупо, — возразила третья из старух, сидящая ближе к выходу. — Как и полностью рассчитывать на Тотем.

— Я. Глава. Рода, — раздельно проговорила Ольга, и её золотые волосы начали подниматься, а между ними вспыхивали огоньки, отдалённо напоминающие пламя адской гончей, представшей передо мной. От девушки пошёл жар и давление силы, распространившееся по всему залу. Несколько секунд старейшины держались, но затем один за другим склонили головы и начали отодвигаться подальше. Борзая же прошла по кругу и царственно опустилась в кресло.

— Мы признаём твоё главенство, — сверкнув глазами, сказал Владимир и по благосклонному кивку Ольги занял место за столом рядом с ней. Девушка постепенно начала успокаиваться, её волосы вновь легли на плечи, огни и давление жара спало.

— Как бы то ни было, нам нужно решить, что делать дальше, — проговорил старейшина. — Ольга, расскажи, что произошло. До нас дошли слухи…

— Секачовы будут настаивать на том, что вы вывели их на засаду тварей, в которой погибли десятки их воинов и наши лучшие рыцари, включая ваших отца и брата, — сказал Владимир, делая акцент на «ваших» от чего многие старейшины поморщились. — Они обвиняют наш род в ненадлежащем исполнении обязанностей, и у них сотни представителей, готовых дать показания.

— Эти подлые трусы напали на нас, даже не дойдя до места, где пропали разведчики, — зло бросила Ольга. — Ты знаешь, дядя, с каким трудом отцу давалось терпеть шутки этого борова, но он держался до последнего. Только когда стало уже совсем невмоготу, сделал единственное замечание, и те мгновенно напали на нас со всех сторон. Никто даже не успел перекинуть оружие…

— Твоё слово против слова Бориса, — покачал головой Владимир. — Великий князь не позволит суд поединком. Не должен. Но даже если такое случится — ты проиграешь. Ты только возвысилась, а у Секачова открыт великий дар. Его выводок не оставит тебе ни шанса.

— А если у вас будут другие доказательства? — поинтересовался я, когда в зале наступила задумчивая тишина.

— Слово Старого ничего не стоит, даже слово побратима. Разве что Филиновым будет интересно с тобой пообщаться, не более, — отмахнулся князь.

— Не слово. Что, если я сумею показать, как на самом деле всё произошло? — спросил я, достав очки из рюкзака. — Качество не очень большое, да и флешка заполнена больше чем на половину, но запись с дрона осталась в оперативе, в буфере. Я смогу её продемонстрировать, и если её не сотрут в процессе…

— Говори человеческим языком, Старый! Что ещё за «дрон», «флешка», «буфера» и при чём тут опера⁈ — не выдержав, рявкнул Владимир. — Мы здесь обсуждаем дела рода, и нам тут не до твоих шуток!

— Он больше не Старый! Он мой кровный брат, и относитесь к нему соответствующе! — зарычала Ольга.

— Стоп-стоп, давайте все успокоимся. Похоже, нам предстоит большой путь к взаимопониманию, — усмехнувшись, проговорил я. — Давайте я сделаю первые шаги и объясню, что делает артефакт у меня в руках…

Глава 7

— Если ты покажешь его перед советом — придётся отдать артефакт Филиновым, — проговорила Ольга, когда я сумел показать всем запись, поочерёдно одевая очки на голову старейшин.

— Это необходимая жертва. С такими доказательствами у совета не останется выбора, они будут вынуждены отправить на передовую род Секачовых, — задумчиво проговорил Владимир. — Но это не повлияет на общую расстановку сил, они и так выставляют свои отряды вместе с гомункулами. Так что наказание для них станет чистой формальностью, к тому же бедствие слишком близко…

— Вы все знаете, что Секачовы — не единственные, кто настроен против нашего рода. Волковы, после того как заняли наше место на вершине, не оставят попыток полностью избавиться от нас, — заметил один из старейшин. — За последние двадцать циклов мы потеряли слишком много.

— Хозяин во всём разберётся и вынесет справедливое решение! — нетерпящим возражений голосом воскликнула Ольга.

— Император высоко, а мы здесь, — покачал головой Владимир. — До тех пор, пока мы вновь не возвысимся, нашу судьбу будут решать Великие князья. И пусть среди них есть и наши сторонники, но в этом сезоне главенствуют Волковы. Справедливости нам не дождаться, нужно искать другие пути.

— Даже союзникам нужны будут доказательства. Если есть возможность предъявить их на совете великих князей. Тогда у нас будет шанс на нейтралитет, — проговорила одна из старейшин. — Сейчас главное — не допустить смерти наших детей. Мы уже потеряли лучших из лучших. Простите глава, но это правда.

Пока моложавые старики занимались болтологией, я решал для себя, хочу ли потерять дрона и очки управления. Вообще терять хоть что-то неприятно, но Ольга приняла меня в семью и поддерживает. А это многого стоит. Неизвестно ещё, что меня ждало бы в случае непризнания девушкой побратимом.

От моей родной страны остался единственный город, который было почти невозможно узнать. Окажись я здесь в одиночестве, в свободном плаванье, что делал бы? Разминулись бы мы хоть на половину дня, скорее всего, уже был бы мёртв. Вышел бы на линию боевого соприкосновения и… кончился на минном поле. Ну или пошёл бы к окраинам и не пережил ночь.

Так или иначе, моя судьба теперь связана с родом Борзых, по крайней мере, на обозримое будущее. А раз так, что я теряю? Варианты, как ни странно, были. Первый — взять с собой всю технику, но его я отсеял сразу. Второй — перекачать информацию с флешки очков на смартфон. Но он мне тоже не по душе.

Дрон — штука одноразовая. Стоит в него попасть, и джойстик с очками станут не нужны. Если его собьют, но мне удастся подобрать, то теоретически можно будет попробовать его починить. Кого я обманываю? Может у них где-то в подвале кремля и спрятано высокотехнологичное производство, но пока всё, что я видел — уровень развития шестидесятых годов двадцатого века. С кучей мистики.

Значит, самым ценным становится именно смартфон, который можно подзаряжать и от этих сетей, нужно только постараться. А вот очки для фпв-шки, как и джойстик, без дрона совершенно бесполезны. Но и их отдавать… хотя, можно же сделать финт ушами.

— Княгиня, при вашей поддержке я могу показать членам совета то же, что показал здесь. Если Филиновы заинтересованы в старых технологиях, возможно, нам даже удастся поторговаться и оставить у себя очки на время грядущего конфликта.

— Ты не понимаешь, о чём говоришь, — покачал головой Владимир. — Филиновы не фанатики, но договориться с ними почти невозможно. Если что-то попадёт в их руки, добровольно они это не отдадут. Будь то техника или человек. И пусть декларируемая ими цель благородна — возрождение старой промышленности — пути они не выбирают.

— Тяжело им будет возродить производства, которых в России не было, — не сдержавшись, хмыкнул я. — Большая часть из высокотехнологичной техники производилась за рубежом, хотя для войны она почти всегда бесполезна или избыточна.

— Твои знания и ты сам — наши козыри в переговорах, — веско сказал князь. — Чем их больше и чем они ценнее, тем лучше.

— Чем их больше? — я задумался, как-то совершенно вылетело из головы, что у меня с собой флешка с курсовой и учебниками. Если удалить лишнее с телефона и перекачать данные на него, вместо одной фотки влезет десяток книг. А ещё у меня на телефоне, в списке ставших мусором приложений, всем известные карты со справочником по каждому дому и учреждению. Может вся страна и не подгружена, но база по Москве и области точно есть в локальной памяти.